Остров - Мерль Робер - Страница 73

• Предыдущая
• 73/123
• Следующая

— Ну и что же? — сказал вдруг Маклеод, словно подслушав мысли Парсела, — что, в сущности, изменило ваше голосование, Парсел? Черные в джунглях. Любят они нас примерно, как мангуст змею, и, голосуй не голосуй, все равно не бросятся в наши объятия. По-моему, черные сейчас придерживаются одинакового мнения с капитаном и считают, что мир на острове может воцариться лишь тогда, когда наши головы будут водружены на копья, а копья для красоты пейзажа воткнуты вокруг их жилья.

— Пока ваша голова не будет водружена на копье, — холодно возразил Парсел. — Кто в конце концов обманул таитян во время раздела женщин? Кто не пожелал разделить с ними землю? Кто убил Кори и Меоро?

— Не будем ссориться перед лицом общего врага, — торжественно провозгласил Мэсон, взглянув с упреком на Парсела. — Не забывайте, что мы британцы и что любой ценой мы обязаны сохранять единство.

«Единство», «общий враг» — ничего не забыто!

— Позвольте мне договорить, я хочу ответить Маклеоду, — раздраженно выкрикнул Парсел. — Он уверяет, что таитяне обрекли нас на смерть. А я этому не верю.

— Никто вас и не заставляет верить, — протянул Маклеод. — Если не верите, не так уж трудно узнать, что они на самом деле думают: пойдите да спросите их.

Опустив глаза, Парсел задумался. Не кроется ли за предложением Маклеода ловушка и не поставят ли ему потом в вину, что он общался с «мятежниками»?

— В конце концов, вам не так уж трудно их отыскать, — добавил Маклеод. — Вы ведь в дружбе с ними… и с их женами.

Смэдж хохотнул, и все стихло. Парсел понял, что выходки Итии известны всем островитянам.

Он поднял голову.

— Хорошо, попытаюсь повидаться с таитянами, — медленно проговорил он, — но говорить с ними я буду не от своего имени, а на основании полномочия, которое мне выдаст ассамблея.

— Полномочие? Какое полномочие? — вдруг взорвался Масон. — Для того чтобы идти и болтать с неприятелем?

Он обернулся к Маклеоду, как бы ожидая его одобрения, но шотландец промолчал. Он считал, что его дружки и так недостаточно воодушевлены и не собираются идти в бой, чего доброго, они еще бросят его в критическую минуту; все свои надежды Маклеод возлагал на то, что Парсел, вступив в переговоры с неприятелем, ценой своей жизни докажет остальным, что все без исключения перитани ненавистны чернокожим.

— Если идти к ним для того, чтобы болтать и тереться об их щеки, — ядовито проговорил он, — тут капитан прав, не особенно это прилично, хоть десяток серег нацепи. Но если идти для того, чтобы выведать их намерения, то, по-моему, всегда полезно во время войны узнать, какого курса держится неприятель. Если Парселу лестно рискнуть своей драгоценной шейкой ради того, чтобы пойти поболтать с этими сукиными детьми, то нам это только на пользу, и с вашего разрешения, капитан, я лично за, — добавил он с великолепно разыгранным почтением.

Маклеод небрежно поднял правую руку и тут же опустил ее. Движение это было столь быстрым и столь неопределенным, что вряд ли Мэсон даже счел его за официальную подачу голоса, но, опустив руку, Маклеод тут же повернулся к Смэджу и подмигнул ему.

— Я — за, — поспешно отозвался Смэдж.

— Я тоже, — как эхо повторил Уайт.

В свою очередь поднял руку Хант, а за ним Парсел, Джонсон и Джонс.

— Ну что ж, раз все согласны, — заявил Маклеод, словно не замечая, что Мэсон не голосовал, и даже не считая нужным завершить обряд голосования обычным подсчетом голосов, — Парсел может отправиться в джунгли, чтобы рискнуть своей жизнью, когда ему заблагорассудится, и притом с нашего благословения. Если вы не против, капитан, — поспешно добавил он, — можно перейти к следующему вопросу. Сегодня после полудня водоносы отправляются за водой, и, ввиду сложившихся обстоятельств, следует, по-моему, кинуть жребий, кому из матросов их сопровождать. Смэдж у нас грамотный, вот он и напишет наши имена на бумажках… Смэдж, дай Джонсу треуголку.

— Надеюсь, мое имя тоже будет вписано? — с достоинством осведомился Мэсон.

— Я полагал, капитан…

— Внесите и мое имя! — сказал Мэсон.

— Как это благородно с вашей стороны, капитан! — с наигранным благоговением пробормотал Маклеод.

Он поднялся, взял с одной из многочисленных полок чернильницу покойного лейтенанта Симона и поставил ее на стол. Смэдж пододвинулся к столу вместе с табуреткой, кашлянул, выставил вперед свою крысиную мордочку и, с наслаждением обмакнув гусиное перо в чернила, начал выводить буквы. Экипаж глядел на него молча, не без уважения.

— Нет никаких причин делать мне поблажки, — заявил Мэсон, обратив суровый взор к Парселу. — Каждый из нас обязан подвергать себя опасности, раз она угрожает всем…

«Вот как! — подумал Парсел. — Что-то я никогда не видел, чтобы Мэсон в шторм карабкался по реям!..» Он поймал взгляд Маклеода и понял, что у шотландца мелькнула та же мысль. Маклеод стоял за спиной Мэсона, и хотя держался он с подчеркнутым уважением, его худое лицо вдруг выразило такое глубочайшее презрение, что Парсел вчуже оскорбился. Бесспорно, Мэсон непереносим во многих отношениях. Но разве не омерзительно видеть, как Маклеод превратил его в ярмарочного петрушку и вертит им как хочет.

— Сколько имен нужно вытащить? — спросил Джонс, пристроив треуголку Барта у себя на коленях.

Маклеод сел и вежливо обернулся к Мэсону. Во всем, что касалось мелочей, он предоставлял главную роль и инициативу капитану.

— Четыре, — глубокомысленно изрек Мэсон. — Четырех человек более чем достаточно.

Джонс запустил руку в треуголку и, вытащив сразу четыре бумажки, положил треуголку на стол.

— Хант.

Хант что-то буркнул.

— Пойдешь после обеда за водой, — сказал Маклеод.

Он хотел было добавить «с заряженным ружьем», но решил отложить объяснения.

— Уайт, — крикнул Джонс.

Уайт молча наклонил голову.

— Джонсон.

— Я? Я? — испуганно пробормотал Джонсон, поднося ладонь к губам.

— А ты вообразил, что тебя не включат? — хихикнул Смэдж. — Ты, небось, не хуже других стреляешь.

— Я! Я! — повторил Джонсон слабым голосом, шаркая подошвами по полу. Он чем-то напоминал сейчас курицу, суетливо копающуюся в песке.

— Следующий, — скомандовал Маклеод, даже не взглянув на старика.

— Джонс, — крикнул Джонс и расхохотался.

— Хант, Уайт, Джонсон и Джонс. Согласны? Думаю, это все, капитан,

— сказал Маклеод.

Мэсон поднялся и прочно встал на ноги, словно опасаясь качки.

— Матросы, — громко проговорил он, — напоминаю вам, что нынче вечером мы соберемся в доме таитян и проведем там ночь.

И величественно взмахнул рукой. Собрание закончилось. Парсел вместе с Джонсом вышли первые.

— Ропати, — обратился к юноше Парсел, свернув на Уэст-авеню, — я хочу дать вам один совет. Когда будете сопровождать водоносов, не берите ружья.

— Почему это? — с досадой спросил Джонс.

Ведь речь шла о простой игре. Об увлекательнейшей из игр. Легкой поступью он пойдет с ружьем во главе водоносов, прислушиваясь к шорохам, вглядываясь в придорожные кусты…

— Если таитяне увидят у вас ружье, они решат, что вы примкнули к лагерю Маклеода.

— Да нет же! — Джонс повернулся к Парселу. — Они меня любят. Я никогда с ними не ссорился.

— Перестанут любить, увидев вас с ружьем.

— Почему? — по-мальчишески задорно улыбнулся Джонс. — Они просто подумают, что я пошел охотиться на диких свиней.

— Какие глупости! — сердито оборвал его Парсел.

— Ну, я иду, — обиженно проговорил Джонс, расправляя плечи. — Сверну на улицу Пассатов. Там мне ближе.

— Прошу вас, подумайте над моими словами, — настаивал Парсел.

— Подумаю, — бросил Джонс через плечо.

«Зачем я сказал „глупости“, — упрекнул себя Парсел. — Джонс способен на любое безумство, лишь бы доказать нам, что он уже не младенец».

— Мистер Парсел, — послышалось вдруг за его спиной.

Парсел обернулся. Это был Мэсон.

— Мистер Парсел, — повторил Мэсон, — мне нужно сказать вам два слова.

• Предыдущая
• 73/123
• Следующая