В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав - Страница 22

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая

— Я не замечал что одёжка непонятная.

— Так ты одёжку ту видал, когда над ней уже Малюта постарается. Там разве разобрать? Лохмотья, с кровью перемешанные. А вот над этими друг наш Григорий ещё не успел постараться. Теперь видишь?

— Да, теперь вижу.

— Из всех, что по Сильвестрову доносу забраны были в живых остался только один, если не считать последнюю пару, и тот на силу живой. Так вот его они с собой забрали. Значит, знают один другого. Вот мне и интересно, из каких таких краёв прибыли.

— А ты помнишь, брат Афанасий, Малюта как то смеялся. Что, мол, твердят те на допросах?

— Нет. А что они твердили?

— Утверждали что Русские они, да вот только не из нашего времени, а из далёкого будущего.

— Откуда? — Удивился Вяземский.

— Из будущего, мол, живут они в двадцатом веке, и как сюда попали, сами не знают.

— А что ещё говорили?

— Ну, в то, что они Малюте рассказывали, с трудом верится, ему готовы любую небылицу высказать, только бы назад в камеру отправил, а потом ещё и он по пьяной лавочке мог всё напутать. Но вот то, что все они там у себя останавливались у этого самого Сильвестра, это факт.

— Значит, он их оттуда к нам затаскивал, ай да Сильвестр, ведьмак знатный, как это у него получается в будущее ходить, да назад возвращаться.

— Так это что получается? Он, чтобы нам глаза замазать и скрыть своё колдовство, подсовывал нам этих. Вот пёс, нет надобно его сюда и на дыбу, во всём признается, пёс. Лично шкура спущу, по лоскутам.

— Вот и я про то же самое. Ладно, пошли, чего на дворе стоять, подождём этого самого Сильвестра, а потом и порасспросим его подробнее про всех его гостей, да про его похождения.

Они отправились назад в палаты, а на дворе продолжались сборы, отряды убывали каждый в своём направлении. Кто в район Киржича, туда, где ход заканчивается. Кто продолжал трудиться над дверями, и пытаться проникнуть в подвалы Успенского собора. Арестантов уже давно загнали назад в подвал, и многие их них пожалели, что вернулись, а не пошли дальше с Алексеем. В тюремном подвале началась самая работа. Пытальщики выбивались из сил, стараясь прознать у людей то, про что те и не ведали.

Отряд Мещерякова всё дальше и дальше уходил по подземному ходу. Это было действительно грандиозное сооружение, дорога то шла вниз, то поднималась вверх, скорее всего полностью повторяя рельеф местности. В основном туннель оказался сухим. Только в некоторых местах на потолке и стенах появлялась лёгкая испарина. То ли труба пересекала водоносный слой, а может быть вообще в этих местах проходила под реками. Основные неудобства при движении испытывали парни, что несли носилки с Григорием, Им приходилось ехать в два ряда. А с учётом подвешенных между коней носилок, так и в три. Не высокий же в своём пиковом положении сводчатый проход заставлял их постоянно пригибаться, практически прячась за головы невысоких лошадок. Это обстоятельство существенно замедляло ход. Но в целом Алексей, да и проводник Афоня оставались довольны скоростью движения.

По ходу Мещеряков постоянно прислушивался ко всем звукам. Сначала были слышны удары, ломающих двери и старавшихся проникнуть в погреба стрельцов, но потом всё затихло. Может им так и не удалось взломать запоры, а может просто решили не пускаться в погоню.

«Это плохо, — подумал Алексей, — коль в погоню не пустились, значит, будут поджидать на выходе. Интересно, что по этому поводу думает наш проводник?»

— Афоня, — окликнул он мужика. — Погоди, нужно посоветоваться.

Тот остановился и слез с коня.

— Всем привал, скомандовал Алексей, пора кости размять. Эта идей с огромным воодушевлением была воспринята в первую очередь четвёркой удальцов, они с превеликой радостью попрыгали на землю и начали разминать затёкшие спины. Пленников решили с коней не снимать, нечего баловать, и так посидят. Алексей подошёл к Винниченко.

— Григорий ты как?

Глаза у того были широко раскрыты, значит находится при памяти.

— Да, ничего, только напрасно вы со мной возитесь, я уже нежилец.

— Ничего, не таких выхаживали, — успокоил его подошедший Афоня. — Что стряслось, мил человек, отчего остановились?

— Понимаешь, погони за нами нет.

— И что это плохо?

— Конечно, плохо, это значит, ждать нас будут на выходе. Им по земле быстрее добраться туда, чем нам, тем более с раненным. Лично я так и сделал бы.

— Это, верно, ждать будут, да только не дождутся.

— Поясни.

— Немного нам совсем осталось пройти, и покинем мы эту трубу, дальше нам с нею не по пути.

— Куда же мы денемся, тут, что выход наверх есть? Так и там нас ждать будут, наверняка у них строительные планы есть.

— Нет, не так всё просто у нас, как у вас, — мужик хитро посмотрел на Алексея, и вновь ему этот взгляд показался знакомым. — Строил эту вот трубу ещё дед того супостата, что мы с собой утянули. Кстати может его для верности укокошить?

— Нет, я обещал их обоих отпустить.

— Понятно, ну тебе виднее. Так вот, строил этот ход его дед Князь Василий, долго строил, и как построил, велел всем мастерам, кто пережил это рытьё глаза выжечь, да языки отрезать, что бы не проболтались никому. Да нашли тогда не всех, решили, что они сгинули. А мастера те не сгинули, они вместе с этой трубой ещё одну вырыли. Тут недалеко есть ответвление, считают, что обшиблись в просчётах, да свернули не в ту сторону. Потом взяли и замуровали ненужный ход. А он совсем не такой. Он за муром дальше продолжается, нужно только определённые кирпичики в определённом порядке сдвинуть, тут же проход и откроется. Вот этим вторым ходом мы и уйдём.

— Интересно, а тебе, откуда сие ведомо?

— Так мой дед как раз и остался с глазами, после строительства этого вот прохода. Только вот проход дальше не такой как этот, лошадьми там не пройти, придётся пёхом. И вот, что ещё, сейчас следует, глаза вот этим двоим завязать. Не след им про этот проход знать.

— Не вопрос, главное, что бы скрыться, а глаза, так тоже завязать не проблема.

Алексей тут же подошёл к пленникам, снял с одного из них кушак, присмотрелся. Разрезал напополам.

— Ну-ка наклоняйтесь живо, не дотянусь я так высоко.

Заложники наклонились, и он крепко завязал по половине кушака у них на глазах.

— Всё готово.

— Тогда, что пойдём дальше, чего время терять понапрасну?

— Да. Пойдём. Все по коням, выдвигаемся!

Отряд двинулся дальше по проходу. И вскоре они действительно подошли к развилке, на которой вновь остановились, но теперь уже по инициативе проводника.

— Всё, приехали, стойте здесь, ждите, я пойду, открою врата, да посмотрю, что бы никого там поблизости не было, а то чего доброго прирежут нас, не разобравшись в темноте. — Он кинул поводья своей лошадки в руки одного из парней, взял взамен факел и направился левый проход.

Всем остальным нежно было ждать и уповать на честность Афанасия, что тот не обманет и вернётся за ними. Алексей тоже спрыгнул с коня, подошёл к носилкам.

— Гриша, ты как, живой ещё? — Винниченко лежал с открытыми глазами и тяжело дышал.

— Больно, Лёшка, страшно дольно, лучше бы вы меня там оставили помирать спокойно, не мучили так.

— Ничего, терпи, доберёмся до воли, выходим тебя. Ну а вы ребятки, — обратился он к четвёрке, — кто таковы, может, познакомимся для начала?

— Да чё нам с тобой знакомства разводить? Ответил один из них, тот, что был постарше. — Наши дороги разойдутся, как только из-под земли выберемся, ни мы тебя больше не увидим, ни ты нас. А знакомство, оно привязывает, потом встретимся, не приведи Господи на дороге, и убить друг, друга не сможем.

— А что нам нужно будет друг, друга убивать?

— А кому ведомо? Может и нужно, а может, и нет, — уклончиво ответил тот.

Внезапно, вдалеке, сзади послышался конский топот. По звуку, скакал не один десяток всадников. Что делать дальше Алексей не знал, уходить вперёд, но это верная гибель. Цель преследователей, наверняка выгнать их на встречный отряд, а то, что там конце пути встречают, здесь и до гадалки не ходить.

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая