Укол мафии - Мэрфи Уоррен - Страница 18

• Предыдущая
• 18/31
• Следующая

Он прибавил звук, чтобы не пропустить ни слова, в ожидании близкого разрешения всех проблем героев.

Д-з-з-з-з!

Позвонили в дверь.

Кто бы там ни был, ему придется подождать. До развязки не больше восьми минут. Чиун был в этом убежден.

Д-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з-з!

Настойчивая трель звонка грозила заглушить рыдающие звуки скрипок и органа из динамика телевизора.

Подождут.

Конечно, нехорошо заставлять человека ждать под дверью. Невежливо, грубо, а на Востоке грубость не в почете. А с другой стороны, восьмидесятилетние корейцы, излучающие мир и спокойствие, совершенно не обязаны лишать себя удовольствия лицезреть великий момент сериала, который они смотрят вот уже семь лет. Вежливость или самоуважение?

Вежливость – долг каждого, и за восемь десятков лет жизни Чиун ни разу не нарушил свой долг. Но сейчас он готов его нарушить: сидеть у телевизора, пока не закончатся приключения Вэнса Мастермана, а если кто-то собирается ждать в холе, пока не врастет в пол, тем хуже для него. Нечего ходить по гостям, когда идет хорошая передача.

Безвыходное положение, к счастью, разрешилось – прекратились звуки органа, изображение исчезло, на секунду наступила тишина, а потом на экране появилась женщина-водопроводчик, которая показывала, как ликвидировать засоры в стоках раковин.

Чиун вскочил и сломя голову бросился из гостиной в столовую, потом по коридору. Длинное расшитое кимоно развевалось вокруг ног.

Д-з-з-з-з-з-з-з-з!

Чиун добежал до входной двери и отпер ее. Потом отодвинул засов и хотел снять цепочку. Он был уверен, что и засов, и цепочка совершенно необходимы, если хочешь сохранить свою жизнь в Нью-Йорке хотя бы на один вечер.

Но цепочка застряла в прорези. Чиун натянул цепочку левой рукой и с резким, но бесшумным выдохом ударил подушечками пальцев правой руки по несчастной цепочке, перерезав одно из звеньев словно кусачками.

Потом повернул дверную ручку, приоткрыл дверь и бросился назад – через холл, через столовую в гостиную, где опять уселся у телевизора в позе лотоса.

Вновь зазвучал орган, потом стих, а на экране появился Вэнс Мастерман:

– Дорогая, я хочу тебе сказать, что…

Стоявшие на площадке Джонни Утенок, Винни О'Бойл и Попс Смит увидели, что дверь слегка приоткрылась. Они подозрительно переглянулись, и Джонни Утенок вытащил из кобуры под левой рукой пистолет сорок пятого калибра. Он осторожно толкнул дверь левой рукой и подождал, пока она распахнется до конца, мягко стукнувшись о стенку. За дверью никого не было.

Трое вошли в холл: Джонни Утенок первым, как полагалось ему по чину, потом О'Бойл, а за ним Попс Смит, высокий негр с шаркающей походкой, чью вечную ухмылку несколько портил шрам, пересекавший его лицо от правого глаза до подбородка.

Попс заполучил его, когда решил в одиночку продолжать дело с подпольным тотализатором, несмотря на ясно высказанное мафией намерение прибрать его дело к рукам. Мафия, разумеется, руководствовалась гуманными соображениями и заботой о Попсе: зачем ему выплачивать победителям больше, чем платит мафия? Это не деловой подход, и вообще, как же честному человеку выжить в мире, где правят волчьи законы?! Они объяснили это Попсу, полоснув по лицу ножом для резки линолеума, а в следующий раз пообещали заняться его половыми органами.

Попс, который до этого был крупной рыбой в маленьком пруду, решил, что гораздо лучше стать мелкой рыбешкой в большом пруду азартных игр, принадлежащем мафии. И хотя порой его посещали подозрения, что мафию не очень-то волнуют проблемы представителей национальных меньшинств, а иногда она их слегка эксплуатирует, он ни с кем не делился этими мыслями, тем более с Гаэтано Гассо, который послал его сюда.

Попс с тревогой смотрел через плечо Джонни Утенка и Винни О'Бойла. Длинный холл, застланный коврами, был пуст. Странно, как это они не увидели и не услышали того, кто открыл дверь?

Утенок кивнул Попсу, и тот закрыл дверь на два действующих замка. Попс покачал головой, увидев разорванную цепочку. Так легко найти свою смерть в Нью-Йорк-сити, если не ремонтировать нужные вещи

Трое мужчин медленно и с опаской вошли в холл, соблюдая неписанный иерархический порядок по этнической принадлежности, принятый у мафии: сначала Джонни Утенок, затем ирландец О'Бойл, потом негр Попс Смит. Они старались ступать по ковру бесшумно, но все-таки их шаги были слышны, и Утенок снял свой пистолет с предохранителя. Впереди послышались голоса. Странно, подумал О'Бойл, ведь привратник, получив пятьдесят долларов, сказал им, что китаеза в квартире один.

Они тихонько вошли в столовую. Голоса стали громче. О'Бойл тоже достал полицейского образца пистолет тридцать восьмого калибра с уничтоженным серийным номером.

Большая арка вела из столовой в гостиную. Переглянувшись, они с облегчением улыбнулись. Голоса доносились из телевизора, а перед ним на полу спиной к ним сидел на корточках китаеза, завороженный изображением на экране, казавшимся бледно-серым в залитой солнцем комнате.

– Что бы вы не собирались мне сообщить, я этого слышать не желаю, – доносился с экрана женский голос.

Китаеза раскачивался и что-то мычал себе под нос.

Джонни Утенок хмыкнул и вложил пистолет в кобуру. То же самое сделал Винни О'Бойл. Они заметили, что Попс не доставал оружия, и это их разозлило: теперь он наверняка расскажет Гассо, до чего они глупо выглядели со своими пистолетами, нацеленными в спину хилого старикашки-азиата, который смог навредить разве что своим глазам, сидя слишком близко к экрану. Гассо будет издеваться над ними. Может, недели, может, месяцы, а может, и всю жизнь.

И ничего не поделаешь, придется терпеть насмешки Гассо. Может, недели, может, месяцы, а может, и всю жизнь.

Они вошли в гостиную. Подбитые металлом башмаки защелкали по натертому паркету.

– Эй ты! – крикнул Джонни Утенок в спину фигурки в парчовой рубахе. Фигурка продолжала раскачиваться, а ее обладатель – мурлыкать. Джонни Утенок обошел Чиуна спереди и посмотрел сверху вниз на безмятежное восточное лицо. Мирный старикан.

– Эй! – окликнул его Джонни Утенок, – мы хотим поговорить с тобой.

Чиун ответил по-английски, мелодично растягивая слова:

– Мой дом – ваш дом. Чувствуйте себя как дома. Я скоро буду целиком в вашем распоряжении, – и он слегка наклонил голову, чтобы экран не заслоняла правая нога Джонни Утенка.

Утенок посмотрел на своих товарищей, застывших у порога позади Чиуна, и пожал плечами. Они усмехнулись и тоже пожали плечами.

– Но я должен сказать тебе, – вещал с телеэкрана голос Вэнса Мастермана, – я хранил эту тайну долгие годы и…

– Китаеза хочет досмотреть передачу, – пояснил Джонни Утенок. – Пусть поглядит.

– Почему бы и нет? – согласился О'Бойл, и Утенок отошел в сторону.

Две вещи пришлись не по нраву Попсу. Первое – что они обзывают старика китаезой. Он не выбирал себе места рождения и цвета кожи.

Попс сказал об этом О'Бойлу и Утенку.

– Нечего смеяться над стариком. Он старый и точка.

Чиун услышал эти слова. И Попс заслужил награду – право умереть последним.

К несчастью, позднее, Попс потерял право на награду, когда предпринял кое-что по поводу второй вещи, которая ему не понравилась.

– Почему вы думаете, что я поверю вам? – слышался из телевизора женский голос.

Чиун продолжал мурлыкать, раскачивания его стали более ритмичными, словно он нетерпеливо поторапливал актеров. Скажи ей, убеждал он про себя. Просто скажи: «Я твой отец».

Чиун так бы и сделал. Римо так бы сделал. Любой человек так бы сделал. Но вот изображение на экране снова померкло, орган зазвучал громче, а Вэнс Мастерман, так и не сказал ей самого главного. Чиун вздохнул глубоко и разочарованно. Иногда Вэнс Мастерман поступает недостаточно решительно.

Если бы он хоть немного походил на женщину-водопроводчика, которая снова появилась на экране, гарцуя перед камерой, и громко, энергично рекламируя свою продукцию.

Ах, но у Вэнса Мастермана была трудная жизнь, а мужчины по-разному реагируют на несчастья. Однажды Чиун сказал об этом Римо на тренировке.

• Предыдущая
• 18/31
• Следующая