Субмарина «Голубой Кит» - Мирер Александр Исаакович - Страница 7
- Предыдущая
- 7/46
- Следующая
А вот Англия.
Катя легла животом на Европу. Почему-то раньше ей было невдомек, что Земля такая громадина. Англия! Она за Средне-Русской возвышенностью, за Арденнами, за реками Рейном и Сеной и за проливом Ламанш. Неужели правда, что вчера Катя побывала там, на западном конце Европы, а сейчас она вот здесь, на западном конце Азии?
– Не может быть!.. – в сотый раз сказала Катя.
– Не может быть? Ты о чем?
– Я так, ни о чем, сорок северной, семьдесят западной, мам.
Это место мама нашла на синей «карте течений», где материки были белыми, а моря и океаны – синими и голубыми, а течения обозначались черными стрелочками, тоненькими и толстыми. Мама только раскрыла эту карту, а Катя уже сама нашла место пересечения воображаемых линий. На карте они выглядели вовсе не воображаемыми. Они тянулись через белые материки и синие океаны и пересекались под боком Северной Америки. У самого берега, к востоку.
– Нашла? Теперь открой Северную Америку.
Таинственное место находилось как раз напротив Нью-Йорка, чуть правее и ниже. На крупной карте кривые координат стали прямыми. Их пересечение лежало на бледно-голубом фоне, как перекрестие пулеметного прицела. Катя видела в кино: летчик ловил в прицел вражескую машину, крошечную серебряную бабочку и насаживал ее на перекрещенные булавки прицела. Это было страшно. Именно так немецкие летчики сбивали машины девушек из полка Бершадской.
Она зажмурилась. Ей очень понравился горбоносый французский моряк. Он говорил с ней, как с большой. Почти как с космонавтом. И он был на прицеле. Это его поймали меридианы и параллели в крестовину. Катя отчетливо вспомнила синий берет, с проломом, золотую кокарду, тоненькие усики и горбатый нос, как у попугая. «Передайте тем, кто вас послал…» Легко сказать! А если меня никто не посылал?
Катя взвалила на плечо ненужный атлас и поплелась к себе. На ходу поблагодарила маму:
– Спасибо, мам…
Но мать остановила ее:
– Екатерина! Иди-ка сюда!
Немедля на пороге кухни утвердилась бабушка Таня и стала наблюдать за событиями. Считалось, что она балует внучку. Как бы не так…
Катя с небывалой аккуратностью установила атлас на место и вернулась в столовую.
– Что с тобой, Екатерина? – спросила мама. – Что с тобой творится? Сначала ты лезешь за котенком и до полусмерти пугаешь бабушку…
– А зачем она за мной следит?
Бабушка в сердцах хлопнула дверью.
– Пугаешь бабушку, – продолжала мама каменным голосом, – потом вмешиваешься в разговоры взрослых, а потом уходишь, едва поблагодарив?
– Я сказала: «Спасибо»!
– Еще бы! – ответила мама и тут же спросила безо всякой логики:
– Какое отношение к контрольной по физике имеет гибель «Леонардо да Винчи»?
– Леонардо да Винчи? – Катя прикусила язык от удивления и на всякий случай придумала:
– Это, мам, Дора Абрамовна говорила на уроке. Она всегда, знаешь… отвлекается…
– Изум-мительная женщина! – сказала мама. – Вы должны быть счастливы, просто счастливы, что вам достался такой педагог!
«Сплошные сны, – пробормотала Катя про себя. – Я же и не думала об этом Леонардо да Винчи!»
Здесь бабушка подала голос из кухни: «Великий до нэба, та дурний, як трэба». Непонятно, к кому это относилось. Возможно, к Леонардо да Винчи, но скорее к маме. Катя поежилась – баба Таня не верила ни одному ее слову.
К счастью, мать не уловила яда в бабушкином голосе. Наверное, Катины чувства были обострены, как у любого зверя, преследуемого охотником, а матери явно не хватало охотничьего чутья.
– Правда, мам, – вдохновенно сказала Катя, – она изумительная и все такое! Разве я говорила о гибели Леонарда? – и с деланной рассеянностью уставилась в окно.
– Фу, Катюша, имя «Леонардо» не склоняется…
– М-м.
– О гибели ты не говорила. Ты назвала координаты того места, где корабль затонул.
Катя покивала головой, раздумывая: спрашивать дальше или не стоит? И все же любопытство пересилило разумные опасения.
– Мам, а как это вышло? Дора Абрамовна совсем чуть-чуть нам рассказывала, полминуточки… – спросила и замерла.
Но мать спокойно переспросила:
– Как они столкнулись? Преступная халатность, по-видимому.
– Халатность? Что это?
Мама объяснила: халатность – небрежное отношение к своим обязанностям. Потом рассказала о столкновении в океане итальянского лайнера «Леонардо да Винчи» и шведского лайнера «Конунг Олуф». Лайнер – большой пассажирский корабль, а «Леонардо» был очень большим кораблем и даже флагманом итальянского пассажирского флота. Он шел из Генуи в Нью-Йорк. Навстречу ему шел «Конунг Олуф», из Нью-Йорка в Стокгольм, и оба шли на большой скорости и столкнулись на всем ходу, хотя… Здесь мама совсем разгорячилась, как будто в столкновении был виноват кто-нибудь из ее знакомых. Впрочем, Катя тоже разволновалась. В самом деле! Штурманы видели все на экранах радиолокаторов за много километров и, конечно же, могли предупредить столкновение! Мало того, минут за десять до катастрофы с мостиков обоих кораблей были ясно видны огни – топовые и ходовые огни, как выразилась мама, – и все-таки корабли столкнулись! К счастью, «Конунг Олуф» удержался на плаву, но «Леонардо да Винчи», гордость итальянского флота, перевернулся и пошел ко дну…
– Со всем экипажем? – воскликнула Катя.
Она представила себе, как огромный-огромный корабль переворачивается от удара и тонет, вроде пустой консервной банки, пущенной в лужу. Но мать улыбнулась: нет, корабли так легко не гибнут. Оказывается, «Леонардо» не должен был потонуть, несмотря на столкновение и несмотря даже на особое обстоятельство: форштевень, нос «Конунга Олуфа», был ледорезный, то есть особенно острый и прочный. Швеция – северная страна, поэтому шведские корабли всегда готовы ко встрече со льдами. И вот даже после удара ледорезного форштевня итальянский корабль должен был удержаться на плаву, потому что он был разделен на отсеки водонепроницаемыми переборками. Почему же он перевернулся? Переборки оказались прорезанными, вот в чем дело! Вода хлестала через них, как через сито, и затопила весь корабль.
Катя снова вспомнила про экипаж и со страху заткнула себе рот кулаком, и еще страшнее ей стало, когда она ощутила корабельный запах, въевшийся в кожу…
Тогда мама рассказала о всех кораблях, устремившихся на спасение пассажиров и экипажа. Там был французский лайнер «Иль де Франс», тоже флагман, только французского флота. Там было еще два английских корабля. Ведь столкновение произошло на главном ходе, на большой морской дороге из Европы в Америку. Так что экипаж спасся и пассажиры тоже, кроме тех, что были в носовых каютах и погибли при столкновении… Последним сошел в шлюпку капитан. Его вели под руки два офицера, он не хотел оставлять свой корабль! И только через два часа после этого «Леонардо да Винчи» перевернулся, море сорвало и подбросило высоко вверх оставшиеся спасательные шлюпки, и все было кончено.
Катя слушала с восхищением и ужасом, ведь мама тоже обошла вокруг света на корабле «Витязь». Она – географ.
Катя подумала, что ей все-таки повезло с родителями. Лучше, конечно, чтоб они были летчиками, но физик и географ тоже годятся.
– Ну ступай заниматься, – сказала мать, очень довольная любознательностью дочери.
Катя пошла к себе и спряталась за учебником физики.
Ох, пришлось ей подумать! Она чувствовала, что корабль, на котором она побывала, как-то связан с гибелью «Леонардо». Но как? Ведь столкновение произошло десять лет назад. Невероятно давно, по ее понятиям. Как Пунические войны. Могут ли эти события быть связаны между собой?
Но самое главное – Катя не знала, что делать ей самой. Как «сообщить тем, кто ее послал». Она сидела за своим столом и тоскливо разглядывала стены комнаты, в которой они жили с бабушкой Таней уже два года. Разглядывала заново, потому что увидела за ними всю Землю.
Светлые обои, наклеенные прямо на бетонные стены, – желтенькие, с бесформенным рисунком, струящимся сверху вниз, как вялые водоросли. Слева за стенкой была квартира Мариан-Иванны, справа – улица, скверик, магазин кулинарии и булочная, потом шоссе к институту, а дальше – речка и тайга. Это все лежало за стеной, уходило к западу, становясь маленьким, как отпечаток на кинопленке восемь на восемь… К западу. Там – Англия, «главный ход» из Европы в Америку и итальянский лайнер, лежащий на морском дне, под целым километром соленой воды. Так было обозначено на карте – светлая синева, цвета весеннего неба, глубина свыше тысячи метров. Лайнер лежит на дне между зыбкими полосками водорослей, в воде светло-синей и одновременно желтоватой, как обои.
- Предыдущая
- 7/46
- Следующая
