Объединяй и завоевывай - Мэрфи Уоррен - Страница 32

• Предыдущая
• 32/59
• Следующая

— Возможно, с тольтеками так оно и случилось, — глубокомысленно заметил Лухан.

Они уже добрались до штата Оахака. Где-то там, на горизонте, временами маячили военные вертолеты, но атаковать больше не атаковали. В основном летчиков заботили проблемы сейсмологической активности в данном районе; правда, заодно они снимали видеопленку толпы, последователей Коатлик. Вот и хорошо, думал Родриго Лухан. Видеозаписи поселят страх в сердцах жителей так называемых цивилизованных городов, и тогда оплоты цивилизации белых падут сами собой.

— Коатлик, скажу тебе как человек, который до сегодняшнего дня не ел человеческого мяса, — я будто заново родился! Мои мышцы налились силой. Таким могучим я себя еще никогда не ощущал.

— Невозможно объяснить подобное явление одним только процессом потребления человеческой плоти, поскольку имеющиеся в ней протеины не содержат во всем объеме того богатства микроэлементов, какое имеется в мясе низших животных.

— Но я не обманываю. Я могуч и непобедим!

— Частота биений твоего сердца, равно как и объем вдыхаемого тобой кислорода, увеличилась на 7,2 процента, из чего следует вывод, что ты до определенной степени прав.

— Именно!

— Поскольку я тебе доверяю, то сделаю то же самое. В настоящий момент мне необходимы дополнительные источники энергии, чтобы пережить данный неблагоприятный отрезок времени.

Родриго Лухан невольно отступил. И споткнулся о распростертого в пыли человека. Тот стоял на четвереньках и без конца отбивал поклоны каменному го-лему, который выражал свои мысли на незнакомом ему языке, но имел вид древней богини Мексики.

Лухан ухватил его за волосы и рывком приподнял голову. На лице несчастного застыло отрешенное выражение.

— Ты похож на чичимека, — сказал Лухан.

— Правильно, я чичимек. Меня зовут Пол.

— Послушай, чичимек. Твоя мать хочет познакомиться с тобой.

— Я предан ей всем сердцем.

— В таком случае позволь научить тебя, как правильно служить богине. Положи голову у этих великолепных ног и испытай свою судьбу.

Чичимек на четвереньках пополз вперед.

— О, Коатлик, я боготворю тебя! — проговорил он на местном наречии.

— Он говорит, что ты должна его съесть, — сообщил по-английски Родриго. Английского языка чичимеки не понимали.

Змеиные головы на плечах богини поднялись и принялись гипнотизировать чичимека.

— Раскрои ему череп. Мозги, надо сказать, вещь особенно вкусная и полезная, — посоветовал Лухан.

Подняв массивную ногу, Коатлик обрушила ее на голову несчастного.

Череп чичимека треснул, как орех; из ушей, рта и носа потекла розоватая субстанция мозга.

Родриго Лухан тотчас получил еще одно доказательство ее святости.

Есть тело убитого в привычном, так сказать, смысле слова она не стала, а продолжала попирать труп ногой. И тот, будто пролитая на пол жидкость, которую промокнули тряпкой, мгновенно исчез, будучи без остатка поглощенным базальтовым телом богини.

Нога Коатлик из серого базальта, испещренного золотыми блестками, неожиданно украсилась прожилками из человеческого жира.

— Еще! — произнесла Коатлик. — Я хочу еще мяса.

— Нет, есть все-таки в Мексике нечто привлекательное, — сообщил во всеуслышание Римо, крутанув руль. Он вел «хамви» на север — подальше от Сан-Кристобаля де лас Касас. Надвигалась ночь, и в воздухе явственно чувствовалось дыхание Лакандонских джунглей, с их запахами душистого ямайского перца, сосновой хвои и паленых кукурузных початков. Именно запах паленого более всего способствовал пробуждения аппетита Римо, который не ел с самого утра.

— И что же? — поинтересовался Чиун.

— То, что в ней не один только Мехико.

— Да уж, Мехико — страшное место, — охотно согласился мастер Синанджу. — И дышать там нечем...

— А уж если начнется извержение вулкана...

— Хватит! Даже слышать о Мехико не хочу, — отрезал кореец. — Только раны бередить!

— Точно. Когда мы в последний раз надышались там смогом, то едва не провалили все дело. А ведь нам тогда пришлось схлестнуться с Гордонсом.

— Тоже, знаешь, не слишком приятно его вспоминать, — отозвался учитель, — но я печалюсь не о том.

— Разве? Тогда о чем же?

— В Мехико я узнал о существовании империи ацтеков.

— Точно. Их короли пили человеческую кровь и приносили в жертву своих ближних.

— Главное — выяснить, не лишился ли Дом Синанджу большого количества золота в связи с тем, что мы ничегошеньки не знали об ацтеках.

— Да ведь прошло каких-то четыре года после того, как ваши ассасины отплыли от берегов Кореи.

— Ну и что? Важно не то, сколько лет человек находится вдали от родины, а то, сколько золота он принес с собой по возвращении, — с раздражением произнес Чиун.

— Хорошо тебе говорить! Ты ведь не Ванг и не Янг — известнейшие мастера Синанджу прошлого, которым пришлось протопать не одну тысячу миль в сандалиях на босу ногу, чтобы добраться до Индии.

— Чудеснейшая страна эта Индия! Синанджу унесли оттуда много золота. Равно как из Египта и из Персии. Но вот ацтекского золота нам так и не удалось добыть.

— Прошлого не воротишь, — хохотнул Римо.

Чиун принюхался.

— Как сказать. Может, лежит где-нибудь это проклятое ацтекское золото и дожидается своего часа.

— Если сейчас и пахнет чем-нибудь желтым, то лишь паленой кукурузой.

— Зажми свой нос, дабы не прельститься, — произнес учитель. — Стоит только вступить на тропу ее поедания, как перейдешь к другой стадии падения — станешь пить кукурузный сок. А путь к беде и разорению буквально вымощен кукурузными зернами и остриженными ногтями.

— Я предпочел бы миску холодного риса, — сухо бросил Римо.

Появился дорожный знак с надписью «Чи-Зоц». Ни направления, ни расстояния до него указано не было.

Римо развернул карту.

— Бока-Зоц должен быть где-то рядом, но на карте его нет.

— В ближайшем же селении остановимся и наведем справки, — произнес Чиун.

— Вот и прекрасно. Узнать бы хоть приблизительно местонахождение Верапаса. А то джунгли слишком велики.

— И насыщены всякого рода опасностями, не говоря уже о презренной кукурузе, — добавил мастер Синанджу, поджав губы.

Раздались автоматные очереди.

На удивление, Огнетушитель, привязанный к сосне, никак не отреагировал на выстрелы. Он просто-напросто ничего не ощутил.

В прошлом храбрец не раз оказывался в труднейших ситуациях: попадал в ловушки, засады, западни. Смерть не раз нависала над ним зловещей тенью. И все же ему всегда удавалось выбираться из таких переделок невредимым — выручал опыт, приобретенный в джунглях Юго-Восточной Азии, да верный автомат.

И вот его час настал.

В ожидании смертельных поцелуев Огнетушитель прочитал коротенькую молитву красному богу войны. Не так он думал закончить свой жизненный путь. Не здесь, не сейчас и уж точно не в такой спешке. Слишком многого он не доделал. И здравствовал еще его враг, до которого он так и не добрался.

Но война непредсказуема, даже если это частная война прошедшего сквозь огонь и воду ветерана.

Помолившись, несчастный замер. Хорошо бы смерть наступила мгновенно. Если нет, он еще обругает напоследок своих убийц. За то, что они лишают мир одного из самых доблестных его защитников. Лучше всего, конечно, было бы остаться в живых, но...

Итак, он ничего не ощутил. Зато услышал стоны. А потом шорохи и звук падения человеческих тел в заросли. И снова стоны, сопровождаемые неумолкаемым стаккато автомата.

С запада донесся тихий, осторожный шорох, и Огнетушитель ощутил рядом человека.

Приоткрыв один глаз, он увидел, что солдаты из расстрельной команды лежат на земле. Они напоминали букашек, облитых бензином и погибших в пламени в муках и корчах.

А вот и его спаситель.

К нему приближался человек в военной форме цвета хаки и черной шерстяной маске на лице. Голова у человека казалась очень большой и имела странные очертания — будто бы череп был деформирован.

• Предыдущая
• 32/59
• Следующая