В руках врага - Вебер Дэвид Марк - Страница 32

• Предыдущая
• 32/118
• Следующая

– Даже не знаю… – Пьер потер подбородок и глянул на Сен-Жюста. – Оскар?

– Не могу сказать, что эта идея мне по душе, – откровенно ответил Сен-Жюст, – но мы пригласили гражданку адмирала – Эстер – именно потому, что нам понадобился совет профессионального военного. И в данных обстоятельствах я не готов отвергнуть его с бухты-барахты, не взвесив все «за» и «против».

– Справедливо, – кивнул Пьер. – А как насчет других ее замечаний?

– В них есть смысл, – сказал Сен-Жюст. – Конечно, не без оговорок: я пока не решил, как подступиться к вопросу о коллективной ответственности. Должен признать, что здесь мы и вправду достигли критической точки, но в некоторых случаях такой подход все еще себя оправдывает. Кроме того, меня беспокоит, как отреагирует пропаганда монти на наше официальное признание самого факта проведения такой политики. Можем ли мы отказаться от нее, не делая никаких официальных заявлений? Это обезопасило бы нас от возможного пропагандистского ущерба, а известие о прекращении подобной практики распространилось бы в военной среде достаточно быстро.

– Это скорее политический вопрос, – отозвалась МакКвин, усмотрев удобную возможность для разумного отступления. – С сугубо военной точки зрения, открытая декларация предпочтительнее, ибо она гораздо быстрее покончила бы с растерянностью и неопределенностью в офицерской среде. С другой стороны, было бы неразумно позволить неприятелю нажить на этом политический капитал. Мне кажется, по этому вопросу стоит проконсультироваться с членом Комитета Корделией Рэнсом.

– Этого не удастся сделать по меньшей мере два или три месяца, – сказал ей Пьер. – Корделия летит к системе Барнетта.

– Вот как? – пробормотала МакКвин, мысленно вздрогнув.

Ей доводилось встречаться с Томасом Тейсманом, и, хотя они не были близкими знакомыми, она относилась к нему с уважением. Правда, его «политическое пуританство» казалось ей чрезмерным. По ее мнению, высший офицер мог полноценно выполнять свои обязанности, лишь обладая политическим влиянием, соответствующим его военному рангу. При режиме Законодателей это обеспечивалось за счет семейных связей и обязательств. Новая власть предоставляла больше прямых возможностей, но Тейсман и прежде, и сейчас упорно держался в стороне от политики. Ей хотелось надеяться, что визит Рэнсом не означает скорого «исчезновения» Тейсмана. Флот отчаянно нуждался в офицерах, способных вести за собой людей, и если власти намеревались удерживать Барнетт достаточно долго, чтобы это могло повлиять на дальнейший ход военных действий, Томас подходил для этого как нельзя лучше.

– Да, – подтвердил Пьер с натянутой улыбкой. – И по правде говоря, ее отсутствие в течение нескольких ближайших недель будет нам только на руку. Уверен, ты знаешь, что она не отличается особой любовью к Флоту.

– Боюсь, что да, – признала МакКвин осторожным нейтральным тоном.

– А я боюсь, что услышь она, что у тебя на уме, с ней бы удар случился, – чуть ли не философски произнес Пьер. – Между тем, если мы хотим донести наши преобразовательские планы до личного состава, нам потребуется поддержка Комитета по открытой информации, а не просто согласие выполнять указания. Из чего следует, что с ней придется работать и работать.

– Правильно ли я поняла, что лично ты поддерживаешь мои предложения? – еще более осторожно спросила МакКвин, и Пьер снова улыбнулся.

– Не уверен, что я на сто процентов согласен со всем услышанным, но идея насчет группы по разработке реформ не вызывает никаких возражений: думаю, что ты и Оскар определите ее состав совместно: половина членов от Флота, половина от БГБ. Но в любом случае отстаивать твои идеи предстоит не мне, а тебе самой… гражданка военный секретарь.

– Сек… – МакКвин ухитрилась вовремя удержаться от идиотского повторения, но Пьер все же кивнул.

– Именно. Гражданин секретарь Клайн относится как раз к тем членам Комитета, относительно лояльности которых у нас с Оскаром возникли определенные сомнения. Полагаю, что в данных обстоятельствах мы можем отказаться от его услуг, тем более что тебе будет трудно вести дискуссию с Корделией, не имея соответствующего ранга.

МакКвин кивнула: несмотря на железное самообладание, ее зеленые глаза блеснули.

– Но имей в виду, – тут же, нахмурившись, добавил председатель куда более прохладным тоном, – это временное назначение.

МакКвин снова кивнула. По ее мнению, иначе и быть не могло: высшим руководителям и в голову не пришло бы действительно довериться ей, во всяком случае до тех пор, пока они не сочтут ее полностью укрощенной. Но даже временное назначение предоставит ей возможность способствовать улучшению положения на Флоте. Ну а если Робу Пьеру угодно выступить по отношению к ней в роли укротителя львицы, то Эстер МакКвин не имеет ничего против.

«Пусть они с Сен-Жюстом воображают, будто и впрямь приручили меня, – подумала она, улыбаясь председателю Комитета общественного спасения. – В конце концов, скольких неосмотрительных дрессировщиков растерзали львы, которых они считали укрощенными?»

– Доброе утро, миледи, – с приветливой улыбкой сказал Андреас Веницелос, обернувшись к Хонор, когда та в сопровождении неизменного Эндрю Лафолле вышла из лифта в помещение флагманской рубки.

Хотя ему довелось познакомиться с ней в ту пору, когда она была простым коммандером – ни аристократических титулов, ни феодальных владений, – к постоянному присутствию рядом с ней грейсонских телохранителей он приноровился легко. Похоже было, что они с Лафолле даже готовы подружиться, чему Хонор, разумеется, только радовалась.

Нимиц, как обычно, восседал на ее плече. Как и грейсонские жакеты, ее флотские мундиры шились из специальной ткани, достаточно плотной, чтобы устоять перед легким дротиком пульсера: правда, защищалась она не от затаившихся на флагманском мостике наемных убийц, а от походивших на кривые кинжалы когтей Нимица. Обычную ткань они изорвали бы в клочья, тогда как на этой не оставляли даже следов.

«И слава богу», – с улыбкой подумала Хонор, представив себе, как разохался бы МакГиннес при виде рваного мундира.

Уловив веселое настроение Хонор, Нимиц извлек картинку из ее мыслей и издал смешок, благодушно завертев кончиком своего цепкого хвоста. Как и сама она, кот за последние несколько дней заметно воспрянул духом. Хонор уже не надо было разбираться в сумятице чувств, связанных с Александером, Нимицу же просто передалось ее настроение. Не то чтобы недавние терзания полностью забылись – в ее чувствах еще звучало эхо разлада, – однако возвращение к привычной среде и пусть новым, но хорошо осознаваемым задачам помогло ей восстановить равновесие и избавиться от угрызений, природы которых кот понять не мог. Ни Хонор, ни Нимиц не были настолько глупы, чтобы счесть проблему окончательно решенной, однако кот в отличие от своего человека не имел привычки рваться навстречу тревогам, предпочитая переживать неприятности по мере их поступления.

– Привет, Энди, – откликнулась Хонор и, подойдя к удобному командирскому креслу, легко пробежалась пальцами по клавиатуре, включая мониторы в рабочий режим.

Замерцав, ожили плоские экраны и голографические проекторы, позволявшие ей полностью видеть положение и состояние эскадры – точнее, тех подразделений, которые присутствовали в настоящий момент. Разумеется, ничего особенного ей увидеть не удалось – почти все корабли еще находились на парковочной орбите вокруг Грейсона, – однако она на мгновение откинулась в кресле, любуясь тем, как курсируют между кораблями и планетой или от корабля к кораблю совершающие рутинные рейсы транспортные катера. Наблюдение за тем, как живет и дышит ее эскадра, дарило ей почти чувственное наслаждение, причем, как ни странно, даже большее, чем испытывала она, когда получила в свое распоряжение Первую эскадру грейсонского космического флота, имевшую в своем составе аж шесть супердредноутов. Любой из тех гигантских кораблей стоит трех таких эскадр, как у нее сейчас, однако могучие, но громоздкие и малоподвижные космические левиафаны нравились ей меньше, чем быстроходные, маневренные и легко управляемые крейсера.

• Предыдущая
• 32/118
• Следующая