В объятиях Кали - Мэрфи Уоррен - Страница 8

• Предыдущая
• 8/49
• Следующая

Олдрич Хант Бейнс Третий, президент “Джаст Фолкс”, был одет в серую “пещерную одежду” плюс темный галстук. На встречу с представителями НАА он отцвел десять минут.

Улыбка О.Х. Бейнса несла теплоту гигантской саламандры. Ногти его были тщательно отполированы, а тонкие светлые волосы выглядели такими ухоженными, словно о них пеклось особое доверенное лицо. Он искренне верил в старую пословицу, что всему свое место, находя время даже для проявления эмоций — самых разнообразных эмоций, как частенько говорил он держателям крупных пакетов акций и другим своим приближенным. Иногда — обычно в конце мая — он минут семь предавался фотографированию в обществе фотографа компании, который своими снимками свидетельствовал гуманность и человечность президента.

О.Х. Бейнсу было тридцать восемь лет. Миллионером он стал в двадцать четыре, через год после того, как окончил самую престижную школу бизнеса в Америке — Кембриджскую. Поступая в школу, он написал в анкете, что хочет стать самым богатым сукиным сыном в мире и сделает все, чтобы этого добиться.

Ему дали понять, что так писать не принято. Тогда он написал следующее: “Я хочу стать частью общественного организма, упорно и ответственно удовлетворять насущные потребности и чаяния людей, существующих внутри системы свободной рыночной экономики”.

Разницы тут особой не было, и он это знал. В двадцать шесть лет он стал президентом “Джаст Фолкс”, а теперь, в тридцать восемь, имея двух детей, из которых один был существом мужского пола, белой расы, одиннадцати лет, а другой — существом женского пола, белой расы, восьми лет, а также белокожую жену и фотогеничную собаку, он успешно копил деньги, “удовлетворяя насущные потребности и чаяния людей”.

Незадолго до этого он купил одну компанию в небольшом городке штата Огайо. Компания едва сводила концы с концами и была на грани закрытия, хотя почти все жители города работали на нее. Городок ликовал, когда Бейнс стал ее владельцем, и жители постановили ежегодно праздновать День О.Х. Бейнса. Он прибыл в город вместе с женой, двумя детьми и собакой, широко улыбаясь перед фотокамерами, и спустя два дня объявил главе цеха, выпускающего тару для перевозки продуктов морским путем, что его люди никогда не потеряют работу, если будут трудиться на него, Бейнса. Ящики по-прежнему изготавливались в городке штата Огайо, и на них ставилось все то же клеймо: “Сделано в США”. Однако продукты в ящиках поступали из Непала, Бангладеш и Мексики. При этом плата за услуги рабочим снизилась до шести центов в час, самое большее — до семи, если рабочему выдавали еще миску риса.

Когда секретарь доложил Бейнсу, что его хотят видеть представители НАА, один из которых азиат, Бейнс решил, что в книгу записи посетителей вкралась ошибка и к нему явился субподрядчик с Востока. Тем не менее он решил их принять.

— Привет. Я — Бейнс, а вы, видимо?..

Один из вошедших был белый, он-то и извлек из кармана визитную карточку: Бейнс решил было, что карточку вручат ему, но белый просто читал ее.

— Мы из чего-то Национального аэронавтического, — наконец произнес он.

— А я думал, вы прибыли из Азии, — проговорил Бейнс, лучезарно улыбаясь старику в кимоно.

— Из Синанджу, — уточнил Чиун.

— Северная Корея? — спросил Бейнс.

— Вы слышали об этой стране? — ответил вопросом на вопрос Чиун, сохраняя полную невозмутимость.

— Все знают ее, — сказал Бейнс. — Много дешевой рабочей силы. Даже Бангладеш проигрывает в сравнении с ней. Ведь в Северной Корее едят через день, как я слышал. И привыкли к этому.

— Если знаешь, как заставить прекрасно функционировать организм, совсем не обязательно обжираться мясом, жирами и сахаром, — заметил Чиун.

— Скоро мне предстоит пересмотреть контракты по найму рабочей силы, — сказал Бейнс. — Поэтому мне особенно интересно знать, сколько нужно человеку есть. Как вы полагаете?

— Раз в неделю. Все зависит от того, насколько рационально ты умеешь расходовать калории.

— Блестяще. Позвольте, я запишу. Вы меня не разыгрываете? — Бейнс яростно заскрипел золотым пером.

— Вы говорите о разных вещах, — спокойно заметил Римо.

— Неважно, — отмахнулся Бейнс. — Отличная концепция. Нужно только перевести ее на понятный людям язык.

— То есть? — заинтересовался Римо.

— Людям полезно есть раз в неделю. Хорошим людям. А мы хотим всех сделать хорошими.

— Всем такое не подойдет, — решительно заявил Римо и вырвал из рук Бейнса блокнот.

Бейнс сделал инстинктивное движение, чтобы забрать блокнот обратно, но Римо уже швырнул его в корзину.

— Это оскорбление действием, — сказал Бейнс. — Как могли вы, государственный служащий, напасть на должностное лицо?

— Я не нападал на вас, — ответил Римо.

— Нет, это было форменное нападение, — настаивал Бейнс, сидя в темном кресле вишневого дерева, из которого он командовал своей растущей империей.

Римо взялся одновременно за ручку кресла и за руку О.Х. Бейнса и непостижимым образом срастил их. Бейнс хотел было закричать, но другая рука белого мужчины замерла на его позвоночнике, и из отчаянно дрожащих губ вырвался лишь слабый писк.

Бейнс не мог пошевелить правой рукой. И даже взглянуть на нее боялся. По боли в ней он догадывался, что зрелище это не из приятных.

На его глазах выступили слезы.

— Вот это, — сказал Римо, — называется оскорблением действием. Теперь видите разницу? А то, что я сделал с вашим блокнотом, не относится к разряду нападений, просто я убрал с дороги мешавшую вещь. Если вам ясна разница, кивните. Бейнс кивнул.

— Хотите, чтобы прекратилась боль? — спросил Римо.

Бейнс радостно закивал.

Римо нажал тот отдел позвоночника, где находились нервные окончания, ответственные за боль. Он не знал их латинских названий, знал только, что они там. Бейнс теперь не будет чувствовать боли.

— Я не могу двинуть рукой, — пожаловался Бейнс.

— И не надо, — успокоил его Римо.

— А, — сказал Бейнс. — Видно, таким образом вы хотите заставить меня говорить.

— Вы правильно все поняли, — сказал Римо. — На вашей авиалинии убивают людей.

— Неправда. Это клевета, и мы делали по этому поводу заявление, — сказал Бейнс.

— Около сотни людей, все с билетами “Джаст Фолкс”, задушены.

— Ужасное несчастье, но это случилось не на линии, и мы привлечем к ответственности каждого, кто будет утверждать обратное, — твердо заявил Бейнс. — Каждого.

— Ну так я утверждаю это, — твердо произнес Римо, делая явное движение в сторону другой руки президента — той, что не срослась еще с вишневым деревом.

— То, что говорится без свидетелей, не клевета, — поторопился сказать Бейнс. — Мы ведь обмениваемся впечатлениями, так?

— Так. А почему же вы настаиваете, что их убили не на вашей линии?

— Их убили после полета, — ответил Бейнс. — Не в полете. На земле.

— А почему каждый раз — “Джаст Фолкс”?

— Я слышал, что преступники — мелкие воришки. А у нас низкие цены, — сказал Бейнс.

— Что вы имеете в виду?

— Самая низкая плата за проезд. Компания “Пипл Экспресс” продает билеты по достаточно низким ценам. Чтобы успешно конкурировать с ними, мы должны были поломать головы. У нас авиалиния с неполным расписанием.

— Что это значит?

— Мы вылетаем, когда наберем достаточно пассажиров, — сказал Бейнс. — Кроме того, мы не тратим уйму денег на переподготовку летчиков.

— А как вы их готовите? — спросил Римо.

— Все пилоты компании хорошо знают машину, на которой летают. Но это не означает, что они должны зря тратить горючее, до одурения летая над аэродромом.

— Вы хотите сказать, что ваши пилоты никогда не поднимались в воздух до того, как сели за руль самолета вашей авиакомпании?

— Не совсем так. Сейчас я вам все объясню. Конечно же, они летали и раньше. Иначе не получили бы дипломы летчиков. Но им вовсе не обязательно уметь водить гигантские машины, потребляющие много горючего.

— А на чем они летают? — поинтересовался Римо.

• Предыдущая
• 8/49
• Следующая