Волшебный витраж - Джонс Диана Уинн - Страница 50
- Предыдущая
- 50/52
- Следующая
Но тут толпу – и даже мистера Стока – разогнал мчавшийся галопом Снежок, за которым по пятам гналась Стейси. Снежок был в панике. Он все не мог стряхнуть с крупа рваный чепрак, и тот волочился позади, а еще под копыта постоянно попадались какие-то непонятные существа. Всем – и людям, и бессмертным – волей-неволей приходилось уворачиваться от яростно брыкавшихся задних ног Снежка и от его железных передних копыт, так и вонзавшихся в землю. Те, кто наступал на Эйдана, приостановились, ряды их поредели.
«Надо что-то делать!» – думал Эйдан. Оберега больше не было, и ему нечем было защититься от тянувшихся к нему когтистых лап. И тут он вспомнил, как Эндрю говорил ему, что его имя означает что-то вроде «юный огонь». У Эйдана в голове все смешалось от ужаса, но он успел подумать: «Точно! Огонь!»
Между тем викарий на помосте взял себя в руки и, весь обмотанный веревкой с флажками, схватил микрофон и хотел было призвать к спокойствию.
– ГОСПОДА, ГОСПОДА! – загудел над полем его голос. – ПРОШУ ВАС, УСПОКОЙТЕСЬ!
Голос его все гудел и гудел, и никто его не слушал, а Эйдан обхватил Рольфа и попробовал окружить их непроходимой стеной пламени. Когтистые лапы и гулкий голос викария мешали ему сосредоточиться. Он вконец перепугался. «Не смогу!» – подумал он и собрался с силами.
И вдруг очутился посреди костра. «Не так!» – подумал он, когда шерсть у Рольфа затрещала, а у него самого занялись волосы.
– Помогите! – закричал Эйдан, окруженный высокими оранжевыми языками пламени.
Таркин с мистером Стоком пытались к нему протолкаться.
– Хотя что мы будем делать, когда дойдем, ума не приложу, – пропыхтел Таркин мистеру Стоку.
– Попробуй прибить пламя, – мрачно ответил мистер Сток. – Руки тебе зачем?
Эндрю помотал головой, чтобы хотя бы отчасти развеять серую муть перед глазами, и стал проталкиваться в другую сторону – к помосту. Он знал, как быть, вот только думать было тяжеловато. Видел мистера Брауна – тот стоял на помосте, скрестив руки на груди, и вся эта сумятица совершенно его не тревожила. Более того, она его, пожалуй, даже забавляла – и его отнюдь не беспокоило, что Эйдан сейчас сам себя сожжет. Эндрю стремительно зашагал через толпу и по пути снял очки. От этого мистер Браун превратился в непонятное высокое расплывчатое существо с лицом, ничем не напоминавшим человеческое. Эндрю отвел от него глаза и попытался сосредоточить затуманенные мысли на витраже в своей задней двери. Зеленое – Стейси, синее – Шон, оранжевое – миссис Сток, желтое – Рольф, красное – мистер Сток. Нет, на самом деле ему нужно лиловое стекло, то, лицо в котором похоже на Таркина. А еще нужен второй витраж – в сарайчике…
Судя по всему, то, что Эйдан попал в беду, заметил и Гройль. Он возник в проходе возле пивного шатра и затопал к костру Эйдана, нависая над всеми, кто только был на поле. Ворвался в гущу существ, толпившихся вокруг огня, и протопал дальше. Эйдан всего этого не видел – и разглядел великана, только когда у того зашипели подошвы и он подхватил Эйдана и поднял на руки. Ощущение было престранное. Эйдану невольно вспомнились те времена, когда он был еще маленький и бабушка носила его на руках. Однако он изо всех сил постарался погасить пламя, пока Гройль не обжегся. Конечно, подошвы у него, как у грубых башмаков, но все равно!.. К тому же бедняга Рольф прыгал и тявкал внизу.
Эйдан услышал, как в груди у Гройля загудело – и великан закричал:
– Не трогайте его! Он мой друг!
Он размахивал Эйданом в разные стороны, отбиваясь от Охранников и когтистых пальцев тварей с паутинными крыльями.
«Как погасить огонь? – лихорадочно соображал Эйдан. – Обратить его вспять или что?!»
В это время Эндрю сумел сосредоточиться на двух окнах, вырвался из толпы и решительно поднялся по ступеням на помост. Перешагнул через алую фигуру Ронни Стока (тот уже шевелился и постанывал), миновал дам в шляпках и подошел к викарию – и все это под оценивающим взглядом мистера Брауна.
– Прошу прощения, – вежливо проговорил Эндрю и забрал у викария микрофон. – Мне надо кое-что сказать, – пояснил он и полез в задний карман джинсов за бумажкой, которую оторвал от старого комикса из тех, что читал Эйдан. К несчастью, разобрать буквы без очков он не мог. А как только нацепил очки, сразу увидел Таркина – тот стоял у ступеней, ведущих на помост, и испуганно смотрел на него снизу вверх, – а еще увидел, что на него надвигается мистер Браун.
Всей душой уповая на то, что поступает правильно, Эндрю решил не обращать внимания ни на того ни на другого. Поднес микрофон к губам, бумажку – к глазам и прочитал непонятные слова, которые записал давным-давно, когда ему было столько лет, сколько Эйдану сейчас.
Слова не загудели над полем, как голос викария. Они раскатились из динамиков подобно грому, подобно призывному кличу труб. И заглушили все остальные звуки. Все, кто был на поле, волей-неволей замерли, зажав уши. А когда Эндрю умолк, настала полная тишина. И неподвижность.
И пока было тихо, Эндрю ощутил, как вековечное волшебство струится к нему, копится между двумя лиловыми стеклами – в двери и в крыше сарайчика. Слова подействовали как надо. Эндрю почудилось, будто огромный дуб позади Мелстон-Хауса пошевелился, а потом поднял ветви. Перепутанные побеги переплелись с зигзагами молний. И гром зарокотал вокруг. Громадное дерево, нагруженное грозой, двинулось на поле, на фестиваль. Шло оно долго-долго. Эндрю показалось, будто он целый час стоял и ощущал приближение грозового древа – в ветвях его бушевала буря, в корнях трещали электрические разряды. Правда, еще Эндрю показалось, будто дуб очутился на поле в считаные секунды.
Дуб двинулся через поле, прошел мимо Гройля с Эйданом и Рольфом, оставив позади обугленную траву и кольцо перепуганных коленопреклоненных тварей. Прошагал сквозь толпу и направился прямо к Таркину. Рот у Таркина открылся в беззвучном крике боли.
– Нет-нет, – поспешно вмешался Эндрю. – Ему будет слишком много. Он и так намучился за свою жизнь.
Голос его, усиленный микрофоном, смешался с громом, который уже вовсю грохотал вокруг поля.
Однако возле Таркина дуб всего лишь приостановился. А потом устремился дальше, на помост, и слился с самим Эндрю. А ТЕПЕРЬ ГОВОРИ, – велел он.
Эндрю почувствовал себя огромным, выше Гройля. Он стал могучим стволом, толстыми изогнутыми сучьями, ветвями-молниями и тысячами листьев, трещавших от собственной силы. Мысли его бурлили и грохотали. Ему непросто было подобрать голос, понятный людям. Непросто было отыскать собственный разум. Слабый, человеческий, неверный – но он нашел его и решил его держаться. Нацелил то ли палец, то ли ветвь на мистера Брауна, подошедшего уже совсем близко.
– Ты, странствующий царь, – прогремел он. – Ты слишком долго кормился на этих угодьях. Забирай своих приспешников, и жен, и приспешников своих жен, возвращайся в свое царство – и живите там в мире и согласии. И больше не пытайся захватить мои владения. – Он отыскал взглядом Мейбл Браун в веревочной выгородке и Титанию возле батута и, прошелестев листвой, указал и на них. – Уходите!
И они ушли. Выбора у них не было. Все твари с потусторонним гулом взвились в воздух, словно три струйки дыма. С ними улетела и Титания, и Мейбл Браун, а последним, испустив презрительный вопль чистейшей досады, и сам мистер Браун. Словно сухие листья, вились они на ветру и улетали все дальше и дальше, горестно, протестующе крича. Эндрю почудилось, будто все три дымные струйки вонзились в склон холма Мелл и там исчезли.
«Не может быть! – удивился он. – Мелл отсюда не видно!»
И тут он понял, что громадный дуб покинул его. Но не бросил просто так – а оставил ему новые силы. Эндрю понимал, что словно бы стал больше – и уже не будет прежним.
А всем остальным показалось, будто рядом с Эйданом и Рольфом ударила огромная лилово-голубая молния, а сразу после этого раздался мощный раскат грома. И хлынул дождь – мощные белые струи-палки – и, кажется, град. Почти все бросились прятаться в шатры. Миссис Сток раскрыла большущий зонтик. Поле опустело, остались только те, кто был в выгородках и на помосте.
- Предыдущая
- 50/52
- Следующая
