Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.15 - Булычев Кир - Страница 25

• Предыдущая
• 25/221
• Следующая

– Мой отец был великий обжора, – возразил король. – А дед – великий пьяница. А ты, епископ, враг прогресса. Введите обвиняемого.

В зале появился рой стражников. Они разошлись веером, и оказалось, что между ними стоит мальчишка в порванной, грязной одежде. Пашка сильно уменьшился без лат и щита, и гонора у него поубавилось.

– На колени! – заявил камергер.

– И не подумаю, – огрызнулся Пашка.

В зале захихикали. Пашка не был опасен никому.

– Давай обвиняй.

– Мы обвиняем этого молодого человека, – епископ сделал шаг вперед, – в том, что он с помощью колдовской силы нарушил покой нашего государства. Он ограбил уважаемых людей, обманом победил наших лучших рыцарей и вытащил из огня ведьму. За это он заслуживает смерти.

– Смерть! – закричали вельможи. – Смерть!

– А сами кубок вручали, руку жали, – сказал с горечью Пашка.

– Ай-ай-ай! Ведь я в самом деле ему кубок вручал, – согласился король. – Что же получается, меня обманули?

– Разумеется, – сказал епископ.

– А вот это неправда. Меня никто обмануть не может. Иначе бы я не был королем. Я с самого начала обо всем догадался. Но не мог же я казнить его на стадионе. Это бы не понравилось народу, который не выносит моих драгоценных рыцарей и лично тебя, дорогой епископ. И, наверно, за дело, потому что такого жестокого охотника за ведьмами в нашем королевстве еще не было. Но все равно для порядка мы должны примерно наказать смутьяна.

Епископу было противно слушать эту речь. Даже его клюв почернел от негодования. Но он взял себя в руки и как ни в чем не бывало продолжал:

– Свидетели, подойдите сюда!

Камергер подтолкнул маркиза Фафифакса и Черного волка.

Рыцари поклонились королю.

– В честном ли бою победил вас этот мальчишка? – спросил епископ.

– Обманом! – прошипел Черный волк приплюснутыми губами.

– Колдовством! – сказал маркиз и плюнул в Пашкину сторону.

– Больше свидетелей нет? – спросил епископ. – Вот видите…

Алиса выбежала из-за колонны.

– Я – свидетель, – сказала она.

– Вы иностранка! – сказал епископ.

– Пускай говорит, – усмехнулся король. – Мы же все равно решим, как нам будет удобнее.

– Да здравствует король! – закричали придворные.

– Все это нечестно, – сказал Алиса, стараясь не заплакать от злости. – На стадионе никакого колдовства не было. Все видели…

– Ну и что? – спросил король. – Значит, плохо глядели.

– Кроме того, он иностранный рыцарь. Из моего королевства. Изабелла может подтвердить. И я очень прошу, отпустите его. Я прослежу, чтобы он больше сюда не возвращался.

– Не унижайся перед ними, Алиска, – сказал Пашка.

Шут забежал сбоку и начал уговаривать короля:

– И зачем нам с вами осложнения с соседями? Нам и внутренних бед хватает. Еще войной на нас пойдут…

– Молчи, шут, – ответил король. – Соседи далеко. Какое им дело до бродячего мальчишки? А вот мои собственные вельможи близко. Кто мне опаснее: мальчишка или епископ? Сегодня я епископу помогу, завтра и он меня не забудет. К примеру, намечаю я ремонтировать дворец, а денег в казне нет…

– Об этом стоит подумать, – заметил епископ.

– Вот видишь. А ты мне: соседи, соседи, иностранное мнение… Продолжай, епископ.

– Тут некоторые, – сказал епископ, – пугают нас иностранными державами. А кстати, кто может поклясться, что это настоящая принцесса?

– Ну, ты уж слишком, епископ, – прервал его король. – Она Изабеллина племянница с материнской стороны.

– Не уверен, – сказал епископ. – Но дело не в этом. Если вас, король, беспокоит законность, я сейчас такого свидетеля приведу, что пальчики оближешь. Никакая заграница не пикнет.

– Хорошо бы. Страсть не люблю международных осложнений. Веди свидетеля.

По знаку епископа двери отворились, и монах, подпоясанный веревкой, втащил на веревке маленькую девочку. Она была в разорванном платье, лицо ее было измазано и заревано.

– Сейчас же отпустите ее! – крикнул Пашка.

Эту девочку Алиса где-то видела.

– Ага, узнал? – обрадовался епископ. – Кто она такая?

– Это просто маленькая девочка, – сказал Пашка. – Перестаньте ее мучить.

По побеленному лицу шута скатилась большая слеза. Где же Изабелла?

– Теперь им ничем не помочь, – прошептал шут.

– А ты знаешь этого человека? – спросил епископ у девочки.

– Этот дядя меня из дров вынул и домой отвел, – сказала девочка. – Дядя, зачем они меня снова взяли?

Епископ торжествовал:

– Вот, король. С громадным трудом моим сотрудникам удалось снова обнаружить эту ведьму на чердаке, где ее прятали родители. Никто не избежит нашего правосудия. Хоть десять раз из костра ведьму вынимай, а мы ее снова туда же!

– А в чем, кстати, ее вина? – спросил король. – Что-то уж очень она мала для ведьмы.

– Для ведьм не существует возраста, – сказал епископ. – Бывают даже новорожденные ведьмы. Нам на нее донесли соседи. Она рисовала на песке колдовские фигуры.

– Я рисовала картинки, – сказала девочка, – а не фигуры.

– И одна из фигур была похожа на ваше величество, – сказал епископ. – Вы знаете, что это значит?

– Чур меня! Я мог от этого заболеть и даже умереть! – перепугался король. – Это всем известно.

Вельможи роптали и старались не глядеть на колдунью.

– Я доброго короля рисовала, – сказала девочка.

– Никакой пощады! – рявкнул король. – Все они одна компания.

– Включая принцессу и королеву Изабеллу, – поспешил уточнить епископ.

Но король уже опомнился.

– Тебе бы всех арестовать, – сказал он, – хватит тебе рыцаря с ведьмой. Делай с ними что хочешь. А для наших родственников твои руки коротки!

Епископ поклонился. Он-то добился своего.

– Можно зачитать ваш указ? – спросил он, не скрывая торжества.

– Уже заготовили? – совсем не удивился король.

– Ваш указ готов, – сказал камергер, разворачивая свиток с подвешенной снизу печатью: – «Мы, король и повелитель, приказываем колдуна и самозванца, известного под именем рыцаря Красной стрелы, а также его подругу ведьму сжечь на костре. Собственноручно подписано. Король».

– Нет, так не пойдет! – сказал король.

У Алисы шевельнулась в сердце надежда. Но она тут же исчезла, потому что король продолжал:

– Не годится рыцаря жечь. Отрубим им головы, и дело с концом. О гуманизме не забывайте.

– Да здравствует наш добрый король! – закричали придворные.

– Ну и ладушки, – сказал король. – Дай-ка подмахну. И ужинать. Ведь так и с голоду помереть можно.

Он взял протянутое ему камергером орлиное перо, расписался под указом и сказал Пашке, поднимаясь с трона:

– Лично против тебя, рыцарь Красной стрелы, я ничего не имею и даже с удовольствием наблюдал за твоими поединками. Как порядочный человек, я подтверждаю награждение кубком. Пусть этот кубок останется с тобой неразлучно до самой твоей смерти.

Раздались аплодисменты и крики: «Да здравствует король!»

И король быстро соскочил с трона и бросился в заднюю дверь, чтобы не потерять ни минуты. Ведь ему надо было вымыть руки, а ужин мог остыть.

– Ваше величество, – бросилась за королем Алиса. – Это уже никуда не годится…

Короля она не догнала, а стражники по знаку камергера тут же схватили Алису за руки и заткнули ей рот. Это было сделано так ловко, что она растерялась и видела вокруг только высокие сапоги и кожаные животы стражников.

Она тыкалась в тумбы-ноги, как мышонок, окруженный слонами, а когда ноги разошлись, поняла, что стоит посреди опустевшего зала.

Никого нет. Только слуги гасят свечи.

Лишь на возвышении у трона пригорюнился шут Фу-фу. Его набеленное лицо изборождено потеками слез, дурацкий колпак сполз на ухо… Алиса взяла себя в руки и громко сказала, хоть и сама не верила в то, что говорила:

– Хватит слезы лить! Сколько можно! Пошли к королю. Я не дам ему пожирать компот, пока он не перестанет безобразничать.

• Предыдущая
• 25/221
• Следующая