Охота на инспектора - Гусев Валерий Борисович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/29
• Следующая

Да ради бога! Я взял одну из коробок, набитую пакетиками с закрепителем,  — это фиксаж, выражаясь литературно,  — и понес ее на помойку. А там несколько пакетиков сунул в карман. Потому что этот фиксаж и есть основной компонент для создания «Вонючки». А другой — только я не скажу какой, чтобы никто не смог им воспользоваться,  — очень обычные таблетки, которые продаются в любой аптеке, даже без рецепта.

Фотограф уже уехал — его звезды незакатные ждут,  — а я снова зашел в нашу бывшую лабораторию и будущий тир. Там я вскрыл один пакетик и высыпал его содержимое на полку в шкафу. На переменке я успею сбегать в аптеку, и проблема с комиссией будет решена.

Но, оказалось, эту проблему уже решил наш отважный директор. Едва прозвенел звонок, как включилась наша школьная трансляция и прозвучал сначала сигнал тревоги, а затем строгий командирский голос директора:

— Слушать приказ по школе! Учебная тревога! Всем подразделениям провести эвакуацию. Минутная готовность. Время пошло!

Через минуту стройными толпами вся школа потекла на улицу через главный подъезд и запасные выходы.

Через две минуты Семен Михалыч непреклонно объяснял у главного подъезда членам высокой комиссии:

— Ничего не могу поделать, уважаемые дамы и господа офицеры. Плановое мероприятие. По согласованию с правоохранительными органами и МЧС. Согласно ситуации здание школы обесточено, перекрыты газо — и водоснабжение. Придется отложить нашу встречу до лучших времен.  — И добавил как —то нелепо, не удержался, наверное:  — Все свободны.

Пофыркивая от неудовольствия, члены комиссии расселись по машинам и исчезли до лучших времен.

Много позже мы узнали, что эту встречу сорвал сам Семен Михалыч, объявив по школе учебную тревогу. Никакую не плановую и ни с кем не согласованную. Дело в том, что эта комиссия должна была пообщаться не только с нами, но и обсудить с нашими педагогами качество новых учебников, рекомендованных средней школе. А нашим учителям кое —какие эти новые рекомендованные учебники не понравились. Активно не понравились, выражаясь литературно. Особенно — Бонифацию. Это наш учитель литературы, зацикленный на мировой классике. Он уверен сам и пытается убедить всех, что самое главное в истории человечества, в его прошлом, настоящем и будущем — это литература. Все хорошее в мире и все плохое зависит от нее. Плохое от плохой литературы, хорошее — от хорошей.

Недавно на одном из уроков он доказывал нам, что все катастрофы на Земле, а особенно у нас — в России, происходят из —за того, что руководители и специалисты перестали читать классику, а читают всякую пошлую дрянь.

— Настоящее художественное произведение воспитывает в человеке чувство ответственности за свое дело. А плохая литература воспитывает чувство безответственности.

И новые учебники литературы вызвали в нашем Бонифации чувство активной неприязни. Выражаясь литературно. И, конечно, на этом собеседовании мог вспыхнуть крутой скандал. А директору это надо

Так что все уладилось и без меня. Без этой террористической «Вонючки». Но я про нее не забыл, и она кому —то очень пригодилась в трудную и опасную минуту…

В тот же день к нам Корзинка пришла. Или пришел Такой скромный мальчик по имени Шурик. По прозвищу Корзинка. Он пришел к нам в сопровождении дамы примерно среднего возраста. Эта дама была его мамой. В красивой шляпке с вуалью (черная сеточка такая с черными кружочками в виде конфетти) и в красивых черных перчатках с фигурными дырочками и без пальцев.

— Здравствуйте,  — сказала она маме, откинув вуаль с лица на макушку шляпы.  — Давно мечтаю познакомиться с вашим семейством. Ваш Алексей — очаровательное дитя…

Мама с таким изумлением взглянула на Алешку, что наше «очаровательное дитя» даже смутилось. А такое очень редко бывает.

— Он, представляете, взял нашего застенчивого Шарика под свое покровительство. Наш Шарик очень неуютно чувствует себя в новом коллективе. Особенно в таком ужасном, как этот третий «А». Сплошные плебеи. Наш Шарик да ваш Оболенский — вот и вся классная аристократия. Я так рада, что они подружились.

Тут у меня в голове что —то немного поехало. И у Лешки, кажется, тоже что —то сдвинулось. Шурик… Шарик… Подружились… Мы оба уставились на большую сумку, которую дама с вуалью, войдя, поставила на пол,  — нам подумалось, что Шурик — это одно, а в сумке совсем другое — маленький лохматый и молчаливый песик по кличке Шарик.

А вот мама Корзинкина вовремя врубилась и мелодично рассмеялась.

— Шурик в раннем детстве был такой кругленький, что мы прозвали его Шариком.

Мы оба уставились теперь на покрасневшего Ша… то есть Шурика. С раннего детства он, похоже, все —таки не шибко изменился. Не похудел, по крайней мере.

— Хотите чаю   — вовремя спросила мама.

— С удовольствием! Но я в это время пью кофе. У вас кофе со сливками

— С простоквашей,  — ляпнул Алешка.

Дама —мама звонко расхохоталась.

— Как он остроумен!  — И сменила тему. Осмотрелась.  — Скромно у вас. Но со вкусом. И уютно. Сразу видно, что здесь живут потомки древнего дворянского рода.

— А мы не настоящие Оболенские,  — простодушно призналась мама.

— Как это   — Дама с таким разочарованием тряхнула головой, что ее вуаль в черных горошках свалилась с головы и закрыла лицо, как рыцарское забрало.

Мне показалось, что она сейчас ухватит Шурика за руку и вместе с Шариком оскорбленно покинет наш простецкий дом.

— Прабабушка моего мужа,  — начала объяснять мама,  — она приемная дочь Оболенских.  — И она начала шептать даме в ухо.

У дамы (вуаль она снова откинула) сделались совершенно круглые глаза. И засветились непомерным восторгом.

— Так вы, значит, потомки Романовых Российских императоров Так это еще круче! Я буду в вашем доме пить кофе с простоквашей! А на вас я любуюсь — сразу видна благородная дворянская кровь.

— Конечно, видна,  — улыбнулась мама.  — Особенно на кухне, в фартуке.

— Что ж,  — жеманно вздохнула дама Корзинкина,  — такова наша доля. Наши мужья — князья, а мы с вами кухарки.

— А ваш муж,  — осторожно спросила мама.  — Господин Корзинкин…

— О! Он не просто князь. Он граф! Ему даже свидетельство скоро дадут. В Дворянском собрании.  — Тут она спохватилась.  — Мальчики, идите в детскую, поиграйте, пообщайтесь. Можете заодно и уроки сделать.  — И тут она еще раз спохватилась и сказала маме: — Я не представилась, меня зовут Лилия Борисовна. А вас

— Пойдем, Шарик,  — сказал Алешка,  — пообщаемся.  — Он не сводил с тети Лилии глаз, полных иронического восторга.

А в тоскливых глазах Шурика сразу вспыхнул нормальный огонек…

Вот так все и началось. По Алешкиному сценарию Шурик Корзинкин стал частенько заходить к нам. Алешка тоже удостаивался посещения шикарной квартиры Корзинкиных. Папа Корзинкин был не только граф с будущим дипломом, но и депутат областной Думы. Мама Корзинкина не чаяла души в Алешке и все время его хвалила. Нашей маме это было очень приятно. И удивительно. Она столько нового об Алешке узнала. Хотя знакома с ним уже десять лет. Он и умный, и остроумный, и воспитанный. Утонченный, словом, элегантный. Дворянская кость, голубая кровь. Или наоборот.

И эта хитрая «голубая кость» зачем —то все активнее входила в семейство «графьев» Корзинкиных. Я это вхождение назвал бы оперативным термином «внедрение». Что —то такое Лешка унюхал своим курносым любопытным носиком.

И вскоре он заслужил такое доверие и признание Корзинкиных, которое дало ему возможность вести разведку на всей территории их недвижимого имущества — выражаясь адвокатским языком.

Вот как это произошло.

В один прекрасный день после уроков Алешка неожиданно исчез — умотался куда —то с этим Шуриком вроде Шарика. И заявился домой уже в седьмом часу. Я на него наорал. Алешка на мой ор — ноль внимания. Но зато — много возмущения:

— Где был, где был Делом занимался, не то что ты. У тебя, кроме уроков, никаких проблем. Я у Корзинки был. Клизму ставил.

• Предыдущая
• 9/29
• Следующая