Война претендентов - Мэрфи Уоррен - Страница 46

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая

— Позднее король Лидии по имени Крез, — продолжал кореец, — впервые стал чеканить монеты из золота. Мастер Ким настолько заинтересовался, что попросил его отчеканить монеты из золота, полученного от того незадачливого правителя, который отказался платить рисом. Крез, демонстрируя чистоту золота, после изготовления попробовал монету на зуб; при этом мастеру Киму деньги показались чем-то съедобным, и он попытался употребить их в пишу.

— А Креза он тоже умертвил? — спросил Римо.

— Нет. Позднее, когда во всем мире золото стали ценить превыше всего, мастер Синанджу всегда требовал платы за услуги в первую очередь золотом, а уж потом другими ценностями.

— Значит, рис вам не подойдет? — разочарованно спросил король Македонии.

— В качестве подношения — сгодится, в качестве платы за услуги — нет. У вас есть золото?

— Да, но немного. А сейчас я хотел бы рассказать вам о Македонии.

— А где рыба? — прервал его Римо.

— Вот она, вместе с тушеными овощами.

— Я не могу есть такую рыбу.

— Попробуйте, очень вкусно!

— Там плавает кукуруза, — жалобно застонал Римо.

— Так не трогайте ее, ешьте все остальное.

— Он не может есть пищу, загрязненную кукурузой, — хитро прищурился Чиун. — У него аллергия на кукурузу.

Римо торопливо окинул голодным взором расставленные перед ним яства.

— А утка есть?

— Уток нет, но есть многое другое, ничуть не хуже. Отведайте любое, вам понравится.

— Тогда принесите мне воды, — сокрушенно проговорил Римо.

Два рослых официанта внесли сосуд с водой, причем такой большой, что в нем при желании можно было выкупаться.

Окунув в сосуд палец, Римо понюхал его и облизал.

— Солоновата.

— Это вода Вардара!

— Солоновата, — брезгливо повторил Римо.

— Поговорим лучше о золоте, — вмешался Чиун.

— Македония — страна гордых людей. — В подтверждение своих слов правитель ударил себя кулаком в грудь. — Нас завоевывали и сербы, и турки, и греки... но мы все равно остаемся македонцами!

Чиун понимающе кивнул:

— Вам нужны услуги Дома Синанджу. На какой основе — разовой или долговременной?

— Мы с радостью примем Дом Синанджу под величественную сень нашего государства на вечные времена, по крайней мере если он сам этого хочет, потому что нас связывают общие исторические корни.

— Прекрасно! Македония — вечное государство! — провозгласил Чиун.

— Весьма рад слышать.

— Но золото тем более вечно. Продолжительность оказания услуг напрямую зависит от количества золота. Чтобы говорить конкретнее, надо знать, что именно вы хотите.

— Все золото Македонии — ваше, если вы присягнете на верность стране, — великодушно пообещал король.

Чиун слегка поморщился. Римо тем временем набрал полную чашку воды и попытался пить сквозь крепко стиснутые зубы. Таким образом он надеялся притупить тошнотворные ощущения, вызываемые недостаточно чистой, солоноватой водой. К великому ужасу всех присутствовавших, попытка закончилась тем, что он с шумом выплюнул всю воду обратно.

Чтобы заглушить неприятные звуки, мастеру Синанджу пришлось повысить голос:

— В таком случае можно говорить о долговременной службе. Нас устраивает предложенное вами количество золота...

Король Македонии радостно хлопнул в ладоши:

— Отлично!

— ...если оно равно тому количеству, которым одарил Дом Синанджу персидский царь Дарий.

Король задумчиво почесал подбородок и спросил:

— И сколько же это?

Все присутствующие сразу же насторожились. Заметив реакцию гостей, Чиун сказал:

— О некоторых вещах лучше не говорить в присутствии тех, чье материальное благополучие зависит от золота правителя.

— Ах да! — Правитель наклонился к мастеру Синанджу, и тот прошептал ему на ухо несколько слов.

Король застыл на месте, потом медленно откинулся на подушки и смертельно побледнел.

— Это было бы вполне приемлемо... — медленно начал он.

— Вот и отлично!

— ...если бы мы обладали таким количеством золота. Но у нас его нет.

Чиун нахмурился.

— Хорошо, сколько же золота в твоей казне? — требовательно спросил он.

С опаской поглядев по сторонам, правитель наклонился к Чиуну и что-то прошептал ему на ухо.

Теперь уже мастер Синанджу застыл в изумлении. Глаза расширились, с лица сошла краска.

Выпрямившись, словно тянущийся к солнцу подсолнух, он медленно встал.

— Идем, Римо, — ледяным тоном обронил он. — Нам не о чем разговаривать с мошенниками, смеющими называть себя македонцами, а свою страну Македонией. У этих обманщиков нет золота.

Правитель Македонии вскочил на ноги.

— Прошу вас, не уходите!

— Забудь о том, что мы здесь были, — насмешливо проговорил Римо, распахивая дверь перед величественным мастером Синанджу. — А в следующий раз помни о рисе.

Римо самому пришлось сесть за руль лимузина и отправиться в аэропорт.

Там их уже ждали. Неподалеку от летного поля была сосредоточена чуть ли не вся артиллерия македонской армии — целых две старинные пушки со всей полагающейся прислугой.

Завидев приближающийся лимузин, офицеры лихорадочно затолкали в жерла пушек чугунные ядра и с помощью зажигалок запалили порох с другого конца.

Не успел Римо выйти из машины, как вокруг засвистели снаряды. Одно ядро летело прямо на него. Отскочив к машине, Римо поднял крышку багажника. Ядро ударилось о бронированную сталь лимузина и на какую-то долю секунды словно прилипло к ней. Этого хватило для того, чтобы Римо успел схватить его рукой, изменив, таким образом, угол отражения. Ядро тут же свалилось в багажник. Лимузин заметно осел, несмотря на отличные амортизаторы.

А вот и еще одно ядро. Впрочем, оно летело слишком высоко, поэтому, благополучно миновав лимузин и его пассажиров, с тяжелым металлическим стуком ударилось о землю далеко от цели.

Забравшись в поджидавший их самолет, Римо весело помахал офицерам, скорчившимся от страха перед неотвратимым возмездием, и наглухо захлопнул дверь за Чиуном.

Получить разрешение на взлет оказалось очень легко. Римо пришлось лишь пообещать в диспетчерской прекратить швырять в них оставшимся от пассажиров багажом, и взлетная полоса была тут же расчищена.

Вслед удалявшемуся самолету донеслись благодарные возгласы. Чиун перевел:

— Они благодарят тебя за проявленное милосердие.

— А на каком языке?

— На болгарском, — фыркнул учитель.

— Я, честно говоря, думал, что в Македонии говорят на греческом.

— Македонии больше нет, — задумчиво произнес мастер.

— Мы проделали такое длительное и небезопасное путешествие, а толку никакого! Мало того, что остались голодными, нас еще и пытались убить!

На старческих губах Чиуна появилось подобие улыбки.

— Хоть в этом можно найти слабое утешение.

Римо хотел было что-то сказать, но только молча закатил глаза.

Лицо председателя комитета начальников штабов было похоже на восковую маску. Когда он говорил, на застывшем лице двигались только губы. Речь стала монотонной, глаза потеряли всякий блеск и теперь напоминали искусственные глаза куклы.

— Господин Президент! Мы втянуты в новый виток гонки вооружений!

— А кто еще? — рассеянно спросил Президент.

— Все, кроме Уругвая и Самоа, — ответил председатель упавшим голосом.

Словно отвесил пощечину. Никаких обвинительных ноток в словах, но подтекст угадывался безошибочно: «А все ты! Заварил кашу — вот теперь и расхлебывай!»

— Нам пока неизвестен принцип действия нового оружия, господин Президент, но нужно срочно принимать ответные меры. Мы не можем, повторяю, не можем и не должны позволить себе оставаться безучастными к происходящему уже на этой начальной стадии.

— Ответные меры? Против кого? Против Мексики?

Члены комитета начальников штабов и министр обороны заметно побледнели. Все замолчали, глядя на восковое лицо председателя.

— Я бы не советовал начинать военные действия против Мексики, — сказал он наконец, и все вздохнули с облегчением. Краска вновь вернулась на испуганные лица. — Позвольте вам кое-что показать.

• Предыдущая
• 46/59
• Следующая