Чудесный замок - Мид-Смит Элизабет Томазина - Страница 26

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая

– Ни в коем случае, – ответил Дав. – Запомни мои слова, миссис Дав, моя голубка: если их так взбудоражило письмо, значит, в нем деньги. Прогнать таких милых, благородных, достойных юных леди! Скорее всего, там денежный перевод, в этом конверте, и не будь я Дав, если я не загляну в него!

– Тьфу, Дав, что за шутки! – вскричала жена, но никогда больше не заговаривала о том, чтобы отказать от квартиры Мэйнуерингам.

Мистер Дэйнсфилд всегда старался как можно меньше затруднять Примроз получением денег. Обычно он присылал почтовый перевод, который она могла легко обменять на деньги в ближайшем почтовом отделении.

В тот день все трое вышли из дому в веселом расположении духа и получили то, в чем так нуждались. Примроз тут же купила пару башмаков для Дэйзи и позволила Джесмин истратить шесть пенсов на дешевую писчую бумагу. Купив бумагу, Джесмин решила немедленно начать писать роман. Она подумала, что уже достаточно наслушалась наставлений мисс Эгертон и что ее доброжелательные поучения только смущают. Слушать следует прежде всего себя самое, да и вообще – уже пора завоевывать мир. Вот только она еще не решила, представить миру свой труд в форме романа или стихов.

– Пожалуй, я буду писать вольную и пламенную прозу. Моя тема пылает во мне, – говорила она себе. – Я не буду сковывать себя рифмами и размером, или числом страниц, или теми утомительными правилами, которые мисс Эгертон старается внушить мне. Я буду наслаждаться своей работой. Я забуду, что мы бедны, забуду, что живем на чердаке. Днем я буду работать с мисс Эгертон, помогать Примроз вести хозяйство и гулять с Дэйзи, но утром и вечером буду удаляться в мой Чудесный замок и писать, и забывать эту вульгарную борьбу за жизнь.

Девочку согревал изнутри огонь таланта, и, хотя все ее идеи были незрелыми и непрактичными, она умела быть счастливой в Замке, который сама для себя создала, и ее темные глаза загорались, и красивое лицо становилось воодушевленным и счастливым.

Примроз, которая весьма прилежно работала над росписью фарфора, была очень довольна – у нее появилось несколько заказов. Их добыл не мистер Джонс, который клал в карман ее деньги и выставлял ее работы в грязных и неубранных витринах, а мисс Эгертон, которая стала девочкам верным другом. Примроз была просто счастлива. И согласно с ее настроением, день Рождества, их первого Рождества не в родном доме и без матери, прошел довольно весело. И все было бы не так уж плохо, если бы не случай, происшедший в один из первых дней нового года.

Однажды утром Дэйзи проснулась в лихорадке – она снова простудилась. Однако девочка не захотела оставаться дома одна и упросила Джесмин взять ее с собой к мисс Эгертон, обещая как следует укутаться. Но когда сестры постучались в дверь их доброй наставницы, оказалось, что она уехала в деревню по срочному делу и вернется только на следующий день.

Джесмин привела Дейзи обратно домой.

– Тебе надо остаться дома, дорогая, – сказала она. – Мне нужно сходить по делам, а ты садись у камина и посмотри старый альбом, который мы делали, когда были так счастливы в Розбери.

– Я хочу обратно в Розбери, – сказала Дэйзи печальным, жалобным голосом. – Лондон – плохой город. Мы сделали ошибку, приехав сюда, ведь правда, Джесмин? Пожалуйста, не оставляй меня одну, я себя плохо чувствую.

– Я вернусь очень скоро, Глазастик. Но мне надо помочь Примроз, хотя бы в магазин сходить, раз я сегодня не занимаюсь с мисс Эгертон. Примроз очень много работает. Было бы нехорошо отвлекать ее от работы. Ты ведь не будешь эгоисткой, Глазастик, правда? Мы же давно решили, что самое главное – это научиться нам, старшим, зарабатывать на жизнь.

– Я знаю, – ответила Дэйзи, покорно вздохнув, – я не буду эгоисткой, Джесмин. Поцелуй меня и иди.

Джесмин ушла, и Дэйзи, взяв на руки Пинк, села поближе к огню. Ей очень не хотелось оставаться в мансарде одной, но она была почти спокойна. Хоть бы миссис Дав пришла или этот Томми Дав, который вообще-то был грубым и не нравился ей. Но даже его визиту она была бы сейчас рада, уж очень ей сегодня нездоровилось. Пушистое тельце Пинк приятно грело руки, но Дэйзи все равно мерзла. Она подумала, что Джесмин заперла дверь, значит, никто из гостей не придет, девочка стала считать минуты до возвращения сестры.

Прошел час, а Дэйзи все прислушивалась, надеясь услышать на лестнице легкие шаги Джесмин. Она чувствовала себя разбитой, болела голова. Ей подумалось, что если пойти в спальню, лечь в свою белую кровать и заснуть – время пройдет быстрее. Взяв Пинк и закутавшись вместе с ней в одеяло, она впала в тяжелую дремоту.

Дэйзи проснулась, как ей показалось, очень скоро и услышала в спальне какие-то звуки.

– Джесмин, как долго тебя не было! – сказала девочка.

Джесмин не отвечала, но раздался чей-то сдавленный вскрик, тяжелая поступь по голым половицам, и Дав, с красным лицом, без ботинок и с чем-то похожим на отвертку в руке подошел и склонился над ребенком.

– Что вы здесь делаете, мистер Дав? – воскликнула маленькая Дэйзи.

Мужчина наклонился еще ниже и уставился тяжелым взглядом в широко раскрытые голубые глаза девочки.

– Я не знал, что вы дома, мисс. Очень хитро было с вашей стороны притвориться спящей, но меня не проведешь. Нет, нет. Теперь скажите, что вы видели, а чего не видели, и не вздумайте врать – я вижу маленьких девочек насквозь. Вы знаете, куда попадают дети, которые врут, так что вам лучше сказать всю правду, мисси, – Дав говорил очень грубо и страшно испугал Дэйзи.

– Я ничего не видела, – молвила она тоненьким жалобным голосом. – Я крепко, крепко спала. Я подумала, что это Джесмин – она должна была давно уже вернуться. Я сильно простудилась и подумала, что время пройдет быстрее, если я посплю. Я ничего не видела, мистер Дав.

– Дайте-ка, я посмотрю в ваши глаза, мисс, – сказал Дав. – Ну-ка, откройте их пошире и дайте мне в них заглянуть.

– Вы пугаете меня, мистер Дав, – заплакала Дэйзи. – Мне было очень одиноко, и я была бы вам рада, но у вас такой странный вид, и вы говорите со мной так грубо. Что случилось? Может быть, вы принесли еще книжек для Джесмин? Я не понимаю, почему вы так со мной обращаетесь.

Лоб Дава разгладился. Он начинал верить, что девочка и вправду спала и не видела, каким странным способом он проник в комнату десять минут назад.

– Послушайте, мисс, – сказал он, – я не хотел быть грубым с вами. Вы очаровательная маленькая леди. Послушайте, я всегда буду добрым. Это я шутки ради говорил грубым голосом. У меня в кармане сласти для хорошенькой маленькой девочки. Как вы думаете, для кого?

– Может быть, для меня? – предположила Дэйзи, которая в тот момент даже для спасения своей жизни не могла бы ничего проглотить, но хотела всеми силами умилостивить Дава.

– Значит, вы любите сладости, мисси? А вы не знаете, для чего бедняга Дав преодолел все эти крутые ступени? Видите, какой он добрый. А вы и вправду любите конфеты, мисси?

– Не все, – ответила Дэйзи, которая была разборчивым ребенком. Она невольно отстранилась от липкого месива, которое предложил ей Дав. – Я люблю только самые лучшие шоколадные конфеты. Примроз приносит их иногда, но они довольно дорогие. Нет, липкие леденцы я тоже люблю, – прибавила она поспешно, заметив зловещие складки, собравшиеся на лбу у Дава. – Большое спасибо, мистер Дав. – Сделав над собой усилие, она протянула руку, чтобы взять леденец.

Но Дав быстро отдернул ладонь.

– Нет, нет, – сказал он, – их надо заслужить. Неужели вы думаете, что я – бедный человек, обремененный большой семьей, могу позволить себе просто так принести конфеты такой богатой маленькой леди, как вы? Нет, нет, мисс, заработайте их, тогда получите.

– Ну, тогда, пожалуйста, не надо, – сказала Дэйзи. – Мне сегодня не очень хочется конфет, потому что я простужена. Прошу вас, оставьте их у себя. К тому же я не знаю, как их заработать. Примроз и Джесмин говорят, что я еще мала, чтобы зарабатывать.

• Предыдущая
• 26/58
• Следующая