Тяжелый рок - Мэрфи Уоррен - Страница 11

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая

Раздались визга и стоны, но на сцене так никто и не появился. Потом в луче большого прожектора на сцене выросла виселица. Раскачиваясь на веревке, из темноты показалось тело. Оно дергалось, изображая судороги, причем таз двигался как при половом акте. Затем веревка оборвалась, и тело благополучно приземлилось на ноги, живое и невредимое, в белом трико с вырезом почти до лобка. На атласном комбинезоне висели куски сырого мяса, и сочившаяся кровь впитывалась в блестящую ткань.

Микрофон на сцене был поднят до нужного уровня, и Мэггот провозгласил:

– Привет, скоты! Вас тут как грязи. Как грязи в поле!

Это было воспринято с энтузиазмом. Во время радостного улюлюканья Римо заметил, что блондин с индейской повязкой решил действовать. Оружием у него оказалось шило с маленькой ручкой. Только Римо было заметно его неожиданное движение в сторону Викки Стоунер, потихоньку просыпавшейся рядом. Римо предпринял контрдействия. Левой рукой он раздробил запястье нападавшего и резко развернул парня к себе Глаза блондина округлились от неожиданности сначала по поводу вдруг онемевшей в момент удара кисти руки, а потом по поводу того, что происходило у него в сердце. Хотя в нем уже ничего не происходило. Оно перестало биться. Превратилось в желе. Парень рухнул, изрыгая кровь, а толпа продолжала самозабвенно улюлюкать.

Кто ползком, кто кувырком – на сцене появились участники группы «Дэд Мит Лайс». Ударник по совместительству должен был бить в гонг. Справа на обособленном участке сцены стояли рояль, орган и клавикорд, среди которых расположился другой член группы. Лохматый тип с духовыми инструментами тоже выполз на сцену. Толпа радостно приветствовала появление всех трех музыкантов «Дэд Мит Лайс».

Мэггот взмахнул рукой, и они запели. Римо расслышал нечто связанное с красной кроватью, ра-ра-ра, чьей-то матерью, ра-ра-ра, черепахой и компанией.

– Кайф! – взвизгнула Викки в ухо Римо, и тут возвышавшаяся слева башня задрожала от похожего на взрыв хлопка; затем раздался еще один хлопок, с нее посыпались люди, и башня стала падать, как молот, прямо туда, где вместе со всеми радостно прыгала и визжала Викки Стоунер.

Толпа мешала свободному движению, поэтому Римо, схватив Викки, как буханку хлеба, прорвался среди людей, устремляясь туда, где, как он чувствовал, они будут в безопасности. Башня рухнула на землю всеми своими восьмью тоннами, с глухим ударом вбив в землю часть толпы шириной до десяти ярдов.

Римо с Викки были целы и невредимы. Они стояли у основания башни, там, где она была перебита взрывом на высоте человеческою роста. Именно там, где приложил руку здоровяк со шрамом на лице.

Со сцены по-прежнему неслось что-то про мать, кровать и черепаху. Та-ра-ра-ра!

– Они не остановились! – крикнул кто-то. – Они продолжают играть!

– Вперед, «Дэд Мит Лайс»! Да здравствует «Дэд Мит Лайс»! – проорал Мэггот, что было встречено радостными воплями, заглушившими стоны попавших под башню.

– Царствуй вечно, «Дэд Мит Лайс»! – визжала Викки Стоунер.

Римо схватил ее за шиворот и поволок с поля за ворота, где уже никто не собирал деньги за вход.

– Убери лапы, свинья! – верещала Викки Стоунер, но Римо не отпускал ее. – Отвяжись от меня! – вопила Викки, пока не увидела, куда ее ведут. Они приближались к мотелю, где находился «кто-то».

– Он хочет меня, а? – спросила она, часто дыша. – Это он послал за мной, да? Он послал за мной. Кто он? Не можешь сказать, да? А, у тебя есть ключ. Ключ от его номера. У тебя есть ключ от ЕГО номера!

Римо уже не нужно было держать ее за шиворот. Викки Стоунер подпрыгивала от возбуждения.

– А я подумала, что ты решил меня прикончить, – сказала она. – Я же не знала. Я поимела Нелза Борсона. Знаешь Нелза Борсона? Так вот, его. Было так клево. А потом всю «Гинденбургскую семерку». Прямо в аэропорту. Они ждали самолет. Я поимела их всех!

Римо открыл дверь, и когда Викки Стоунер увидела тщедушного, но величественного корейца в темно-синем кимоно, сидевшего на циновке и медитировавшего, у нее вырвался тихий стон радости.

Римо закрыл дверь.

– О, какой кайф, какой кайф, слава тебе, вечная слава! – воскликнула она, опускаясь перед Чиуном на колени.

Чиун позволил себе величаво заметить чье-то присутствие. Пораженная надменным величием его движений, Викки Стоунер уткнулась лбом в циновку.

– Поучиться бы тебе у молодежи твоей страны, – сказал Чиун Римо.

– Ты еще не знаешь, чего она хочет.

– Ты – просто улет, – выдохнула Викки.

– Эта малышка понимает больше тебя, Римо.

– Славься вовеки! – не унималась Викки.

– И она отдает мне должное.

– Кто ты? – промолвила Викки

– Мастер Синанджу.

– Я балдею, Синанджу! Улет!

– Видишь, Римо?

– Она понятия не имеет, о чем ты говоришь, папочка. Она и слыхом не слыхивала о Синанджу. Вообще о Синанджу на Земле знает от силы с полдюжины человек, да и те помалкивают.

– Бриллианты не менее ценны оттого, что они есть не у каждого, – сказал Чиун.

– Спокойной ночи, – сказал Римо и отправился в ванную, чтобы найти вату и заткнуть уши, хотя и знал заранее, что это не поможет: от рева Мэггота и «Дэд Мит Лайс» дрожали стены и пол мотеля.

А снаружи, в своем «континентале», сидел Уилли-Бомба Бомбелла – разочарованный гений, чьи надежды рухнули, мастер, чье детище оказалось уничтоженным судьбой-злодейкой. Башня упала как надо. Как замечательно она падала! Как красиво! И вдруг из толпы выныривает эта рыжая большеротая девка с похожим на гомика типом с широкими запястьями. Жива и невредима! У Уилли отняли миллион долларов. Этот тип украл кусок хлеба у детей Уилли, вытащил эти деньги у Уилли из-под подушки, залез к Уилли в дом и опустошил его карманы!

Уилли должен расквитаться, несмотря на то, что мотель представлял собой ничтожную постройку, стены которой едва ли можно было назвать стенами, и держится-то все на штукатурке. Просто не с чем работать – это тебе не кирпич и даже не дерево. С деревом работать хорошо. Если все правильно сделать, от него разлетаются щепки, как осколки ручной гранаты. А этот мотель? Пустое место. Все равно что чистое поле взрывать. Эта мысль навела гений Уилли-Бомбы на размышления.

Предположим, мотель – это поле, а комнаты – гигантские норки сусликов, до которых ему и надо добраться. Может быть сочетание ударной волны с осколками? Тогда он, возможно, прикончит девчонку. И получит миллион.

Уилли открыл багажник своей машины и стал соединять провода, смешивать химикаты, собирая какое-то хитрое устройство. Он насвистывал мелодию «Работай и посвистывай»

Краем глаза он заметил, как открылась дверь номера, где остановился вор. Белая полоска света упала на стоянку машин перед мотелем. Он увидел, как из двери вышел сам вор – тот самый парень с широкими запястьями, который спас рыжую. И этот тип имел наглость подойти прямо к Уилли.

Уилли выпрямился. Он был выше этого малыша почти на шесть дюймов и весил фунтов на сто больше.

– Чего надо? – спросил Уилли тоном, от которого у тех, к кому он обращался, непроизвольно опустошался либо желудок, либо мочевой пузырь.

– Хочу тебя помучить, – спокойно ответил Римо.

– Чего ты там сказал?

– Я буду крошить тебя на мелкие кусочки до тех пор, пока ты не станешь умолять, чтобы я тебя прикончил. Что ты здесь делаешь?

Поскольку Уилли не собирался просто так отпускать этого нахального придурка, он решил рассказать о своих планах.

– Я хочу превратить в отбросы тебя, эту шлюшку и узкоглазого старикашку.

– Правда? – искренне заинтересовался Римо. – И как же это ты собираешься сделать?

И Уилли рассказал о своих трудностях из-за конструкции мотеля, о своей идее «чистого поля» и о том, как вслед за ударной волной, по его замыслу, последуют еще три взрыва, которые превратят обломки мотеля в смертоносные снаряды.

– Довольно рискованно, – заметил Римо. – Часовые механизмы должны быть отрегулированы с точностью до секунды.

– То-то и оно, что их нет. На часовые механизмы нет надежды. Взрывы произойдут от толчков, вызванных другими взрывами, вроде цепной реакции.

• Предыдущая
• 11/33
• Следующая