Хочу все знать 1970 - Барский Юрий Петрович - Страница 16

• Предыдущая
• 16/105
• Следующая

Москва и Калуга почти рядом. Электропоезд отправился из Москвы в полдень, а через три часа я уже шёл в толпе пассажиров по перрону калужского вокзала.

Всматриваюсь в город.

Современные дома перемешались со старинными деревянными домишками, наверное, ещё помнящими Циолковского. По этим улицам когда-то ходил он — школьный учитель физики и математики, а теперь признанный всем миром учёный.

Я сошёл у парка имени К. Э. Циолковского и сразу же сквозь голые ветви деревьев увидел знакомый по фотографиям высокий трёхгранный обелиск.

Похожий на ракету, он стоял на перекрёстке прямых кирпично-красных аллей. Подошёл ближе. Молча остановился на каменных плитах, перед могилой гениального учёного; на обелиске пророческие слова Циолковского: «Человечество не останется вечно на Земле, но в погоне за светом и пространством сначала робко проникнет за пределы атмосферы, а затем завоюет себе всё околосолнечное пространство».

В старом тенистом парке Константин Эдуардович любил отдыхать и, сидя на скамейке под вековыми липами, смотреть вдаль, а вечерами любоваться закатом. За парком начиналась широкая пойма Оки и темнел бор. Наверное, вид этот с тех пор мало изменился. Новым было необычное здание из бетона, алюминия и стекла.

Я стоял на гранитных ступенях Государственного музея истории космонавтики имени К. Э. Циолковского. Лучи заходящего солнца окрасили в алые тона огромные окна-витражи. Сквозь стёкла виднелись повисшие в воздухе космические аппараты.

Я знал, что десять лет назад был объявлен конкурс на лучший проект музея. Участвовать в нём могли все, кто хотел. Конкурс вызвал большой интерес. Из Ленинграда, Белоруссии, Сибири, с Украины в Москву стали приходить пакеты с чертежами. Поступило больше двухсот проектов.

Строгое жюри рассматривало их, не зная фамилий авторов. Лучшим из лучших признали проект под девизом «Калуга». И только потом вскрыли конверт с фамилиями счастливцев. Ими оказалась группа архитекторов-москвичей.

Вскоре после возвращения из космоса Юрий Алексеевич Гагарин приехал в Калугу. Тогда на месте музея зеленел холм.

Поклонившись праху К. Э. Циолковского, Гагарин прошёл через парк на крутой обрыв и, взяв в руки мастерок, стал укладывать кирпич за кирпичом в основание будущего музея.

«Хватит, Юрий Алексеевич», — говорили ему. Он улыбался своей особенной улыбкой и шутил: «Дайте отвести душу». С первого «гагаринского камня» и начался звёздный дворец. А накануне десятилетия космической эры, 3 октября 1967 года, музей распахнул свои двери для посетителей.

В стеклянном вестибюле мне дали тапочки. Ходить по зеркальному полу дворца в ботинках никто бы просто не решился. Первый зал называется «вводным». Одну его стену занимает огромное мозаичное панно, посвящённое покорителям космоса — учёным, рабочим, космонавтам.

Три года выкладывали эту мозаику из тысячи кусочков блестящей цветной смальты художник Андрей Васнецов и его помощники. Посмотришь вблизи: разноцветные стёклышки вдавлены в стену как будто даже небрежно, а издали сливаются в замечательную монументальную картину.

На другой стене серебряные барельефы великих учёных Джордано Бруно, Коперника, Галилея, Ньютона, Ломоносова…

Высоко вверху висит серебристый шар с длинными стержнями антенн — первый искусственный спутник Земли.

Уже настроенный на «космический тон», по беломраморной лестнице поднимаюсь в следующий зал.

Он называется залом научной биографии К. Э. Циолковского. Но экспонаты рассказывают здесь не только о жизни и работе Циолковского, а начинают издалека, с легенды об Икаре, поднявшемся к солнцу на крыльях из перьев и воска, с гениального Леонардо да Винчи. Рядом с портретами учёных — предшественников и последователей Циолковского — портреты писателей-фантастов, мечтавших в своих романах о полётах на Луну, в просторы Вселенной, к планетам.

Иду вдоль прозрачных витрин. За стеклом модели дирижабля Циолковского, его книги и рукописи. А вот знаменитая «воздуходувка» — первая в России аэродинамическая труба. Под потолком, похожая на птицу, модель аэроплана Циолковского. Невольно вспоминаю его слова: «Вся моя жизнь состояла из работ…»

На тёмных экранах мерцают красные, синие, жёлтые, зелёные формулы, чертежи и рисунки ракеты, космического корабля, заатмосферной оранжереи. Знакомый почерк, знакомые рисунки, но во много раз увеличенные и перенесённые из рукописей Циолковского на стекло.

Очень интересна большая модель космической ракеты. Сделана она так, как представлял её себе Циолковский.

В отсеке для экипажа фигурки космонавтов в скафандрах. Один из них через шлюзовую камеру собирается шагнуть в открытый космос. Почти так же, как это делал Алексей Леонов. С ракетой космонавта связывает фал — цепочка. То, что теперь стало привычным, Циолковский удивительно точно предвидел за много лет до космических полётов.

Из ракеты рвётся огненная струя. Кажется, что ракета вот-вот оторвётся от стола и с грохотом умчится в небо…

«Сорок лет я работал над реактивным двигателем и думал, что прогулка на Марс начнётся лишь через много сотен лет. Но сроки меняются. Я верю, что многие из вас будут свидетелями первого заатмосферного путешествия», — говорил К. Э. Циолковский. По наклонному переходу, пандусу, иду в самый удивительный зал космического дворца, в зал осуществлённой мечты Циолковского.

Кто из нас не видел на фотографиях и спутники, и космические корабли? Но совсем другое — увидеть это собственными глазами.

На четырёх стальных трубах покоится космический корабль «Восток», точная копия корабля Юрия Гагарина. Рядом первый спутник Луны и «лунный робот» — автоматическая станция «Луна-9», мягко опустившаяся на наше ночное светило. Трудно преодолеть искушение и не дотронуться до гигантского ракетного двигателя, вынесшего во Вселенную не один космический корабль. Всю стену занял чёрный экран. Это «календарь космических дат» — сложное электронное справочное бюро. Каждый любознательный посетитель, нажав на клавишу, сможет получить ответ почти на любой «космический» вопрос, заданный кибернетическому календарю.

И всё же самый интересный экспонат музея — спускаемый аппарат космического корабля Валерия Быковского. Не копия, не макет, а самая настоящая, опалённая огнём космоса кабина корабля. Почти 120 часов летал корабль в космосе, 81 раз обогнул нашу планету и пролетел свыше трёх миллионов километров. Поверхность кабины обгорела, закопчены её иллюминаторы. Не удивительно. Возвращаясь на Землю сквозь покрывало атмосферы, «шарик» раскалился до десяти тысяч градусов.

• Предыдущая
• 16/105
• Следующая