Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925) - Мельников Рафаил Михайлович - Страница 51

A.M. Щастный 27 мая был арестован и лично Троцким подвергнут с большим пристрастием проведенному, нарочито путанному, провокационному допросу. Его целью было "поймать" адмирала в главном инкриминируемом каждому офицеру преступлении — "нарушении установок новой власти" быть только техническими исполнителями и не иметь "никаких решительно прав касаться политики". В предрешенном по воле Троцкого расстреле A.M. Щастного свою непременную роль сыграли: усердный партийный следователь В.Э. Кингисепп (1888–1918) и неуемный пламенный революционер, член Верховной морской комиссии Ф.Ф. Раскольников.

Обеспокоенность всего флота необъяснимым арестом A.M. Щастного выразила резолюция, принятая командой "Андрея Первозванного". В телеграмме, направленной в адрес морской коллегии, говорилось, что команда корабля, "обсудив вопрос об аресте командующего флотом Щастного, постановила требовать срочно от т. Троцкого через морскую коллегию выяснения причин ареста Комфлота Щастного. Председатель общего собрания Шевцов, секретарь Соколов (Шошков Е.Е. с. 112). Но большевики сумели справиться с положением. И уже 1 июня были приняты две резолюции. Первая, предложенная командой крейсера "Рюрик" от 21 мая, была переполнена клятвами верности Советской власти и угрозами "жестокой кары" в адрес всех тех, кто "клеветой и гнусной ложью на Советскую власть сеет в трудовых массах смуту и панику…" Под резолюцией, поддержавшей резолюцию команды крейсера "Рюрик", подписались и делегаты "Андрея Первозванного".

Что же представляли из себя в то время командный состав и команда "Андрея Первозванного"? В противоположность дредноуту "Гангут", судьбы офицеров которого со стороны белых (не менее восьми из тридцати одного офицера, бывших на корабле летом 1917 г.), стали известны из работы ушедшего к ним инженер-механика мичмана Н.Э. Кадесникова(ок.1895–1971, Нью-Йорк), "Краткий очерк белой борьбы под андреевским флагом на суше, морях, озерах и реках России в 1917–1922 гг.", (Нью-Йорк, 1965) сведения об офицерах "Андрея Первозванного" пока что не очень полны. Известно, что по ленинскому декрету от 29 января 1918 г. о массовом увольнении бывших офицеров еще до Ледового похода флот должен был покинуть старший офицер лейтенант В.А. Буцкой (1890–1967, Рим); Н.Э. Кадесников, упоминает его (с. 61) как организатора Уральского пункта радиосвязи между Добровольской армией и армией А.В. Колчака.

Других сведений об участии в добровольческом движении офицеров "Андрея Первозванного" в мемуарах не встречается. Но в книге не раскрыты имена сотен офицеров, которые в одиночку или группами до 20 человек (с. 75) в безвестности погибали в боях с красными на необъятных просторах России. Среди них могли быть и офицеры "Андрея Первозванного". Остаются нераскрытыми еще более обширные списки тех, кто погиб во время красного террора. Среди них также могли оказаться офицеры "Андрея Первозванного". И потому еще долго, видимо, нельзя будет хотя бы приблизительно сказать, кто из офицеров списка на октябрь 1917 г. мог остаться на корабле.

Достоверно можно сказать, что не было среди них и мичмана И.Д. Богданова — он в эмигрантских изданиях значился как подписчик "Морского журнала" 1931 г. За рубежом оказался и другой мичман корабля Ян Владиславович Нелавицкий (ок. 1895–1974, Африка). Неисповедимы судьбы людские: сын Я.В. Нелавицкого Владислав в 1993 г. содействовал выходу в свет подготовленной автором в издательстве "Гангут" книги "Линейные корабли типа "Императрица Мария". О нерасторжимости связи времен, людей и поколений, о не умирающей памяти свидетельствует и вышедший в наши дни, "Мартиролог русской военно-морской эмиграции по изданиям 1920–2000 гг." (М.; Феодосия, 2001). Из офицеров "Андрея Первозванного", оказавшихся развеянными от Рима до Осло, от Тулона до Брюсселя, от Афин до Шанхая, мартиролог (см. приложение) называет восемь имен.

Можно пытаться проследить их путь в истории, но уже сегодня можно сказать, что едва ли не последним ветераном корабля, о котором речь еще впереди, оказался его старший механик (в 1917–1919 гг.) Мечислав Мартынович Сляский (1878–1949, Польша). Прошедший войну с Японией в должности механика миноносца "Бурный" (в 1902–1904 гг.), он имел за войну два ордена (Станислава 3-й ст. и Анну 3-й ст. с мечами и бантом). В 1907–1909 гг. был старшим механиком на миноносце "Видный", в 1909–1913 гг. — транспорта (разоруженной канонерской лодки) "Грозящий", а затем стал трюмным механиком "Андрея Первозванного". В апреле 1914 г. получил чин инженер-механика капитана 2 ранга.

Ветераном войны был сменивший Л.М. Галлера (после временного командования в Ледовом походе) капитан 1 ранга В.Е. Затурский (1883 — ?), артиллерийский офицер 1-го разряда (с 1912 г.). Вахтенным начальником он в 1903–1905 гг. служил на крейсере "Дмитрий Донской", совершил на нем плавание с эскадрой вокруг Африки на Дальний Восток, участвовал в бою корабля с отрядами японских крейсеров — самом, наверное, героическом в Цусимском сражении. В 1906–1909 гг. служил на линейном корабле "Слава", в 1915 г. был и. д. старшего офицера на дредноуте "Петропавловск", с марта 1915 г. был и. д. старшего офицера на "Императоре Павле I", затем и.д. командира этого корабля, переименованного в 1917 г. в "Республику", и 28 июля 1917 г. он был утвержден в должности командира. На "Андрей Первозванный" его перевели после Ледового похода, когда из-за крайней ограниченности запасов топлива и выяснившейся безнадежности его подвоза линейный корабль "Республика" в августе присоединили к судам, сданным на долговременное хранение. "Андрей Первозванный" весь 1918 г. оставался единственным несменяемым линейным кораблем, в паре с которым с середины года менялись "Севастополь" и "Петропавловск".

В докладе Генмора от 27 августа 1918 г. за подписью начальника МГШ Е.А. Беренса и комиссара С.П. Лукашевича, содержавшем оценку состояния и задач флота, определяющими оказывались две проблемы: подготовка к полному уничтожению кораблей и сооружений на случай падения Петрограда и почти полная кадровая обездоленность. Относительно командного состава отмечался "незначительный процент" кадровых специалистов и преобладание в нем "запасных и наскоро обученных во время войны". Очевидно, речь идет о прапорщиках и мичманах военного времени, мичманах последнего (1917 г.) выпуска, а также поступавших на службу недоучившихся гардемаринов. Представителем этой молодежи (и еще не самых молодых) был, например, 25-летний вахтенный начальник "Андрея Первозванного", представитель обширной флотской фамилии (разделившихся между белыми и красными) Борис Юльевич Рыбалтовский (1893-?), ставший в 1919 г. старшим штурманом "Дианы". Боевая подготовка практически отсутствовала. После одной-двух стрельб в 1917 г. корабли в 1918 г. в большинстве уже ни разу не стреляли (Мордвинов Р.Н. с. 309). Одно из немногих счастливых исключений составлял "Андрей Первозванный". Документами зафиксирована проведенная им 28 ноября 1918 г. вторая учебная стрельба. Корабль вместе с "Петропавловском" (до 1 декабря был в доке) составлял тогда все наличные линейные силы действующего Балтийского флота.

С двумя линкорами в строю в Кронштадте "в полной боевой готовности" находились: крейсер "Олег", четыре "Новика", ("Азард", "Автроил", "Спартак", "Гавриил"), семь подводных лодок типа "Барс", заградитель "Нарова" (200 мин), четыре тральщика и до пяти 350-тонных миноносцев "из числа более исправных". Это было пределом, допускавшимся наличными запасами топлива и возможностями комплектования экипажей. Все считавшиеся в полной боевой готовности корабли были укомплектованы "путем перевода специалистов с других судов", ввиду чего нуждались "в некоторой тренировке". Никто, однако, не предполагал, сколь значительны окажутся результаты этих тренировок (если они даже и вправду производились) и каким фатальным окажутся последствия всего того состояния разрухи и развала, в котором флот находился в продолжение последних двух лет. А потому командование, боясь, как в случае с A.M. Щастным, быть обвиненным в "политических выступлениях", ни словом не возражало против операции, задуманной Л. Троцким. И решающую роль в ней предстояло сыграть "Андрею Первозванному". Официально отряду судов особого назначения в составе трех эсминцев, крейсера "Олег" и линкора "Андрей Первозванный" под начальством члена РВСР Ф.Ф. Раскольникова ставились три задачи: