Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - Минутко Игорь - Страница 48
- Предыдущая
- 48/133
- Следующая
«Я хотел бы возглавить работу такого конгресса», — эта внезапная мысль на мгновение ослепила и ужаснула Рериха.
Он взял себя в руки. И сказал холодно:
— Помните у поэта? «Мечты, мечты, где ваша сладость?»
Спустился на грешную землю и агент Рик.
— Передаю вам, Николай Константинович, — сказал он буднично и даже сухо, — предложение нашего наркома просвещения: не согласитесь ли вы быть одним из наших культурных эмиссаров?.. — Была выдержана внушительная пауза.-…Скажем, в Индии?
Рерих промолчал. Только на скулах заходили желваки и бледность покрыла лицо.
— Кстати! Если у вас не преодолены трудности с визами в эту сказочную страну, можем посодействовать.
— Благодарю. С визами у меня все в порядке, — солгал живописец почти инстинктивно, рефлекторно.
— И прекрасно! Позавидовать можно, — хмурая тучка набежала на лицо Константина Константиновича и тут же исчезла. — Какое замечательное путешествие вас ждет! Отправляйтесь с Богом! Однако над нашим предложением подумайте. И не торопитесь с ответом, посоветуйтесь с супругой. Елена Ивановна у вас мудрая и дальновидная женщина. Если что решите в ближайшее время, сообщите в наше торговое представительство здесь, в Лондоне, — перед художником на столе возник квадратик плотной бумаги. — Товарищу Будяго Евгению Харитоновичу. Он в курсе. Да и вообще… Мало ли какая помощь потребуется — с теми же визами… Англичане коварны. Я просто убежден, Николай Константинович: наши пути и. интересы в конце концов окончательно сойдутся. А теперь разрешите откланяться — неотложные дела.
Легко поднявшись со стула, Константин Константинович Владимиров протянул руку. Ее пожатие было крепким, энергичным и дружеским.
Он исчез так же бесшумно, как и появился.
Рерих некоторое время неподвижно сидел в глубокой задумчивости.
«Сейчас, сейчас…»
И ошеломляющий вывод воплотился во внутреннем восклицании великого художника: «Да это же они украли у меня! Это моя идея! Только она не была мной сформулирована так четко, сконцентрированно… У меня — разбросано по статьям, отдельные высказывания… Я еще не определился окончательно… Канальи! Большевистские воры! Ну, хорошо… Хорошо! Может быть, какое-то время пойдем вместе. Еще не знаю… Но может быть…»
Донесение (после расшифровки)
Главная цель достигнута: Р. и членам его семьи в «Управлении индийскими территориями» МИДа Великобритании во въездных визах в Индию отказано. Правда, предполагаемая сумма расходов на эту акцию почти утроилась. Мы руководствовались вашей установкой: идти на любые расходы. Финансовый отчет прилагается и завизирован тов. Будяго Е.Х. Я остаюсь в Лондоне еще дней на десять: необходимо понять, что в возникшей ситуации предпримет Р.
Есть угроза, что Р. попытается получить визы в посольствах государств, граничащих с Индией или близких от нее, — Пакистан, Китай, Бирма, Цейлон. И тогда мы можем потерять его след. Поэтому считаю: необходимо запускать «американский вариант».
Теперь о Р. в связи с нашей основной задачей. Я проштудировал все написанное им об Индии и России. Много интересного. Остановлюсь на двух основных выводах.
Первый: попав в Индию, Р. обязательно организует экспедицию с целью достичь Шамбалы. Может быть, не одну экспедицию — объект упорен и будет действовать в этом направлении, пока поиски не увенчаются успехом. О Шамбале, естественно, я Р. не обмолвился и словом.
Второй вывод: Р. обязательно пойдет на сотрудничество с нами. Идея всепланетарного культурного Интернационала более чем близка ему. И тут есть еще над чем подумать. Главное — не разрушить в сознании Р. этот наш миф.
И последнее: где бы в ближайшее время не оказался Р. — в Европе или Америке, — считаю, что в его непосредственное окружение необходимо внедрить несколько наших людей.
РИК
30.V.1920
Лондон
«И все-таки надо попробовать…— решился через несколько дней Николай Константинович, вертя в руках бумажный квадратик с номером телефона в торговом представительстве Советской России. — Странная фамилия… И вообще новое словосочетание коробит: „Товарищ Будяго Евгений Харитонович“. Нет, сначала посоветуюсь с Ладой».
Елена Ивановна одобрила решение мужа: — Иди. Ведь мы в болоте. Кругом трясина. С ними нельзя резко. Лучше сотрудничать, делая свою игру. Может быть, у них действительно есть возможность…
— Хорошо, дорогая, я так и сделаю.
Он ушел в свою мастерскую поднял трубку телефона, набрал номер.
— Здравствуйте! — Мужчина в советском торгпредстве говорил по-английски. — Я вас слушаю.
— Мне бы…— слегка замешкавшись, сказал Николай Константинович по-русски, — товарища Будяго… Евгения Харитоновича.
— Я к вашим услугам. — Русский язык у товарища Будяго был тоже безукоризненный, а голос показался знакомым. — Представьтесь, пожалуйста.
— Я — Рерих, художник…
— А! Николай Константинович! Очень приятно. Итак…
— Мне бы подробно поговорить…— «Боже мой! Неужели? Не может быть!» — А по телефону…
— Понимаю… Вот что. Я как раз свободен. А если и вы…
— Да, — заспешил живописец, — я тоже свободен.
— Тогда… Могу прислать авто. Нас нелегко найти.
— Буду вам чрезвычайно благодарен, Евгений Харитонович.
— Прекрасно! Ваш адрес я знаю. — В голосе Будяго прозвучала еле уловимая усмешка.
Через час молчаливый швейцар торгового полпредства России в Англии провел Николая Константиновича по коридорам и переходам и указал на безымянную дверь.
Рерих постучал.
— Прошу! — прозвучал знакомый голос.
В небольшой комнате, окно которой выходило в тесный дворик, за письменным столом сидел, хитро прищурившись, «горбун» — Владимир Анатольевич Шибаев.
— Да, да, дорогой учитель, не удивляйтесь: это я.
Такова сегодня жизнь. И не будем распространяться на эту тему, — не мог же товарищ Шибаев сообщить живописцу-эмигранту, что он давно прибыл в туманный Альбион для выполнения весьма деликатной миссии, в качестве эмиссара Петроградского бюро Коминтерна и агента ВЧК с огромным количеством поручений и инструкций. Главное господин (или товарищ?..) Рерих сам поймет — он человек сообразительный. — Приступим к делу. Что привело вас к нам? Какая требуется помощь?
Выслушав Николая Константиновича, Шибаев-Будяго погрустнел.
— Ну… Что касается английских виз в Индию…— он развел руками. — Тут товарищ Владимиров явно преувеличил наши возможности. Вообще Константин Константинович чрезвычайно… как сказать… восторженный человек. И кого ценит, кем восторгается… А к вам, Николай Константинович, он относится именно так… Таким людям он всегда готов помочь. Но… Будем реалистами. У нас очень сложные, если не сказать, по предела натянутые отношения с Англией, — Евгений Харитонович задумался и принял свою характерную позу: опустил голову к столу, вздыбил горб. — Но постойте! — вдруг воспрянул он.
— Почему в Индию обязательно из Англии, с британскими визами? Почему бы нам не избрать другой путь?
— Что вы имеете в виду? — насторожился Рерих.
— Сначала — другая страна… Скажем, Австралия. Или Канада. Или маленькое государство в Южной Америке. Или наоборот: Североамериканские Соединенные Штаты. Тут, пожалуй, мы сможем кое-что сделать для вас. Подумайте на этот счет хорошенько.
— Непременно, — Николай Константинович был разочарован и растерян. — Непременно…
— Отнеситесь, дорогой учитель, к моим словам внимательно и серьезно. Подумайте хорошенько и принимайте решение. Решитесь — начнем действовать.
— Да, да… Я вам очень благодарен…
Но живописец Рерих и его супруга Елена Ивановна над предложением Шибаева-Будяго не успели «хорошенько подумать»: на второй день после аудиенции Николая Константиновича в советском торгпредстве в дверь его квартиры на Куин-Гейт-Террас, 25 позвонили, и горничная, пожилая чопорная дама, пропустила в переднюю незнакомца. Это был полный, пышущий здоровьем господин в темно-сером костюме. Шляпу и плащ он держал в руке.
- Предыдущая
- 48/133
- Следующая
