Жизнь или смерть - Мэрфи Уоррен - Страница 16

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая

– Вот именно. Мы просто бессильны. – И Римо принялся рассказывать, какие шаги ему удалось предпринять для спасения КЮРЕ. Он узнал все, что только мог выболтать тот напуганный человек.

Хотя Чиун был глубоко оскорблен, он кивнул в знак одобрения.

– И он назвал мне имя другого человека.

Чиун снова кивнул.

– Но того человека убили.

Чиун кивнул вновь, поскольку и в этой ситуации еще были варианты.

– Тогда я стал ждать, чтобы они вышли на мой след.

Чиун, соглашаясь, кивнул. Он имел в виду именно этот вариант.

– Но никто на меня не вышел.

Чиун глубоко задумался, а затем поднял вверх палец с длинным ногтем.

– Трудно бывает, сын мой, когда враг не хочет тебе помочь. Такое случается крайне редко, верно, ибо в большинстве случаев побеждает тот, кто меньше всего помогает врагу. Этому я тебя учил. А есть ли кто-нибудь еще, кто связан с этим делом?

Римо покачал головой.

– Только один. Мэр. Но если направить удар против него, я все завалю, потому что станет ясно, что его компромат на КЮРЕ и Фолкрофт – чистая правда. Так я ничего не добьюсь.

Чиун вновь задумался, потом вдруг улыбнулся.

– Я знаю, что делать. Это просто, как дважды два.

Римо был восхищен: Мастер Синанджу вновь нашел решение сложной проблемы.

– Мы проиграли, – произнес Чиун. – И, зная, что наш нынешний император лишился своей империи, мы отправимся на поиски нового императора. Так всегда поступали Мастера Синанджу с тех пор, как существует Синанджу и правят императоры.

– Это и есть твое решение?

– Конечно, – ответил Чиун. – Ты же сам говоришь, что мы наемные убийцы. И не простые. Любой неглупый человек может стать врачом, а императором вообще становишься случайно, по праву рождения или, как у вас в стране, по случайному решению избирателей. Случайное сочетание крепких мускулов и тренировки делает человека атлетом. Но быть Мастером или даже учеником Синанджу – это нечто особенное. На такое не всякий способен.

– От тебя помощи, как от козла молока.

– А что тебе не нравится? Твое положение? То, чем ты занимаешься?

Римо почувствовал, как отчаяние переходит в ярость.

– Видишь ли, папочка, если бы мир был иным, я бы не стал делать того, что делаю.

– Именно так. Может, ты хочешь изменить мир?

– Да.

Чиун улыбнулся.

– С тем же успехом можно попытаться остановить ураган при помощи веревки. Ты серьезно говоришь?

– Абсолютно серьезно. Именно такие цели ставит перед собой организация, которая тебе платит.

– Я этого не знал, – удивился Чиун. – Изменить мир! В таком случае просто удача, что мы покидаем империю, поскольку, вне всякого сомнения, ее император сошел с ума.

– Я не ухожу. Не могу оставить Смита в беде. А ты, если хочешь, можешь уезжать.

Чиун помахал пальцем, давая понять, что не собирается этого делать.

– Я десять лет потратил на то, чтобы превратить никчемное плотоядное существо, потакающее всем своим прихотям, в нечто, приближающееся к совершенству. Я не собираюсь бросать собственное капиталовложение.

– Ну и отлично. Ты можешь предложить что-нибудь разумное?

– Вряд ли можно предложить что-нибудь разумное человеку, который хочет изменить мир. Если, конечно, ты не собираешься разбить цунами на небольшие потоки и напоить ими рисовые поля.

– А как? – спросил Римо.

– Если ты не можешь заставить врагов играть по твоим правилам, прими их правила, даже если в соответствии с ними твои враги должны победить. Ибо истинно сказано, что для неправедного человека успех оборачивается самым большим провалом.

– Ну, спасибо, – с отвращением проговорил Римо.

Он вышел из номера и спустился в холл, где пожилые постояльцы обсуждали ураган. Конечно, в Бронксе никогда не бывает ничего подобного, но все равно жить в Майами-Бич намного приятнее, не так ли?

Большинство проживающих в гостинице были престарелыми жителями Нью-Йорка. Римо сел в холле на диван, чтобы спокойно подумать. Итак. Он заставил себя сосредоточиться. Фарджер был лишь передаточным звеном, сам он ничего не знал. Второе за Фарджером звено, Московитц, было ликвидировано шилом. Самым естественным для Римо было бы начать охоту на Картрайта, но поскольку тот кричит на каждом углу, что правительство хочет его убрать, удар, нанесенный Римо, сможет только подтвердить его обвинения и причинить КЮРЕ непоправимый урон. Вдруг Римо почувствовал, что кто-то постучал по его плечу. Это была немолодая пышнотелая дама со сладкой улыбкой.

Римо попытался не обращать на нее внимания, но она снова похлопала его по плечу.

– Слушаю вас, – произнес Римо.

– У вас такой обаятельный отец, – проворковала дама. – Такой добрый, милый, симпатичный. Не то что мой Моррис. Моррис – это мой муж.

– Очень мило с вашей стороны, – поблагодарил Римо. Как же вызвать врага на открытый бой?

– Вы не похожи на корейца, – сказала дама.

– Я не кореец.

– Я бы не хотела показаться слишком любопытной, но как же этот милейший человек может быть вашим отцом, если вы не кореец?

– Что? – не понял Римо.

– Ведь вы не кореец?

– Нет, я не кореец.

– Вам следовало бы быть повежливее со своим отцом. Он так мил, что не передать!

– Он просто душка, – сказал Римо не без сарказма.

– По вашему тону чувствуется, что вы со мной не согласны.

– Что вы. Он просто удивительный человек. Удивительный, – сказал Римо.

А можно ли направить удар против кого-нибудь еще в городской администрации? Против того, кто не замешан в скандале с Лигой? Нет. Все равно опасно.

– Вам бы следовало почаще слушать, что говорит отец. Он лучше знает жизнь.

– Несомненно, – проговорил Римо. Что же может заставить местных политиканов принять бой?

– Вы стольким обязаны своему отцу. Мы все чуть не плакали, когда узнали, как вы поступили с ним.

Неожиданно Римо повернулся к своей собеседнице.

– Я поступил с Чиуном? – воскликнул он. – Вы что, говорили с ним?

– Конечно, здесь все с ним беседуют. Он так мил. И каково ему знать, что сын не желает стать продолжателем семейной традиции!

– А не сказал ли он случайно, что это за традиция?

– Что-то связанное с религией. Мы точно не поняли. Вы помогаете голодающим детям или что-то в этом роде. Гуманитарная помощь за рубежом. Ведь так? Вы не хотите зарабатывать этим на жизнь? Вам следовало бы слушаться отца. Он такой милый человек.

– Извините, – сказал Римо, – но мне надо подумать.

– Пожалуйста-пожалуйста, думайте на здоровье. Не буду вас отвлекать. Но я лично не верю, что вы такой неблагодарный, как все говорят.

– Спасибо за доверие, – произнес Римо. – Прошу вас, оставьте меня.

– Вряд ли вам следовало бы так разговаривать с единственным человеком во всей гостинице, который не считает вас неблагодарным.

Римо посмотрел на свои руки. Сейчас они ничем не могли ему помочь.

– Вам следовало бы ценить своего отца. Слушаться его.

– Хорошо, мадам, хорошо. Я буду слушаться Чиуна. – Итак, что он сказал?

Если не можешь заставить врага принять твои правила, играй по его. Что же это значит? Ага! Если предположить… Предположим, у Римо есть кандидат на пост мэра и Римо может добиться его избрания. В таком случае им либо придется вступить с Римо в бой, либо они утратят власть, к которой так стремятся. Потому что если Картрайт проиграет, то угодит в каталажку. Выигравший всегда сумеет прижать проигравших.

Прекрасно, один-ноль в пользу Чиуна. Но как этого добиться? Разве возможно лично уговорить каждого избирателя? Ерунда. А если выставить своего кандидата? Запросто. Вот только деньги. Где достать денег? У Римо больше нет доступа к счету КЮРЕ. Теперь у него только и осталось, что пара рук. Совершенно бесполезных на данный момент.

Впервые за последние десять лет у него возникли проблемы с деньгами.

Большие проблемы.

– … оставив несчастного старичка одного там, наверху, где происходит больше всего ограблений.

Римо вновь включился в разговор. Отлично. Выход найден. Он поднялся с дивана и поцеловал испуганную даму в щеку.

• Предыдущая
• 16/36
• Следующая