Побеги, тюремные игры - Кучинский Александр Владимирович - Страница 41

— Марш в клетку!

Те беспрекословно повиновались: Джон, который любил отправлять на тот свет полицейских и которого не сегодня-завтра ждал электрический стул, был возбужден до последней степени. Диллинджер запер клетку и, прикрываясь охранником, двинулся к кухне коридора смертников. На столе ночная смена оставила после себя гору объедков и недопитую бутылку вина. Они прошли через кухню и подошли к металлическим дверям камеры, где хранились несколько автоматов.

— Открывай, — приказал Джон. — И без шуток.

Забрав все три автомата Томпсона, узник вернулся обратно к клетке. Пленные полицейские делали робкие попытки поднять шум. Увидев обвешанного автоматами Диллинджера, они съежились и закручинились. Через пять минут на свободе оказался еще один истребитель полицейских — Гарри Янгблад, получивший один из автоматов.

— Где боковой выход из тюрьмы? — строго спросил Джон. — Запомни, если нарвемся на пули, ты умрешь первым. Нам терять нечего.

Полицейский, у которого было двое детей, подчинился и, открыв шесть дверей, вывел арестантов наружу. По дороге случились две заминки. На первом и втором посту приходилось брать под прицел очередного охранника и закрывать в каком-нибудь тихом месте. Все действия великого гангстера были настолько уверенны и точны, что ни Янгблад, ни заложник не сомневались: Диллинджер подготовился к побегу на совесть. Хотя сам Джон, вспоминая те минуты, хохотал и говорил, что доверился своему самому верному лоцману — шестому чувству.

Процессия из трех человек вьшхла наружу и медленно, точно прогуливаясь, пошла вдоль аллеи. Диллинджер артистично жестикулировал, Янгблад вежливо пытался вставить что-то свое, а бедному охраннику приходилось лишь перекосом лица демонстрировать улыбку. Через двадцать метров они свернули к гаражу «Форд», служившему для транспорта полиции.

В гараже находился лишь его директор. Он присоединился к заложнику и вместе со всеми сел в самый скоростной автомобиль. Через минуту авто вылетело на улицу и остановилось лишь за городом. Диллинджер вырвался на свободу. Через пять месяцев он будет убит при выходе из кинотеатра «Байограф». Четырнадцать агентов ФБР, оцепивших подступы к кинотеатру, получили прямую инструкцию от самого шефа ФБР Гувера: живым Джона Диллинджера не брать. Великий и пока неповторимый гангстер умер мгновенно. Он получил пулю в лоб, даже не успев нащупать свой револьвер, с которым никогда не расставался…

Но вернемся к февральскому побегу. При выезде из гаража им повстречался почтальон Роберт Уолк, который успел в окне машины опознать человека, портрет которого вот уже полгода не сходил с первых газетных полос. Еще Роберт заметил ствол автомата, направленного в затылок водителю. Он бросился к телефону и позвонил в полицию. Там, разумеется, никто в эту сказку не поверил. Тогда наблюдательный почтальон бросился к зданию местного уголовного суда, к дежурному полицейскому.

— Я не могу оставить свой пост, мой друг, — с улыбкой заметил сержант. — Постучись в саму тюрьму. Но смотри: там шутить не любят.

Охранник у тюремных ворот, зевая, выслушал почтальона. Затем для проформы позвонил на пост. На третьем посту никто не отозвался. Молчали и на втором. И лишь тогда рука бледного тюремщика легла на кнопку «Alarm». Но в эти минуты, когда ревела сирена и суетился весь тюремный персонал, человек-легенда уже мчался за город.

По словам пленного охранника и директора гаража, великий Диллинджер всю поездку напевал две песни: «Ждет меня последняя засада» и «Беги, беги себе, собачка».

Остров Алькатрас в заливе Сан-Франциско заслужил мрачную популярность. Единственное архитектурное творение на острове — федеральная тюрьма особого режима, которая явилась миру в начале 30-х. Тридцать лет эта крепость, одиноко торчашая среди холодных морских волн, считалась идеальным местом для заключения. До 1962 года здесь было совершено двадцать шесть попыток побега, однако ни одна из них успехом не увенчалась.

Первым беглецом стал Джо Баллет, убийца и наркоторговец. 27 апреля 1936 года Джо под покровом ночи и коридорного полумрака расшатал оконную решетку и осторожно вынул ее. Рискуя упасть и переломать кости, он протиснулся в окно и по собственной одежде, связанной в двухметровый канат, спустился до второго этажа. Там Баллет раскачался, отпустил конец и, описав полукруг, шлепнулся в бак с опилками.

Грифон. «Хранитель тайн». Татуировка распространена в Иране

Впереди лежал тюремный двор, который надлежало пересечь. Улучив момент, когда на вышках началась смена караула и часовые, вооруженные снайперскими винтовками, повернулись ко двору спиной, Джо пробежал эти пятьдесят метров под стеной тюрьмы. Там он бесшумно проник на внутренний сторожевой пост и набросился на охранника. От неожиданности тот даже не успел закричать и спустя миг уже лежал с гвоздем в глотке. Джо раздел часового и вместе с его одеждой пополз к проволочному рубежу. Он даже не подобрал карабин, где в магазине имелось пять патронов.

Беглец набросил куртку и брюки на колючую преграду и начал карабкаться наверх. Миновав первый ряд колючки, он отодрал униформу и вновь вымостил ею свой путь к свободе. Баллета заметили на контрольной полосе. Засекла собака, разразившаяся диким лаем. Часовые оживились и наполнили патронники. Их оптические прицелы без груда отыскали узника, который уже несся к воде. В предутренней тиши грянули лишь два выстрела. На воде в двух метрах от берега качался труп Джо Баллета с простреленными головой и спиной.

В 1945 году двое рецидивистов на утренней прогулке завязали драку. Трое охранников поспешили растащить окровавленных бойцов. Едва они открыли дверь во дворик, как на них набросился десяток зеков. Отправив стражей в глубокий нокаут, рецидивисты проникли на лестницу, которая вела на тюремные стены. На втором этаже беглецы разочарованно застонали: массивная, обитая металлом дверь была закрыта. Рваться на свободу уже не имело смысла. Зеки смиренно встретили толпу охранников, которые… Дальше можно описывать лишь технические детали и диагнозы.

Только в июне 1962 года остров Алькатрас все-таки «распечатали». Трое налетчиков — братья Энглины и Франк Моррис, ограбившие ряд банков. — почти год долбили каменную стенку, за которой проходил вентиляционный ствол. Осколки, песок и пыль тайком выносились во рту на прогулочный двор и там высыпались. Нечто подобное изобразил Стивен Кинг в повести «Домашний адрес — тюрьма». Там главный герой несколько лет подряд также ковырял камерную стенку, однако обломки камня не прятал, а вытачивал из них забавные фигурки и открыто раздаривал. След на стене беглец скрывал безобидным плакатом. Герой Кинга оказался в худшем положении, чем реальные герои Алькатраса: ему пришлось ползти через канализацию, сквозь смертельную вонь и нечистоты.

Энглины и Моррис спустились в вентиляционную шахту. Раскорячившись и упираясь ногами в стены, они достигли дна, проползли еще метров тридцать и уперлись в зарешеченный выход. Спустя полчаса решетка была взломана. Беглецы взобрались по внешней пожарной лестнице на крышу тюрьмы и по готовым сплетенным веревкам спустились на землю. Им удалось бесшумно миновать все преграды и выйти к морю. К побегу готовились на совесть.

Согласно внутренней инструкции охрана ежечасно обходила камеры, проверяя все койки. Зная эту прихоть администрации, беглецы заблаговременно подбирали отходы в тюремной парикмахерской и сносили в камеру строительный гипс. Они вылепили из гипса три куклы, украсили их прядями волос и обработали самодельным гримом. В день побега, после очередного ночного обхода, зеки вытащили муляжи из-под кроватей и уложили их вместо себя. Хотя работа и была топорной, куклы подозрения не вызвали. Всю ночь надзиратель вышагивал по коридору и созерцал сквозь дверные решетки тела узников, скрюченные под одеялами. Лишь когда завыла утренняя сирена и полусонные арестанты вышли из камер, охрана забеспокоилась. Камера № 129 не явилась на проверку. Охранник ворвался в камеру и с размаху врезал дубинкой по первой кровати. «Зек» не шелохнулся. Сорвав одеяло, надзиратель с ужасом обнаружил безобразный гипсовый бюст.