Когда нет выбора (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна - Страница 31
- Предыдущая
- 31/74
- Следующая
Сегодня даже с Фисником было тяжело работать. Он теперь пребывал в глубокой задумчивости и терзался сомнениями. Так что по окончании смены в каюту я вернулась с огромным облегчением.
Только собралась пойти в душ, чтобы приготовиться ко сну, как раздался сигнал от двери: кто-то просил разрешения войти. Кроме наставника некому, на работу бы по зуму вызвали. Кинув взгляд на кровать, где лежал шарф, передернулась. Кожа на шее еще тонкая и очень чувствительная – даже трикотажный шарф натирал. Что уж говорить про воротничок формы... Ладно, Фисник сейчас в таком раздрае, что можно не кутаться, сойдет и так.
Подошла к двери и, нажав на консоль, открыла и... в следующее мгновение захотелось закрыть, причем наглухо и покрепче, чтобы никто не смог открыть. Огромный и внушительный Тарий Биана хмуро взирал на меня с высоты своего немаленького роста. Форменный светло-серый костюм, с яркими блестящими нашивками на груди и плотно облегающий тело, только усиливал впечатление от его габаритов и подчеркивал его мощь и силу.
Задрав голову и открыв рот от потрясения, смотрела ему в лицо, пока он не шагнул навстречу, буквально оттесняя меня внутрь каюты и закрывая дверь. Вот тут как раз и струхнула, прилипла к стене рядом с санблоком, наивно полагая, что в крайнем случае закроюсь там. И все так же задрав голову, следила за появившимся сейчас весьма и весьма опасным мужчиной.
Эсар Тарий прислонился спиной к двери и внимательно осмотрел мою каюту. Взгляд тут же зацепился за шарф, небрежно брошенный на кровати. Бриллиантовые глаза прищурились и он, оттолкнувшись от двери, направился ко мне. Сердце упало в пятки, а я закрыла горло руками – вдруг этот непредсказуемый эсар так же порежет меня когтем, как и тех подравшихся парней.
Биана же хмыкнул зло и, подойдя практически вплотную, ухватился за мои руки, разжимая захват. Перехватив ладони одной рукой, второй приподнял мой подбородок, применив силу, потому что я упорно пыталась опустить голову вниз. И все это без каких-либо усилий с его стороны. Затем бесстрастно, но внимательно – словно новое оборудование выбирал для своего корабля – осмотрел мою шею. Сразу вспомнила, как рассматривала утром свою розоватую пятнистую молодую кожицу.
Ноздри затрепетали, он явно принюхивался. Затем раздался его голос – жутковатый, скрежещущий как металл:
– Расскажи о себе всю правду, и тогда я, возможно, оставлю тебя в живых...
Икнула от нахлынувшего ужаса, представив свое бездыханное тело в космосе и, судорожно сглотнув, прошептала:
– Все в анкете указано и в моих документах! Я не понимаю, эсар Биана, что происходит, откуда такой повышенный интерес к простому инженеру-монтажнику?
Сейчас я решила следовать старым советам своего отца: 'Лучшее средство защиты – это нападение! Землю жри, но не сознавайся – тогда ложь сможет стать правдой!'
Биана усилил захват на горле, приподнимая меня над полом.
– Я сказал – всю правду, тсарек, а не ту легенду, которую ты наскоро сварганил. Шеран еще ответит за такую оплошность... В кои-то веки полностью доверил ему дело, а в итоге...
– Я не понимаю, о чем вы говорите, эса... – прохрипела, повиснув на его руке и отчаянно трепыхаясь.
Он наклонился к моему лицу и гневно зашипел, не дав закончить и сверля бриллиантовыми глазами. Сейчас в них не было ничего чудесного и красивого, скорее они походили на сверкающие камни:
– Подумай еще раз, тсарек, прежде чем опять врать воткрытую. Кто ты такой? И откуда взялся? А главное, по какой причине оказался на той станции?
Придушенно прохрипела:
– Я – Есь Коба, моего отца убили представители корпорации 'Анкон' и они преследуют меня по всем галактикам. Они думают, что секрет, который папа унес в могилу, могу знать и я. Поэтому пришлось купить поддельные документы, скрываться и...
– Что за секрет? – когтистая лапа чуть ослабила захват, давая возможность сделать судорожный вдох, держась за его широкое черное запястье обеими руками.
– Я не знаю, эсар! Отец только прилетел на Саэре, а за ним уже был хвост желающих обогатиться за чужой счет. Его убили, а я стоял за потайной дверью и чувствовал, как он умирает. Все чувствовал! И их удовольствие, когда пытали моего отца, тоже ощущал. (Да-а-а, прости, папа, но твоим советом я воспользоваться не смогла... ни одним.)
Большая тяжелая черная лапа переместилась с моего горла на плечо. Я забылась во вновь растравленном горе и поэтому говорила с горечью, запальчиво, не думая. А вот Тарий слушал внимательно, не пропуская ни крупинки информации:
– Так ты все же эмпат и можешь улавливать чужие эмоции? Насколько сильно развит твой дар?
Боль утраты отодвинулась на задний план, теперь передо мной замаячила новая проблема, но этот мужчина ни за что не отцепится. Ну и пусть знает, что я в курсе всего, что они чувствуют!
– Могу! Сильно, эсар!
Я тут же уловила его внутренний страх и неприязнь. Да, кому ж приятно знать, что кто-то может почувствовать твои истинные эмоции и чувства?
Тарий убрал руку с моего плеча и потер свое лицо. Видимо, пытался взять себя в руки. Но внезапно его рука остановилась, он замер, принюхиваясь к ладони, которой недавно душил меня. Вдох, другой, а потом он, странно изменившись в лице, наклонился ко мне и уткнулся носом в шею. Мало того, обняв за талию, приподнял над полом, чтобы не сгибаться в три погибели, наверное.
Я вытянулась в струнку, тщетно пытаясь отклониться от него подальше, а он все сильнее прижимал меня к стене и глубоко дышал, делая резкие судорожные вдохи. Это выглядело так, словно он не может остановиться, словно мой аромат – последний глоток воздуха. Меня буквально распластали по стене, вжали в нее с такой силой, что я опять начала задыхаться, притиснутая к его телу, но, несмотря на весь ужас своего положения, неожиданно ощутила его запах. Терпкий, едва уловимый, похожий на пряность... На любителя, но мне странным образом пришелся по вкусу!
То ли сообразив, что душить больше не будут, то ли утомившись висеть и обнюхиваться, чувствуя своей, пока еще очень чувствительной кожей его нос и губы на своей шее, скрипучим голосом промямлила:
– Э-э-э, уважаемый эсар Биана, отпустите меня, пожалуйста.
Настойчиво постучала кулаками по широченным плечам и, наконец, привела его в чувство. Он резко ослабил хватку и одновременно отступил назад, а я рухнула вниз, но устояла на ногах. Быстро оправила свою униформу, попутно тайком проверив, на месте ли и держатся ли еще мои накладные плечи и манишка, скрывающая границы моей маскировки. Мы стояли напротив и сверлили друг друга взглядами. Я знала, что в этот момент он испытывает чувство полного поражения и ужаса. И теперь он знал, что я тоже в курсе его чувств.
Но к его чести, это была минутная слабость. Даже несмотря на все произошедшее сейчас, мое уважение к этому мужчине возросло безмерно. Трудно представить, чего ему стоило взять себя в руки, но Тарий эмоционально закрылся, буквально задушил все чувства, загнал их внутрь. Затем осторожно спросил, чуть склонив свою гладкую ушастую голову набок:
– Эс... Есь, я в курсе, что тсареки могут изменить свой пол во время трансформации... Мне Джама сказал.
Очень осторожно согласно кивнула, чем явно приободрила его.
– У вас сейчас трансформация, так может быть вам стоит поменять пол... на женский?
Я вытаращилась на него, даже закусила губу, чтобы не расхохотаться – правда, с большой долей горечи. По изменившемуся эмоциональному фону безопасника сообразила, что опасность миновала, но что будет, признайся я сейчас? Почему-то картинка моего ближайшего будущего в этом случае рисовалась в мыслях слишком пугающая и мрачная. Нет, пока не выясню, что вообще происходит вокруг меня, рисковать не буду.
– Как я понял, мужчины илишту не любят женщин... Тогда зачем мне это... здесь? – наконец смогла выдавить, продолжавший беспокоить меня вопрос.
– В нашем словаре нет подобного слова и, вообще, понятия. Любви без гордости не бывает. Но нельзя сказать, что нам не нравятся женщины, просто мы существуем раздельно... до определенного события, – жестко ответил Тарий, практически повторив слова Шерана. – Так как, вы могли бы сейчас изменить свой пол? – неожиданно даже тон его стал какой-то вкрадчивый, что ли?..
- Предыдущая
- 31/74
- Следующая
