Солнечная Северяния - Фролова Майя - Страница 11

• Предыдущая
• 11/15
• Следующая

Весело стало в лесу. Стучали топоры, от костра к реке сновали девочки. И вот среди деревьев вырос палаточный городок. Настилать траву в палатки не стали — для каждого, как у настоящих геологов, был спальный мешок.

На поляне, которая, как нарочно, была сделана для костра, — ни травинки, ни кустика, только обмытая паводком галька — пылал большой костёр. Над ним висели чайник и ведро с картошкой.

Андрюша и Петя прикатили к костру два гладких бревна. На эти брёвна уселись рядком, когда все дела были сделаны.

Вечерело быстро, пора белых ночей давно прошла. Все, тесно прижавшись друг к другу, притихли.

Молчание прервала Наташа:

— Что мы будем здесь искать?..

— Я знаю: мы золото будем искать! — выскочила Соня.

— Ну, не обязательно золото. Видели вокруг на сопках каменные столбы? — спросил дядя Сеня.

— Я думала, люди какие-то гуляют. Смотрела-смотрела — они будто ходят, а сами всё на месте, — опять вставила Соня.

— Это граниты. Ветер выдул щебень, песок, а с гранитами не справился. Граниты тоже помогают геологам. Если есть на сопках такие фигуры, ищи здесь олово. А олово очень нужный металл, без него многие машины нельзя построить.

— Вот если бы мы золото кашли! — сказал Андрюша. — Его сплавляют с другими металлами и строят космические корабли. Я читал…

— Ну, золото прежде всего нужно, чтобы торговать с другими странами. Золото — это валюта. Кто скажет, как называют наш край?

— Валютным цехом страны! — солидно пробасил Петя.

— А если мы ничего не найдём? — скова спросила Наташа.

— Тогда наш маршрут занесут на геологические карты, и геологи будут знать, что здесь искать нечего…

Шагать от костра в темноту, где стояли палатки, было страшно, но никто и виду не подал.

Пищали комары за палаткой, шумела речка, шумели вершинами деревья, переговаривались у костра дядя Сеня и шофёр. Сон пришёл незаметно и длился будто одно мгновение.

Раздался весёлый голос шофёра Феди:

— Подъё-ом!

Повыскакивали из палаток, жмурясь от света. Ну и утро! Зелёная трава в холодной росе, ни одного комара, солнце во всё небо. Так сверкает, что не разберёшь, с какой оно стороны.

Бегали по траве босиком, брызгались холодной водой у реки, торопясь пили горячий крепкий чай.

После завтрака дядя Сеня достал карту, на которой были отмечены все сопки, речки и ручейки.

— Смотрите, вот наш маршрут. Мы обследуем ручей Каменный. Интересные камушки кладите в рюкзаки. Но… — дядя Сеня выразительно посмотрел на Андрюшу, — пойдут не все. У костра останутся дежурные. Андрюша и Наташа. Конечно, — добавил он, потому что лица у Наташи и Андрюши помрачнели, — всем хочется искать золото и никому не хочется варить суп. Но в походе прежде всего дисциплина, и Андрюша это хорошо знает. Завтра дежурить будут другие…

Лагерь опустел. Наташа вымыла в ручье посуду с песком, Андрюша натаскал валежника, вместе начистили картошки и даже спальные мешки вытащили из палаток проветрить.

Солнце поднялось высоко, стало жарко. Наташа и Андрюша бродили по поляне в одних трусиках. Возле маленького ручейка они нашли заросли жимолости и красной смородины. Жимолость висела на кустах продолговатыми синими каплями, красные ягоды смородины просвечивали на солнце, показывая жёлтые косточки.

Наташа собирала ягоды в кружку, Андрюша сел под куст и прямо губами обрывал прохладные ягоды.

— Кислые, — наконец сказал он. — И за что только жимолость называют магаданским виноградом?

— Ничего ты не понимаешь, — возразила Наташа. — Моя мама варит из неё варенье ещё вкуснее, чем из винограда.

Андрюша выбрался из кустов на солнце и лёг на спину. Справа трепыхались серебристо-зелёные листочки тополя, слева, совсем близко, подымалась крутая голая сопка, а между ними, как голубая река, струилось небо. У этой глубоченной реки с одной стороны берег зелёный, солнечный, с другой — красновато-серый, скалистый. Ой, что там? Высоко на сопке чернело большое отверстие. Андрюша вскочил.

— Наташа, Наташа, — позвал он, — смотри!

— Может быть, это медвежья нора? — с опаской спросила Наташа.

— Какая тебе нора? Во-первых, у медведя не нора, а берлога, во-вторых, он делает берлогу под корягой, в чаще, а тут открытое место… Давай посмотрим, что там?

— Не надо, Андрюша, я боюсь. Вдруг там кто-нибудь есть? Подождём дядю Сеню!

— А я не боюсь, — расхрабрился Андрюша. — Кубарем скачусь, пусть попробует догонит. А ты иди к костру, побольше веток подложи, в случае чего будем ветками хлестать. Только смотри, чтобы суп не выкипел, а то дядя Сеня нам задаст…

Андрюша стал осторожно взбираться на сопку. Земля под ногами была очень сыпучая — песок, перемешанный с галькой. Кое-где торчали камни. Стоило сорваться одному камешку, как он сбивал другие и вниз скатывался целый поток камней и песка.

Земля была горячая. Андрюша прижимался к ней всем телом. Впереди вверху росла берёзка. Андрюша добрался до неё и решил передохнуть. Но, когда он посмотрел вниз, колени у него задрожали, тело покрылось испариной. Забрался он не так уж высоко, но река, с её каменным дном и большими валунами в пене, оказалась почему-то прямо под ним. Андрюша обхватил берёзку руками и старался унять дрожь в коленях. «Ничего, ничего, уже недалеко, альпинисты не на такие горы взбираются», — уговаривал он себя. Он даже забыл, что возле отверстия, может быть, поджидает новая опасность.

Андрюша вздохнул и посмотрел вверх. Надо ползти. Не отступать же. Да и как спускаться, он не знал. Теперь он понимал слова дяди Сени, что взбираться на гору легче, чем спускаться. Покатишься вместе с камнями — костей не соберут…

Когда до отверстия осталось несколько метров, Андрюша увидел, что из сопки выпирает гладкий гранитный выступ — не ухватишься. Отчаяние чуть было не захлестнуло его, но Андрюша снова мысленно подбодрил себя: спокойнее, надо подумать и найти выход. Он пополз вправо и увидел маленькую расселину, прорытую в скале ручейком. Напрягшись до предела, Андрюша просунул носок ботинка в щель, подтянулся на руках.

Он лежал на небольшой площадке, переводя дыхание и прислушиваясь. Ни звука. Потом — кап, кап, кап… Где-то совсем близко глухо капала вода. Андрюша встал, осмотрелся.

В гору вела пещера. Полусгнившие деревянные подпорки поддерживали её свод. У входа лежала груда каких-то камней, валялись куски ржавого железа, почерневшие консервные банки.

Войти в пещеру было нельзя: сочившаяся из сопки вода замёрзла и образовала непроходимую ледяную стену. С потолка у входа свисали огромные сосульки. Андрюша сорвал одну и стал осторожно слизывать капли.

«У-а-а!» — донеслось снизу.

Отсюда, где сидел Андрюша, не было видно ни реки, ни палаток. Он лёг на живот и посмотрел вниз. Костёр сильно дымил. Возле него стояла Наташа и, загородившись руками от солнца, смотрела на сопку.

— Андрюша, Андрюша! — радостно закричала она. — Что там?

«У-a, у-a, о-ам!» — запрыгало эхо по сопкам.

— Всё хорошо! — крикнул Андрюша.

«О-шо!..» — донеслось до Наташи.

— Ну, слезай!

«А-яй, а-яй!» — понеслось над речкой.

— Не могу!

«О-у, о-у!»

Голова Андрюши скрылась за выступом. Наташа грустно присела на бревно. Суп сварился, вскипел чайник, миски и ложки были разложены, на клеёнке подсыхал хлеб. А никто не шёл…

Андрюша сверху первый увидел возвращающийся отряд. Впереди шёл Петя, то и дело постукивая геологическим молотком по камням. Он был голый до пояса, белая майка болталась сбоку, засунутая за ремень. Остальные тоже разделись. Девочки несли связанную в узелки одежду, мальчики — надетые на палки рюкзаки. Федя тащил волоком сухую лесину. Видно, подобрал по дороге для костра. Замыкал шествие дядя Сеня. Над головой, прикрываясь от солнца, он держал перевёрнутый лоток для промывки золота.

— Эй! Ребята-а! — запрыгал по площадке Андрюша, размахивая руками.

• Предыдущая
• 11/15
• Следующая