Цветные стеклышки - Демыкина Галина Александровна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая

Нюра побежала к маме:

— Мам, а море какое?

— Большое.

— А ещё какое?

— Разное. То синее, то зелёное, и по нему волны ходят.

Нюра показала стёклышко:

— Вот смотри, мне чайка море принесла!

— Да как же она принесла-то?

Нюра спрятала стёклышко за спину:

— А вот так. Она знала, как.

Обратно возвращались все вместе. Нюра надела туфли и шла быстро: ей хотелось поскорее спрятать море в коробочку из-под леденцов.

Мама наклонилась к Нюраше:

— Какая ты у меня сегодня девочка хорошая! Не устала?

— Я сильная, — ответила Нюра. — И никогда не капризничаю.

Мама подхватила её и посадила к себе на плечи. И вот уж Нюра выше всех! Отсюда, с высоты, видны огороды, где работали сегодня; и ближнее поле, жёлтое от пшеницы; и дальнее поле, тоже жёлтое; и высокое небо, жёлтое по краям; и совсем близко, за кустами, большое жёлтое солнце.

И Нюраша подумала: вот какое стёклышко надо послать Казису — жёлтое.

Кошка Мура была всегда. Нюра о ней заботилась: наливала молока утром, днём и вечером. Мурино блюдечко стояло в сенях.

Нюраша дружила с Мурой: хватала её поперёк живота и таскала по всему дому.

Кошка Мура тоже дружила: как увидит Нюрашу, так спрячется под кровать или в форточку выпрыгнет. Зато вечером Мура мягко впрыгивала к ней в постельку, ступала тяжёлыми лапами возле ног, а потом укладывалась и начинала петь: «Мурр-Нюрр, Мурр-Нюрр…» Она баюкала Нюрашу.

В этот раз Нюра встала, а в доме — никого. Вышла на крыльцо и — прыг, прыг, прыг со ступенек.

И как только её туфельки ступили на песок, откуда-то из-за дома выкатился рыжий лохматый шар.

Нюра одним махом впрыгнула на крыльцо.

Шар катился, чуть отталкиваясь от земли короткими толстыми лапами.

— Мама! — прошептала Нюра.

А уши у него болтались, как две тряпочки.

— Ой, какой! — ахнула Нюра.

А глаза у него блестели и смеялись. И вся лохматая мордочка смеялась.

— Эй! Эй! Эй! — закричала Нюра. Он был совсем не страшный.

Он был щенок.

Нюра завизжала от радости, спрыгнула на землю и схватила щенка. Щенок не стал вырываться, как Мура. Он задвигал лапами по Нюрашиному платью и положил мордочку ей на плечо. И задышал возле уха. От него так тепло пахло!

Нюраша понесла щенка в сени, к Муриному блюдцу. Мура своё молоко ещё не выпила.

Щенок пошёл, пошёл как-то боком, влез лапами в блюдце и разлил молоко. Потом понюхал мокрую лапу и облизал её красным язычком.

Нюра принесла ещё молока, и щенок стал быстро-быстро лакать. Он весь обрызгался!

Нюра снова подлила молока, а потом — ещё. Она вылила из кастрюльки всё Мурино молоко.

А Мура сидела на пороге и крутила хвостом: сердилась.

Тогда Нюра вынесла её на улицу, закрыла дверь.

А щенок всё пил, пил!

Бока у него раздулись, глаза стали сонными. Он заковылял по сеням, сделал лужицу, а потом лёг возле лавки и заснул.

Это был такой хороший день!

Щенок бегал по саду, а Нюра — за ним. Нюра сразу его догоняла!

Через забор заглянула тётя Саня, соседка.

— Это нашей Мохнушки щенок, — сказала она.

Нюра так и задрожала:

— Тётя Санечка! Тётя Саня!..

— Чего ты? — удивилась соседка. — Я ведь не отбираю. Только у отца спроси и у мамы.

— Они согласны! — закричала Нюраша, схватила щенка и потащила к дому.

А мама уже пришла. Она только что подоила корову и теперь процеживала молоко сквозь марлю. Молоко было тёплое, оно пенилось.

Мама не оглянулась. Налила Нюре полную чашку, поставила на стол.

Возле мамы вертелась Мура.

— Уйди, — попросила мама. Но Мура не ушла.

— Мама! — позвала Нюраша и протянула щенка. Лапы его болтались в воздухе.

— Ух, какой шарик! — засмеялась мама.

— Мам, а можно? А?

— Можно, — ответила мама. — Отец давно хотел собаку.

Нюра опять тихонечко завизжала от радости. Она стала пить молоко, а Шарика держала на коленях.

Но тут она увидела: кошка Мура залезла на лавку и тянется к ней, будто хочет что-то сказать.

— Уходи! — крикнула Нюра и посмотрела на маму. А мама внимательно — на неё.

Нюраша опустила щенка на пол. И покраснела.

Она догадалась, о чём хотела сказать Мура. И ты, наверное, тоже догадываешься.

Мура, хотела сказать: «Если у тебя завелись новые друзья, нехорошо обижать старых. Мальчик Казис никогда так не делает!»

На подоконнике лежит коробка, а в коробке — Нюрашины ленты для косы. Косичка у Нюры маленькая, а ленты красивые: одна белая, другая голубая, третья красная, а четвёртая самая лучшая — в зелёную и коричневую клеточку.

Нюра вынула ту, которая в клеточку, и поглядела в окно. За окошком было темно, что-то шуршало, постукивало.

— Мам! — позвала Нюра.

Мама не слышала: она стирала на кухне. Папа возился с приёмником: вынимал и вставлял какие-то тёмные лампочки. Под столом спал Шарик. Нюра растолкала его. Щенок потянулся к ней сонной тёплой мордой, встал на мягкие после сна лапы и, шатаясь, пошёл.

Нюра схватила его в охапку, взяла с окна ленту и открыла дверь в сени.

Там было совсем темно.

Сквозь маленькое окошко просвечивало синее, тоже очень тёмное небо. Нюре захотелось шагнуть назад, захлопнуть поскорее дверь, но она не сделала так: она ступила через порог.

«Ко-ко-ко!» — затревожился на дворе петух. Он хотел сказать, что нельзя выходить так поздно.

— Ничего, — шепнула Нюра и скорее на крыльцо.

И совсем даже не страшно, потому что никакие волки в сенях не прячутся.

Шарик, как видно, заснул у Нюраши на руках. А теперь, на свежем воздухе, проснулся, забарахтался.

Нюра сказала:

— Мы с тобой, Шарик, только до калитки добежим. Оставим ленточку для Казиса, и всё. Пусть чайка Варвара отнесёт.

Нюра слезла с крыльца и пошла по дорожке. Она старалась не дышать.

И вдруг что-то как зашуршит под кустами! Нюра остановилась, прижала к себе тёплое тельце Шарика:

— Ничего, Шарик, ведь мы вместе.

А там всё шурх да шурх, всё ближе да ближе. И вот вылез на дорожку маленький зверь, меньше Шарика. Наскочил на Нюрину ногу, зафырчал, свернулся.

Нюра вздохнула и засмеялась: она уже видела такого зверя и сразу узнала — ёжик.

Она пошла дальше.

Вот дорожка чуть повернула, обогнула вишнёвое дерево. Значит, скоро калитка.

И вдруг Нюра увидала: там, около калитки, над изгородью блестят два огромных зелёных глаза.

Ну конечно! За забором — поле, за полем — лес, а в лесу кто живёт?.. Вот он и прибежал, встал на задние лапы, раскрыл пасть!..

Нюра хотела закричать, но крик не получился.

А зелёные глаза уставились прямо на неё.

Нюра выронила щенка. Шарик плюхнулся, но не завизжал, а побежал прямо туда, к этому зверю.

И тогда Нюра кинулась за ним:

— Шарик! Назад! Шарик, Шарик!

Он такой маленький, глупый, тёплый, а зверь такой злой, с огромной пастью!..

— Шарик, Шарик, назад!

Но тут вдруг зелёные глаза потухли, что-то мягко ударилось о землю возле забора, и тотчас же об Нюрину ногу потёрлась нежная шёрстка. Мура! Конечно же это Мура!

— Мура! Ты на заборе сидела? — спросила её Нюраша.

Нюрины глаза уже привыкли к темноте, и теперь была ясно видна загородка, и все деревья и кусты, и Шарик, как он катился по траве.

Нюра быстро привязала ленту к сучку вишни, схватила одной рукой Шарика, другой — Муру и побежала к дому. Папа увидел Нюрашу, отложил лампочки и винтики.

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая