Исцеление смертью - Мэрфи Уоррен - Страница 35

• Предыдущая
• 35/37
• Следующая

Тогда Римо вернулся к двустворчатой стеклянной двери основного входа, на которой красовалась вывеска: ВИЛЛБРУКСКИЙ СОЮЗ. Римо не сомневался, что мистер Богест где-то поблизости охраняет покой делегатов, поэтому достал из кармана монетку и постучал ею по стеклу. Никакого ответа. Он постучал еще раз: тихо, но настойчиво, и дверь, подстрахованная цепочкой, слегка приоткрылась. Римо увидел знакомого уже брюнета с атлетической внешностью.

– Мистер Богест? – спросил он на всякий случай.

– Да.

– Я дезинсектор! – заявил Римо и, просунув левую руку в образовавшуюся щель, ухватил молодца за адамово яблоко. Правой рукой он снял цепочку и беспрепятственно вошел внутрь. Затем Римо повернул замок изнутри и, сопроводив Богеста в секретарскую, усадил его в мягкое кожаное кресло.

– Вы любите своих детей? – спросил Римо.

Тот молча кивнул головой.

– Но не больше, чем я, – заявил Римо. – Поэтому будет очень обидно, если они останутся сиротами. Почему бы вам не посидеть здесь и не подумать о своих очаровательных крошках?

Указательным пальцем правой руки Римо нажал на височную артерию, и Богест потерял сознание. Минут на двадцать он отключился, – решил Римо, потрепав атлета по щеке. – Этого времени вполне достаточно.

Римо шел, ориентируясь на гул мужских голосов. Миновав нагромождение секретарских столов, он повернул направо в проход к приоткрытой двери, за которой проходило какое-то действо. Римо приблизился на цыпочках и стал прислушиваться. До него доносился хорошо поставленный голос европейца (но не англичанина), говорившего по-английски:

– Вам, джентльмены, хорошо известны правила, и вы все с ними согласны. А теперь я хотел бы получить запечатанные конверты с вашими предложениями, которые я вскрою в соседней комнате. Затем я вернусь объявить победителя. Все остальные могут уезжать и уже на следующей неделе получить «вклады доброй воли» своих правительств в моей конторе в Цюрихе. С обладателем выигравшего лота я поговорю отдельно о встрече с патроном и о переводе золота. Все ясно?

Ответом стал многоязычный хор:

– Йа! Ви! Да! Йес! Си!..

– Позвольте мне получить ваши конверты, господа, – напомнил собравшимся человек, открывавший аукцион.

До ушей Римо донеслись шорох бумаг и звук отодвигаемого кресла.

– Теперь я пойду в соседнюю комнату, чтобы изучить ваши предложения.

– Один момент, мистер Рентцель! – прозвучал чей-то гортанный голос. – Какие гарантии, – что вы скажете нам правду? Назовете ли вы сумму, которую выложит победитель?

– Сначала отвечу на второй вопрос, – сказал Рентцель. – Я не оглашу сумму, уплаченную победителем, так как сбор средств на приобретение лота мог быть для страны-покупательницы деликатным вопросом. Что касается первого вопроса, – продолжал Рентцель, – то было бы глупо приглашать вас всех на аукцион, если бы мы хотели продать лот какому-то определенному покупателю. Кроме того, сэр, дом Рапфенбергов связан с этим делом, а эта достаточно серьезная фирма не стала бы рисковать своей репутацией. Есть ли еще вопросы?

Ответом было молчание.

Послышались звуки шагов человека, направлявшегося туда, где притаился Римо. Он бесшумно перебежал в одну из маленьких комнат, которые стояли открытыми по обе стороны узкого прохода, ведущего к залу заседаний, где проходил аукцион. Римо готов был в случае необходимости схватить Рентцеля за горло и втолкнуть в любую из пустых комнат.

Но шаги повернули к тому кабинету, где он укрылся. Не успел мистер Рентцель щелкнуть выключателем, как дверь за ним закрылась и он столкнулся лицом к лицу с Римо.

– Кто вы такой, черт побери?! – вскрикнул он удивленно.

– Я хотел бы попросить взаймы денег на покупку подержанного автомобиля, – сказал Римо.

– Учреждение сегодня уже закрыто! – завопил Амадеус Рентцель, банкир дома Рапфенбергов. – Убирайтесь отсюда побыстрее, пока я не вызвал полицию.

– Если не хотите одолжить денег на машину, куплю что-нибудь другое, например правительство. У вас есть подходящее по сходной цене?

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – пожал плечами Рентцель.

– Тогда поясню. Я пришел, чтобы назначить цену.

– Какую страну вы представляете? И почему ваша страна не внесла «залог добрых намерений»?

– Я представляю Соединенные Штаты Америки, – заявил Римо с гордостью. – Страну Кловиса Портера, генерала Дорфуилла, Бертона Баррета, адмирала Краста… Хватит? Предлагаемая мною цена – их жизни. За все заплачено сполна и вперед. Никакого другого залога не требуется.

Рентцель взглянул в глаза Римо и тотчас отбросил мысль о мелком мошеннике или чокнутом. Он понял, что это – конец.

Трезво оценив ситуацию, Рентцель воспринял весть о случившемся со спокойствием истинного швейцарского банкира.

– Что вам известно о моем патроне? – спросил он, усаживаясь на край стола и проводя пальцем по острой, как лезвие ножа, стрелке на брюках.

– Он мертв!

– Каким он был человеком? Я ведь никогда его даже не видел.

– Жил бешеной собакой и умер так же, – сказал Римо.

– А что будет со мной?

– У меня нет желания убивать вас, господин Рентцель, – заявил Римо устало. – После того, что произошло сегодня, вам следует вернуться в Швейцарию и остаток своей карьеры посвятить тому, чем занимаются все банкиры: обиранию вдов и сирот, присваиванию государственных средств, получению займов под пять процентов и выдаче ссуд и кредитов под восемнадцать процентов.

– Что ж, я согласен, – улыбнулся Рентцель, радуясь, что так легко отделался. – Мне остается пойти и сказать им, что аукцион отменяется.

– Нет. Это удовольствие я оставлю для себя. – Римо взмахнул рукой, и сустав согнутого указательного пальца слегка коснулся виска банкира. Господин Рентцель тихо охнул и потерял сознание.

Римо забрал пачку конвертов из его руки и направился в большую облицованную ореховым деревом комнату для заседаний. Он толчком распахнул двери и вошел. Семь пар алчущих глаз уставились на него, но увидев, что это не Рентцель, вернулись к прерванным разговорам. И только азиат спросил:

– А где господин Рентцель?

– Он покинул нас на минуточку, – сказал Римо, направляясь к председательскому месту. – Я уполномочен завершить это дело.

Он встал во главе длинного покрытого стеклом стола и внимательно оглядел присутствующих. В зале наступила гнетущая тишина.

– Перед тем, как назвать страну-победительницу в этом турнире, – начал Римо, – я хотел бы сделать несколько замечаний по ходу ведения аукциона. – Он оперся кулаком о стол, вторая рука все еще сжимала пачку конвертов. – По первоначальному условию оплата ставок должна производиться только золотом, не так ли? Однако один из покупателей, предложивший наивысшую цену, оплатил ее храбростью, кровью, решимостью. Храбрость помогла противостоять силам зла, кровью политы земли отечества, решимость сохранила людям свободу, независимость и демократию. Итак, джентльмены! – Римо сделал внушительную паузу. – Победителем аукциона объявляются Соединенные Штаты Америки.

Послышались возгласы возмущения и протеста. Один из присутствовавших, судя по костюму – русский, вскочил, отбросив кресло, грохнул кулаком по столу и крикнул:

– А мы готовы удвоить нашу цену!

– Мы тоже! – выкрикнул азиат. – Мы сделаем все, чтобы помешать ревизионистским свиньям осуществлять контроль над Соединенными Штатами Америки, – заявил он безапелляционно, глядя в глаза русскому.

Вспыхнула яростная словесная перепалка, но Римо прекратил беспорядки.

– Торги закончены! – объявил он. – Вы все проиграли! – Он окинул присутствовавших долгим тяжелым взглядом. – Я предлагаю вам, джентльмены, возвратиться туда, откуда вы приехали, потому что через несколько минут я позвоню в ФБР, и у ваших стран могут возникнуть нежелательные осложнения. Да, не забудьте довести до сведения своих правительств, – подчеркнул Римо особо, – что Соединенные Штаты Америки не продавались, не продаются и продаваться не будут. А кому захочется приобрести их, пожалуйте с оружием. Встретим, не пожалеете! Теперь, джентльмены, уходите, пока у вас еще есть такая возможность. Ваши заявки останутся у меня, на всякий случай. Вдруг ими заинтересуется наше правительство. Вы свободны, джентльмены! Идите! – И Римо указал рукой с зажатыми в ней конвертами на дверь.

• Предыдущая
• 35/37
• Следующая