Помело и волшебная шишечка от кровати - Нортон Мэри - Страница 27

• Предыдущая
• 27/28
• Следующая

— Нет! — закричала Кери. — Нет! Этого не может быть!

Ее глаза снова устремились на костер, и она едва не зарыдала.

Метла висела в воздухе, неподвижная, дрожащая, а внизу полыхал огонь. Сабля упала и застряла меж вязанок хвороста. Метла качнулась и скрылась в дыму и пламени. Затем, с видимым усилием вылетела оттуда, немного поднялась и неуверенно, качаясь из стороны в сторону, двинулась к дороге, ведущей с площади. Солдаты медленно поворачивались, держа летящий предмет под прицелом. В дверях домов появились фигуры людей. Несколько мужчин осмелились выйти наружу. Все глаза были прикованы к черному предмету, который, то снижаясь, то снова набирая высоту, улетал прочь. Дети уже не смотрели на костер, который разгорался все сильнее. Они не отрывали взгляд от метлы, в страхе вцепившись друг в друга. Ничто, казалось, не имело большего значения в этом мире, чем жизнь мисс Прайс. Тем временем метла немного поднялась. Качаясь, она летела по улице на уровне окон второго этажа.

Какой-то человек швырнул в нее камень, а солдаты снова выстрелили. Метла замерла на месте.

Несколько секунд темная фигура в плаще была неподвижна, а затем камнем рухнула вниз. Все смешалось. Люди выбежали из дверей, дворов, переулков. Некоторые были вооружены палками, некоторые дубинками, а один, должно быть мясник, держал в руках большой сверкающий топор. Все они бежали к тому месту, где упала метла. Никто не обращал внимания ни на костер, ни на внезапно хлынувший дождь. Дождевые капли смешивались со слезами на лице Кери и ручьями стекали вниз.

— Мисс Прайс… Мисс Прайс… — рыдала Кери. Она едва заметила, что Чарльза уже нет рядом, и принялась искать его взглядом. Он карабкался на вязанки хвороста, которые шипели и чернели под дождем. Забравшись наверх, он схватил саблю и перерубил веревки, связывающие Эмилиуса. Эмилиус, потеряв равновесие, упал вперед, на хворост. Кери, словно в полусне, видела Чарльза, когда он спускался вниз, сжимая в одной руке саблю, а другой поддерживая Эмилиуса… Потом Чарльз стянул верхнюю одежду с Эмилиуса, и тот остался под дождем в рубашке, штанах и желтых чулках…

— Мисс Прайс… Мисс Прайс… — всхлипывала Кери.

— Теперь они не узнают вас сразу, — объяснил Чарльз Эмилиусу. — А огонь, я смотрю, вам совсем не причинил вреда. Хорошо, что ваша одежда была мокрой. Идем, Кери, — сказал он решительно, хотя лицо его покрывала ужасающая бледность. — И замолчи ради бога! Мы должны вернуться к кровати.

— Но мисс Прайс… — снова зарыдала Кери. — Мы не можем оставить мисс Прайс!

— Мы должны! — оборвал ее Чарльз. — Мы ничего не сможем сделать. Она бы хотела, чтобы мы поступили именно так. Надо быть благоразумными.

Поль громко заревел. Больше он не желал сдерживаться. Если мисс Прайс мертва, то какой смысл строить из себя смельчака? Как ни странно, но его рев придал Кери сил. Она взяла мальчика за руку.

— Успокойся, Поль, — сказала она, всхлипывая. — Поплачем дома.

Они не могли идти быстро, потому что Чарльз обжег ноги. Может, это было и к лучшему. Если бы они бежали, это могло вызвать подозрения. Эмилиус пребывал в полуобморочном состоянии. Он молчал и смотрел прямо перед собой, как будто все еще видел черную фигуру, летящую на метле. Когда они подходили к воротам, ведущим в поле, их охватил страх. А что, если кровать пропала?

Кери и Поль немного отстали, в хлев вошел первым Чарльз. Услышав его сдавленное восклицание, Кери остановилась перед дверью, под проливным дождем, посреди большой грязной лужи. Она чувствовала, что еще какого-нибудь сюрприза просто не вынесет.

— Кери! — позвал Чарльз. — Кери! Зайди и посмотри!

Кери медленно подошла к двери хлева. Сначала она ничего в темноте не видела. Затем различила очертания кровати. На ней полулежала чья-то фигура. Пара сердитых глаз смотрела на Кери.

— О, мисс Прайс! — воскликнула Кери и вцепилась в дверной косяк, словно боясь упасть.

— Хотя бы для приличия сделали виноватый вид! — тут же принялась ругаться мисс Прайс. Даже в полутьме кончик ее носа сердито розовел. — Вы самые безрассудные из всех детей, каких я только встречала! Вы совершенно не заслуживаете доверия! Ведь я ясно сказала вам оставаться у кровати! Я чуть в обморок не упала, когда увидела, что вас нет! Думаете, легко колдовать? И вот, когда я, вконец измученная, возвращаюсь сюда, чтобы немного отдохнуть, что я обнаруживаю?

— Ой! — вскрикнула Кери и, пробежав через хлев, бросилась на шею мисс Прайс. Казалось, сердце ее было готово выскочить из груди.

— Ну-ну, — неловко проговорила мисс Прайс, гладя Кери по голове. — Не надо эмоций. Нам всем пришлось нелегко.

— Вы в безопасности! — всхлипывала Кери. — Дорогая мисс Прайс! Они не убили вас…

Мисс Прайс в удивлении вскинула голову.

— Убили меня?! — воскликнула она и оторопело уставилась на детей. — Боже милостивый, неужели вы думали, что это я была на метле?

— Но тогда что это было, мисс Прайс? — спросила Кери, вытирая глаза.

Мисс Прайс некоторое время пристально смотрела на нее, затем торжествующе взглянула на Эмилиуса.

— Это, — сказала она, слегка краснея, — было особенно удачное применение интрасубстанционного перемещения!

Но Эмилиус, обессиленно растянувшийся в углу на соломе, даже не поднял глаз…

Эмилиуса уложили в постель в комнате Чарльза. Там он провел несколько дней. У него, как сказала мисс Прайс, был «шок». Ноги Чарльза оказались не сильно обожжены. Немного желтой мази — и ожоги исчезли. Через неделю каникулы должны были закончиться, и мисс Прайс была с детьми мягче и добрее, чем когда-либо. Она делила все свое время между ними и Эмилиусом, который медленно шел на поправку. Она была так добра, так необычайно терпелива, что детям даже стало немного страшно. Несколько раз Кери видела в доме незнакомых людей. Однажды мисс Прайс спустилась вниз сразу с двумя незнакомцами. Все трое вошли в столовую и закрыли за собой дверь. Более часа дом был погружен в таинственное молчание. Помимо этого, мисс Прайс писала множество писем и бегала звонить в деревню. Но, странное дело, заботы ничуть не ухудшали ее настроения.

Напротив, она становилась все добрее и добрее. Детям происходящее не слишком нравилось, и они были полны дурных предчувствий.

В последний день каникул мисс Прайс торжественно ввела их в гостиную (где, кстати сказать, со времени прибытия Эмилиуса спал Чарльз). Все трое сели на кровать Чарльза, а мисс Прайс устроилась на маленьком стуле с прямой спинкой. Атмосфера была напряженной.

Мисс Прайс откашлялась и положила руки на колени.

— Дети, — начала она, — то, что я собираюсь сказать, думаю, не будет для вас сюрпризом. Вы заметили, что за последнюю неделю в доме стало несколько оживленнее.

Мисс Прайс облизала губы и слегка сжала руки. Глаза детей следили за каждым ее движением в поисках намека на то, что должно случиться.

— У меня нет ничего особенно ценного, — продолжила мисс Прайс, — но то немногое, что мне принадлежит, находится в довольно неплохом состоянии. Например, кухонная раковина, купленная только в прошлом году, стоила мне вместе с работой по ее установке около пятидесяти фунтов… Правда, оборудование ванной комнаты я забираю с собой. Если у меня и есть слабость, так это к современным водопроводным приспособлениям. Я ничего не имею против простой жизни на лоне природы, но купание в лохани — это уж чересчур! — мисс Прайс остановилась. — Вся вырученная сумма пойдет Красному Кресту, — добавила она.

Кери наклонилась вперед и, немного поколебавшись, недоуменно спросила:

— Какая сумма, мисс Прайс?

— Я же сказала, Кери. Сумма, вырученная от продажи дома!

— Вы собираетесь продать дом?

— Кери, будь внимательнее, когда тебе о чем-то говорят. Я продаю и дом, и мебель — все, кроме, как я уже сказала, оборудования ванной комнаты.

— И вы отдаете все деньги Красному Кресту?

• Предыдущая
• 27/28
• Следующая