Цвет страха - Мэрфи Уоррен - Страница 47

• Предыдущая
• 47/59
• Следующая

— Точно. Итак, мы здесь одни, а парк захвачен французской армией. Самое время звонить Смитти.

Римо взял трубку спутникового телефона и попытался связаться с Америкой. К сожалению, он не знал международного кода США. В конце концов Римо дозвонился до оператора, говорившего по-французски, и тот немедля повесил трубку, услышав английские слова.

Римо вздохнул и сунул аппарат мастеру Синанджу.

— Помоги мне преодолеть языковой барьер, — попросил он.

Услышав голос Смита, Чиун вернул трубку ученику.

— Смитти? У нас затруднения.

— Минутку, Римо, — отсутствующим голосом произнес Смит. — Это очень странно...

— О чем вы?

— С кредитными карточками компании Бисли творится что-то непонятное.

— Могу вас заверить, что здесь, в «Евро-Бисли», этими карточками пользоваться некому.

— Почему вы так думаете?

— Мы с Чиуном добрались до самого дна и нашли только трупы.

— Трупы? Значит, все мертвы? Давно?

— Сутки или двое. Они проглотили яд.

— Цианид, — подсказал Чиун.

— По словам Чиуна, это цианид. Как в Джонстауне, только здесь отрава была в леденцах.

— Очень странно. Судя по всему, «Евро-Бисли» совсем не то, чем кажется.

— То же самое можно сказать о любом парке Бисли. Мы упустили одного парня.

— Вы взяли пленника?

— Нет. Он достался французской разведке. Нас облучили желтым светом.

— Давайте по порядку. Желтый, говорите?

— Да. Боюсь, отныне я не смогу без содрогания смотреть на канарейку. Как только вспыхнул желтый свет, мы с Чиуном ринулись прочь, словно перепуганные кролики.

— Мудрый кролик всегда знает, когда нужно обратиться к древней благородной стратегии бегства, — подал голос кореец.

— Когда мы вернулись, французская шпионка уже сбежала, прихватив с собой последнего оставшегося в живых, — продолжал Римо. — Готов спорить, к завтрашнему дню французы выкачают из него все, что он знает.

— Итак, вы уже во второй раз столкнулись с загадочными цветными лучами, — помедлив секунду, протянул Смит.

— Нет, — ответил Римо. — Они дважды обращали нас в бегство. Зеленый был ужасен, но его воздействие быстро закончилось. Что же касается желтого, я ни за что не захотел бы увидеть его снова.

— А розовый вам понравился.

— Еще бы. — Римо тут же улыбнулся. — Я, пожалуй, согласился бы пройти по футбольному полю, залитому желтыми и зелеными лучами, если бы на другой стороне светил розовый огонек.

— Римо, слушайте внимательно. Должно быть, эти цветные лучи являются продуктом какой-то новой технологии, разработанной людьми Бисли. Осмотритесь вокруг. Нет ли там органов управления?

— Органов управления?

— Да. Клавишей или кнопок, которые включали бы желтый свет.

— Эй, Чиун! Пошарь по комнате. Смитти спрашивает...

— Я нашел множество кнопок, помеченных названиями необычных цветов, — объявил Чиун.

— Смитти, мы нашли их!

— Не мы, а я! — громко возмутился Чиун.

— Мне не удалось отыскать заправил корпорации Бисли, а значит, тот парень — последняя наша надежда. Отыщите его и узнайте все, что ему известно. Чтобы понять причины возникновения конфликта, необходимо выяснить, зачем французам потребовалось изолировать парк.

— Ясно. А как дела дома?

— В эту минуту сенат обсуждает законопроект, запрещающий преподавание французского в крупных университетах.

— Я — «за».

— Ассоциация современных языков выступила с жестким заявлением, направленным против французского министерства культуры.

— Если хочешь знать мое мнение, французской культуре самое место в чашке Петри[26].

— Они потребовали изъять из американских словарей заимствованные французские выражения. В ответ французская Академия переименовала парижские улицы, названные в честь американцев.

— Сколько их?

— Авеню генерала Эйзенхауэра, авеню Франклина Делано Рузвельта и рю Линкольн. Всего три: точнее, было три, — ответил Смит.

— Какой кошмар! — ужаснулся Римо.

— Пока идет война культур, но она грозит перерасти в настоящее кровопролитие. Римо, надо отыскать сотрудника Бисли и любой ценой вырвать его из рук французской разведки. Нет никаких сомнений в том, что он владеет тайной цветных лучей. А я тем временем займусь другой проблемой.

— Какой именно?

— Меня интересует, зачем корпорации Бисли потребовалось отправлять в Лондон несколько десятков своих работников.

— Желаю удачи, — сказал Римо и повесил трубку.

Он повернулся к Чиуну и посмотрел на него в тот самый миг, когда сухощавый кулачок корейца вошел в соприкосновение с пультом управления.

Пульт треснул и раскололся. Кнопки взлетели вверх и ударились в потолок, а помещение наполнилось запахом горелой изоляции.

— Зачем? — спросил Римо.

Мастер Синанджу ткнул пальцем в искореженные таблички с надписями «суперзеленый» и «ультрарозовый».

— Хорошая работа, — похвалил ученик.

Очнувшись, Род Читвуд сразу понял, что влип. Последнее, что он помнил, была ярко-зеленая вспышка на экране монитора. Самый настоящий суперзеленый цвет. До сих пор никто даже не пытался передавать гиперцвета по телевизионным каналам. Считалось, что это невозможно. И тем не менее получилось. Рода вывернуло наизнанку, и он потерял сознание.

Проснулся он на жесткой койке в бетонной камере без окон. Камера вызывала удивление тщательной отделкой, но Роду было не до того. Он не понимал, где и в чьих руках находится, и все же в голову ему закрались определенные подозрения.

Читвуд обвел помещение взглядом. Здесь были унитаз из нержавеющей стали, рукомойник и еще один предмет гигиены, в котором Род с брезгливым чувством признал биде.

— Ох и влип же я, — пробормотал он.

За ним пришли люди в черных вязаных колпаках, вторые полностью закрывали лица, оставляя прорези только для глаз и губ. Рода привели в безликую комнату и усадили на твердый деревянный табурет.

В комнату вкатили нечто вроде сервировочного столика, но при взгляде на содержимое подноса внутри у инженера все сжалось.

— Не надо меня пытать! Я сам все скажу, — чуть слышно промолвил он.

— Parlez-vous francais?

За время своего пребывания в «Евро-Бисли» Род успел кое-как выучить французский, чтобы объясняться с местными жителями, но сейчас была не та обстановка, чтобы путаться в словах и тонких смысловых оттенках, поэтому он сказал:

— Нет. Я говорю только по-английски.

Глаза за прорезями масок досадливо сощурились. Французы стали перешептываться, и Роду удалось уловить суть разговора. Они пытались сообразить, как вести допрос американца, не владеющего французским, и при этом не сесть на шесть месяцев за разговор по-американски. В тюрьму не хотелось никому. Даже если этого требовали интересы любимой родины.

В ходе долгих телефонных переговоров следователи, по-видимому, получили особое разрешение министерства культуры. Перед Родом поставили устрашающий электронный прибор, напоминавший трансформатор игрушечной железной дороги. Оттуда торчали два провода со стальными зажимами «крокодил».

Читвуд немедленно свел колени, подумав: «Сейчас мне поджарят яйца».

— Я скажу все, что хотите, — проблеял он.

— Кто стоит за беззаконием, творимым в нашей стране?

— Сэм Бисли.

— Он мертв.

— Я имел в виду корпорацию Сэма Бисли.

— Почему ты не совершил самоубийство, как другие? Ты — важная птица.

— Не такая уж важная.

— Врешь! Ты не съел отравленный леденец. Почему?

— Вы с ума сошли? Чего ради мне было накладывать на себя руки? Ради проклятого Бисли? Вы знаете, как его компания обращается со своими работниками?

— Но остальные...

— Остальные не попались на крючок компании.

— Чем же тебя зацепили? — спросил один из следователей.

— Этого я вам сказать не могу, — ответил инженер, подумав, что, если он разболтает секрет пультоискателя, французы тут же запатентуют прибор и заставят его. Рода Читвуда, создать для них гиперцветовой лазер. — Коммерческая тайна, — добавил он.

• Предыдущая
• 47/59
• Следующая