Система РФ в войне 2014 года. De Principatu Debili - Павловский Глеб Олегович - Страница 7

Всякий раз есть кто-то – скажем, Бортников или Иванов, – бывающий у Путина чаще, чем Сурков или Володин. А может, и не чаще, это неизвестно. Слухи, об этом распространяемые, важны, но не имеют отношения к реальности. Это средство усложнения аппаратной конкуренции. Слухи могут распускаться намеренно помощниками или даже самим президентом. Президент может бросить: «Что-то Володин ко мне зачастил». Управленчески неопределенный сигнал – то ли знак доверительности, то ли намек на охлаждение, обдуманно дезинформирующий.

Кто-то сказал кому-то: «в последнее время Сурков не вылезает от Путина». Что это значит? Неизвестно. Может, личное впечатление, а может, как у нас говорят, «разводку»: кому-то хотят намекнуть, что Сурков якобы вырос в значении.

Российская гибридность не «крымское отклонение», а принцип государственного строительства со времен империи. Либерал-реформисты перестройки закрепили тренд. Перенеся фокус политики с судебной власти на президентскую, они уже в 1990-е годы ввели РФ в иллиберальное русло.

Решения в Системе РФ – не решения в пределах норм, а решения, как обойтись с нормой. На месте принятия решений мы всегда встретим гибридные импровизации. Но условие эффектности гибридных решений – их заведомая бессудность, заранее известная исполнителю.

Российская патримониальная власть тяготеет к гибридным и/ или сетевым практикам. Патримония Кремля, окруженная рыхлыми недогосударствами регионов, хорошо сочетается с недонациональными элитами и любыми сетями, от социальных до криминальных. Наша власть всеядна. Она гибридизирует разнородные начала, легко синхронизирует архаику и ультрамодерн. Модернизация России оказалась невозможной потому, что гибридизация РФ давно состоялась.

Исключительно важной характеристикой Системы РФ является ее внезапная наглость. Понимать это моралистически нельзя, здесь технический аспект производства нашей политики.

Наглость Системы связана с ее верткостью. Система легко объединяет воедино провластную повестку с антивластной (всегда в виде препарированных фрагментов). Команда Кремля высмеет любого, кто укажет на логические неувязки – почему бы нет, раз мы так хотим? Стартовый энтузиазм помешал распознать переход от аморального к криминальному. Авангардная привычка к превосходству над противниками – кому интересно, что там с этими вечно отстающими, с группой отстоя? Отсюда все более свирепые разгоны маршей несогласных к концу 2000-х. Отсюда и сепарация русских националистов на беззаконно сажаемых и безгранично коррумпируемых. А в итоге?

Наглость была функцией защиты при обходе витринных институтов. Затем она пересекла черту криминализации, когда передергиваются не аргументы, а законы и правовые процедуры. Если огосударствление НТВ в начале 2000-х производилось сравнительно законными средствами, то экспроприация ЮКОСа не могла быть произведена так – и прибегли к форсажу. Далее сектор политических спецсредств расширялся, а число профессионалов таких дел и доверенных злодеев умножилось. Пока не совпало с понятием лоялист.

Когда речь идет о конфликтах, Систему ничто не сдерживает. Она легко обращает чужой цивилизационный потенциал в свой ресурс. Внешние ресурсы лишь повод и инструмент ее экспансии.

Она прекрасно чувствует себя в чрезвычайных ситуациях, которые умеет спровоцировать, не разрушаясь. Система РФ может впасть в бешенство и радикализоваться. Тогда в ней возникают фантастические проекты и вперед выходит бесподобное хулиганье. Сегодня государство опять радикализовано – власть нельзя было представить такой год назад. Чрезвычайщина – вот цена, которую слабая Система РФ платит за российскую antifragility.

Но Система РФ не вечна, а время от времени любая государственность в России перестает существовать. Это происходит не в силу протестов, а в силу принятых властью решений. Роковые для Системы решения принимают там же, где принимались текущие, – столь же непредсказуемые.

Из крушения СССР Система вышла подвижной. Теперь она не ограничена идеологией и легко сочетает закрытость со свободной игрой на чужих активах. Ей не страшно ни что люди бегут из нее, ни что люди сидят в интернете. У Системы РФ высшая степень устойчивости к возмущениям, которые для советской системы стали бы разрушительны. Ее новое основание в беспринципной всеядности – способности инициативно нарушить и преступить любую норму.

Недавно Система освоила даже революцию, правда, на Украине. Не подавляя более чужих революций, как царь Николай I или Брежнев, мы превращаем их в свой стратегический ресурс.

В борьбе за лидерство на ранее занятых позициях есть две стратегии: предлагать подтверждения лидерства (победы, индексы, услуги, продукты) либо менять его критерии, то есть правила игры. При второй из стратегий импровизация обращена к выгоде отстающих. Внося хаос, Россия открывает другим поля маневрирования для решения прежде неразрешимых задач.

Вторая стратегия опасна. Россия, в 2014 году сломав правила игры в Европе, тут же выяснила, что ее уровень стратегического управления не отвечает масштабу ею созданного кризиса. Летом прошлого года возникла нужда в маневре, и Москва решила на Украине несколько отступить. Начав отступать, Путин увидел, что не все, кто шел на взлом европейских правил, готов отступать вместе с ним. Сломав на Евровостоке правила и затем отступив, Россия не может возразить против импровизирующих аналогично нефтяных шейхов, бомбящих Йемен и предоставляющих нефтяным ценам падать.

Возможный ответ в рамках «тактики ломки правил»: интенсифицировать угрозы на газонефтяном рынке. Но управление потребует более азартных ходов – поставок российских вооружений в Иран, а американских – на Украину.

Тактика ломки правил ведет к коллапсу стратегического планирования. Россия попадает впросак, но впросак попадут и те, кто ставил на стабильность георыночного ландшафта и связанного с ним сырьевого.

Сколько продлится полоса низких цен? а сколько – терпение Кремля, рассматривающего давление на Россию как «спецоперацию»? Сколько еще продлятся годы жизни советского поколения лидеров стран Центральной Азии? Обозревая мировые переменные, мы поймем, что у Москвы есть резон выжидать. Чего именно? Форсмажорного события, которое сломает невыгодный тренд. И зря расслабился тот, кто верит, будто наша способность обрушивать чужие планы сошла на нет.

Коррупция связана с неопределенностью и негарантированностью результатов ваших усилий. Отличие «отката» в том, что это перестрахованная форма коррупции: тот, кто имеет процент от вашей сделки, должен ее обеспечить (хотя и это не всегда обязательно). «Откаты» получили распространение в Системе РФ потому, что отличны от взятки как рискованного дарения при неясном результате. Откат упраздняет гиперконтроль, вынуждая сектор Системы к добросовестности, едва ли не «хорошему управлению». Это цена, которую Система выплачивает самой себе за то, что изредка ведет себя как обычное государство.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».