Выбери любимый жанр

Паханы, авторитеты, воры в законе - Кучинский Александр Владимирович - Страница 16


Изменить размер шрифта:

16

Между майором и прапорщиком уже давно сложились особые внеуставные отношения. Василий Сытник, он же Рубероид, был куму нужен. Бывший бульдозерист, чудом занесенный из украинского села на Урал, был глуповат. Однако не настолько, чтобы не поддержать игру, которую предложил ему Василий Чередных. Судьба распорядилась так, что кум и вертухай понимали друг друга с полуслова. Три года назад Рубероид, пролуживший в ИТУ лишь два месяца, прикрыл капитана внутренней службы Чередных, тогда еще обычного сотрудника оперативной части.

Капитану поручили допрос осужденного, и он переусердствовал. Злую шутку сыграло прескверное настроение и ехидные гримасы зэка. Опер уже не помнит детали самого допроса. В ушах стоит лишь хихиканье осужденного и его ненавистное «гражданин начальничек». Кулак капитана впечатался в скулу так, что раздался сухой хруст. Это могло означать только одно — сломана челюсть. Зэк даже не слетел со стула. Он остался сидеть, но в его глазах уже читалось удивление. Видимо, подследственный пытался понять, почему у него нарушен прикус. Наконец изо рта потекла кровь. Чередных, с отвращением наблюдая за этой картиной, вызвал Сытника и приказал ему отвести будущего пациента в санчасть.

На гориллообразном лице вошедшего Рубероида не дрогнул ни один мускул. Прапорщик молча посмотрел на бледного капитана, которому в этом году светило звание майора, взял за плечо окровавленного зэка и так же молча повел его к дверям. В это время на пороге вырос начальник оперчасти. Кум брезгливо поморщился и вопросительно посмотрел на опера. Майор тихо ненавидел капитана и сумел вызвать у того взаимное чувство. Чередных втайне мечтал занять кресло кума. Сам кум быстро пронюхал об этих мечтах и ждал удобного случая, чтобы их развеять. И вот удобный момент наступил.

Едва капитан открыл рот, как его опередил Сытник: «Извините, товарищ майор. Я не смог сдержаться. Через полчаса я подам рапорт о случившемся». Зэк объяснить, естественно, ничего не смог. Служебное расследование по этому делу замкнулось на Рубероиде, который сдержал слово и действительно письменно взял на себя чужую вину. У без пяти минут майора не хватило смелости зачеркнуть радужную перспективу. На следующий день он проведал избитого зэка в санчасти и остался доволен задушевной беседой.

Туповатость, которая очень часто импонирует начальству, выручила Рубероида. Его понизили в должности и ограничились предупреждением. Спустя неделю капитан рискнул распить с Сытником бутылку спирта. Тридцатисемилетний рыжий вертухай, который расправился со стаканом чистогана, не моргнув оком, не стал объяснять свой поступок. Он сказал другое: «Я ненавижу эту гыдоту. Воны вбылы моего батька. Ножамы вбылы. Я буду их давыть пока не вмру».

Став начальником оперчасти, Чередных не забыл о прапорщике. Рубероид стал отличным подручным: он был далек от двойных игр и вполне годился на роль пугала. Блатари даже не пытались подкупить «прапора», который на зэков смотрел, как на каких-то насекомых. К любимому его обращению «гыдота» привыкли буквально все. Для авторитетов Сытник был беспросветным дебилом. Его не то, чтобы боялись, а попросту избегали иметь с ним какое бы то ни было дело. Поговаривали, что однажды с Рубероидом таки решили разобраться. Пять зэков, вооруженных ножками от раскуроченного табурета, накинулись на прапорщика в красном уголке. Но после того, как вертухай начал отбиваться столом, зэки прекратили разборку и, оставив двоих товарищей на полу, разбежались.

Вот уже почти год, как Виктор Сытник встречает стукачей в ШИЗО и передает куму информацию. Работает на майора и врач из санчасти. Чтобы не спугнуть братву, сексот режет себе конечность или симулирует отравление (для этого ему выдают рвотное и слабительное). Арсенал вербовочных средств разнообразием не отличался. Прежде всего, опер внимательно изучал каждое тюремное дело, пытаясь найти зацепку. Он не гнушался провокациями, подлогами и подлыми уловками, знал, что самым эффективным фактором воздействия на человека по-прежнему считается физическая боль, и с успехом пользовался этим, научился бить и топтать психологически.

Агентурная разработка зоны строится по принципу пирамиды. Тюремно-лагерные стукачи делятся по категориям оперативной ценности. Через второстепенных сексотов кум получает информацию для вербовки более крупных фигур. Доступ к поверхности лагерной жизни необходим, чтобы в конечном итоге заглянуть за кулисы этой жизни. Негласные сотрудники могут использоваться для провокаций и подставок. Иногда кум, стремясь прикрыть ценного сексота, отдает уголовникам, которые мечутся в поисках стукача, второсортного. Подобный ход заслуги ему не делает, однако бывают случаи, когда приходится отсекать пальцы, чтобы спасти руку. Принципы любой разведки и контрразведки отличаются немногим. Опытный разведчик дорожит каждым агентом, дает тому почувствовать себя кем-то особенным и ценным.

Получив первичную оперативную информацию, кум приступает к обработке лиц, имеющих авторитет в зоне. Именно на них и строится агентурная сеть. Настоящим сексотом считается тот, на кого никогда не упадет подозрение. Активист и стукач — понятия разные. Активист изначально покупается за досрочное освобождение и открыто принимает сторону администрации. Для агентурных работ он потерян навсегда. Стукач же — предатель. Он продолжает проповедовать блатную идею, ревностно блюсти воровской закон и даже не помышляет завязать. Попробуй купить такого за досрочный выход! По каким побуждениям и убеждениям авторитетный зэк начинает рисковать собственной жизнью, работая на оперативников, как правило, не афишируется.

Как ни странно, но есть прирожденные стукачи, которых разведке подарила сама природа. От закладывания своего ближнего, от осознания своей особой миссии они получают не столько материальные выгоды, сколько физиологическое удовольствие. Такой психопатический тип упивается своей второй жизнью, своей тайной властью над братвой, которую он за что-то ненавидит. Профессиональная привычка рисковать и щекотать нервную систему стала второй натурой. Прежние понятия для такого стукача поменялись местами. Он чувствует себя своим на двух враждующих баррикадах — и среди братвы, и среди ментов. Ему уже трудно разбить эти две роли на главную и эпизодическую.

Однако прирожденных стукачей не так уж и много, как того хотелось бы разведчикам. Зачастую кум прибегает к старому доброму шантажу. Прибавка к сроку не радует даже лагерного пахана. Зэк, которого по новому приговору можно задержать в зоне этак лет на пять-семь, — подарок для оперчасти. Но уголовное дело уголовному делу рознь. Нет смысла раскручивать в качестве агента беглеца-неудачника или общепризнанного мастера по выточке холодного оружия. Брать зэка нужно на горячем, когда он упивается безнаказанностью и даже не подозревает, что в сейфе у кума покоится папочка с его оперативно-следственным делом. В папке и свидетельские показания, и отпечатки пальцев, и вещдоки, и аудиозапись (если понадобится, кум организует и видеоматериал). То есть, полный комплект для возбуждения полноценного уголовного дела. Штабные офицеры собирают улики очень осторожно, через самых верных сексотов. Малейшая оплошность — и кандидат в стукачи превратится в подследственного. Вербовку ценного стукача проводит в большинстве случаев сам кум. Это первый психологический штрих в задушевной беседе. Явочной хатой служат санчасть, ШИЗО или комната для свиданий, куда по просьбе администрации ИТУ даже может прибыть родня осужденного.

Оперчасть могла сфабриковать дело, подбросив наркотики, оружие или краденные вещи, спровоцировав уголовно наказуемый инцидент. Известны случаи, когда авторитета попросту ломали: «прессовали» через карцер или изолятор, через сучье логово или пресс-хату. Если зэк не начинал работать на оперчасть, то выходил инвалидом (группа инвалидности зависела от вдохновения и энергии оперов).

Вора по кличке Свирид сдал стукач, водворенный в ШИЗО за утреннюю драку. Именно Свирид из пятого отряда должен был переправить анашу в штрафной изолятор. Чередных не стал ждать, когда наркотики придут в ШИЗО, и отслеживать «коридор». Майор понимал, что рискует засветить стукача, указавшего Свирида, но время на прикрытие у кума не оставалось. Начальник оперчасти мог вылететь из кресла в течение двух-трех часов. К завтрашнему утру он должен рапортовать о раскрытом канале грева.

16
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело