Масть пиковая - Мир-Хайдаров Рауль Мирсаидович - Страница 77
- Предыдущая
- 77/101
- Следующая
Камалов прошелся по просторному кабинету и подошел к окну, выходившему на улицу. Напротив, через дорогу, трое подвыпивших мужчин, усиленно жестикулируя, о чем-то горячо спорили. Осенний ветер пузырил у них на спине пиджаки, и они, словно под парусом, не могли устоять на месте и оттого будто исполняли какой-то ритуальный танец, манерно извиваясь.
– Под парусом и под градусом, – вырвалось вдруг у суховатого, не склонного к каламбурам, хозяина кабинета.
Компания, осенняя улица задержали его взгляд, и чудеса продолжались. Усиливающийся западный влажный ветер трепал не только пиджаки, но и галстуки, широкие, длинные, давно вышедшие из моды. Они словно цветные змеи извивались и выползали из разгоряченного зева владельца и жалили собутыльника то в лицо, то в живот, то в грудь. И танец, что они втроем не прерывали ни на минуту, и эти змеи: красная, полосатая и рябая, тоже не унимавшиеся ни на секунду и жалящие непрерывно, и порою даже друг друга, составили вдруг для прокурора ирреальную картину, и он уже не видел за ними людей, а нечто тягостное, липкое, опутывавшее сознание и превращавшееся в некую картину ужасов. У него закружилась голова, и он невольно отпрянул от окна, словно боялся, что сделает шаг за подоконник.
Он расстегнул ворот рубашки, расслабил узел галстука и присел на ближайший стул. Заработался, уже галлюцинации начались, пора бы отдохнуть, выспаться, подумал Камалов, он не пользовался отпуском уже давно, считай, с того дня, как в Кремле появился Юрий Владимирович Андропов, наделивший его еще в Москве особыми полномочиями по борьбе с коррупцией.
Прошло несколько дней, но противник себя никак не проявлял, не обнаруживал. Хотя Ферганец, планируя то или иное мероприятие, повсюду расставлял капканы большие и малые, но соперник ловко обходил их.
Неделю спустя, после задержания Фахрутдинова, Камалов готовил в Прокуратуре два важных совещания подряд, и на оба не собирался приглашать Сухроба Ахмедовича, ожидая увидеть его новую реакцию. Нет, не мог напрямую подозревать того в организации подслушивания его телефона, для этого он мало чем располагал. Хотя, взяв под колпак жизнь заведующего Отделом административных органов ЦК, обнаружил довольно странные связи для человека такого высокого общественного положения.
Сухроб Ахмедович водил тесную дружбу с неким Артуром Александровичем Шубариным, имевшим по всей республике ряд кооперативных предприятий и ворочавшим огромными суммами. Говорят, в прошлом, в доперестроечное время, он владел сетью подпольных цехов и являлся одним из хозяев теневой экономики в крае. Ныне, судя по первым данным, он свою деятельность легализовал, узаконил, исправно платил налоги в казну и, говорят, был первым из кооператоров, у кого на счету появился вполне законный миллион.
Официальный миллионер испытывал нескрываемую тягу к политике, у него в приятелях числились многие партийные боссы, утверждают, что он прекрасно знал и Шарафа Рашидовича и был накоротке с самим ханом Акмалем Ариповым. Вот с таким человеком водил дружбу заведующий Отделом административных органов ЦК. Поступили данные и о том, что он нередко бывает в респектабельном ресторане «Лидо», где хозяйкой заведения является бывшая танцовщица фольклорного ансамбля – Наргиз, любовница Салима Хасановича Хашимова из Верховного суда, самого близкого друга Акрамходжаева. По неподтвержденным данным предполагалось, что заведующий Отделом административных органов ЦК имел какой-то финансовый интерес в преуспевающем предприятии.
Два важных совещания подряд, на которые он намеренно не приглашал Сухроба Ахмедовича, должны были вынудить того, если он действительно замышлял что-то против прокурора, действовать активнее и обозначить себя, но события вдруг повернулись самым неожиданным образом.
На первом совещании во время основного доклада Камалов дважды ощутил, как солнечный зайчик пробежал у него по лицу. В тот день он не придал ему значения и даже не вспомнил позже, что бы это могло означать? Но случай повторился через день, когда он давал секретные установки отделу по борьбе с организованной преступностью, на этот раз его поразила неожиданная догадка. Как только закончил свою речь, он быстро написал помощнику записку такого содержания: «Пожалуйста, под любым предлогом вызови меня через десять минут в приемную».
Через некоторое время он оказался в собственной приемной, якобы приглашенный по правительственному телефону из ЦК. Он тут же набрал номер телефона начальника уголовного розыска республики, полковника Джураева, с ним они уже не раз проводили крупномасштабные операции, и к нему Камалов относился с безграничным доверием, хотя и знал, что за кадры работают в МВД.
Полковник оказался на месте и, узнав прокурора по голосу, сказал:
– Чем обязан, Хуршид Азизович, знаю, вы по пустякам не беспокоите.
– Тут такая, на первый взгляд невероятная, ситуация. Я убежден, что на крыше здания напротив республиканской Прокуратуры сидит человек с биноклем в руках и, читая по губам ход секретного совещания, спокойно записывает его на магнитофон. Вы скажете, мистика, в Прокуратуре посходили с ума?
– Нет. Я так не думаю, на Востоке людей, читающих по губам, немало. Более того, я бы не удивился, зная, какие у вас в производстве дела, если где-то неподалеку увидел автофургон, начиненный японской электроникой, откуда без помех прослушивали ваше совещание. Техническая вооруженность наших противников поражает меня, и я готовлю выставку тех средств, что нам удалось конфисковать, она должна нас заставить подумать о многом. А что касается вашего сообщения, продолжайте свое совещание, не спугните человека на крыше, я выезжаю на задержание сию минуту.
Через час, когда прокурор закончил совещание, полковник Джураев уже дожидался его в приемной.
Камалов тотчас пригласил его к себе.
– Ну как? – нетерпеливо спросил он, теперь уже почему-то сомневаясь в своей догадке.
– Вы оказались правы, да мы сработали не лучшим образом, – ответил полковник с досадой.
– Что, ушел?
– Обижаете, таких промахов мы себе не позволяем. Не уберегли.
– При попытке к бегству? – вырвалось у прокурора.
– Все произошло странно и непредсказуемо, боюсь, на этот раз мы вряд ли возьмем чистый след. Слушайте. Через десять минут после вашего звонка я с двумя розыскниками уже поднимался из двух подъездов на крышу. Судя по расположению вашего окна, мы предварительно рассчитали, где должен находиться человек, интересующийся секретами республиканской Прокуратуры. Мы не ошиблись, он находился там, где и предполагали. Занятый делом, он не заметил, как мы с двух сторон, почти вплотную, подошли к нему, он не делал даже попытки к побегу, только попытался стереть запись, и это ему не удалось, наручники быстро защелкнулись у него на руках. Когда мы вели его к пожарной лестнице, он вдруг споткнулся и упал. Я даже пошутил, что от страха ноги подкосились, но он не отвечал и не вставал. Когда я склонился над ним, увидел на груди, на рубашке, алое пятнышко крови. Пуля попала прямо в сердце, видимо, стрелял человек, страховавший его работу. Мы не слышали выстрела, стрелял профессионал, пользующийся глушителем. При нем было водительское удостоверение, и надеюсь, что нам с минуту на минуту дадут знать, кто он.
– Какая жалость, – искренне вырвалось у Камалова, – у нас столько набралось неотгаданных загадок, и мы могли сегодня получить ответ на многие из них.
– Не огорчайтесь, – успокоил Джураев, – люди, рискнувшие пойти на такой шаг, не остановятся на полпути, у них есть цель, и они обязательно проявятся, нужно быть начеку.
И в этот момент вместе с помощником в кабинет вошел один из розыскников полковника.
– Ну что, выяснили, что это за человек? – спросил охваченный азартом полковник.
Вошедший протянул бумажку, и Джураев прочитал вслух.
– Айдын Бейбулатов, турок-месхетинец, тридцать лет, имел судимость. Еще недавно проживал в знаменитом Аксае и был среди доверенных людей хана Акмаля.
- Предыдущая
- 77/101
- Следующая
