Охота на инспектора - Гусев Валерий Борисович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая

Шурик с благодарностью принял этот щедрый дар и ответил опять по —английски. В этой фразе я уловил вообще только одно слово — «дог». И мысленно ее перевел: «Эту гадость даже моя собака не станет есть, подавись!»

— Вот что… Как тебя звать —то Шурик, говоришь Похож. Вот что, Шурик,  — он взглянул на часы,  — ты подваливай сюда к часикам трем. Врубился Работа тебе будет.

— Со своей лопатой   — простодушно съехидничал Шурик.  — Или с молотком

Вован заржал:

— С ложкой приходи. И с миской.

Он повернулся к рабочим, которые с интересом к нам прислушивались.

— Ну, козлы, жрачка готова

Вован взял из стопочки на скамейке пластмассовую миску и подставил ее под черпак.

— Не жалей для гостя, пусть не обижается русским гостеприимством.  — И понес миску к вагончику.

Алешка тут же подскочил к нему:

— Дядь, давайте я вам помогу, а то у вас вид усталый и одна рука занята.

Я не сводил с Алешки глаз. Опасался за него. Мы, действительно, были в тылу врага. Алешка нас завел. Но он нас и выведет. Он назойливо проводил Вована до вагончика, осторожно неся в руках миску.

На ступеньках Вован достал ключ и отпер дверь, забрал у Алешки миску. Но дверь не раскрывал, пока Алешка не отошел в сторонку.

— Давай, давай отсюда!  — Вован приоткрыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в щель.

А Лешка вдруг на секунду исчез и через секунду появился. И помчался ко мне, будто хотел тут же рассказать что —то такое интересное… Такое интересное, что ну никак не рассказать было нельзя. Вместо этого он сказал, запыхавшись:

— Сматываемся! Пусть они без нас жрут свои макароны!

Мы дружно слиняли из тыла врага. Разбрызгивая светлые и холодные (и коварные) воды Тайнинки, перебежали на свой берег.

— Хватит бегать,  — скомандовал наш полководец.  — Не надоело Ты, Шурик, молодец! Ты теперь будешь Штирлицем. Ты все понял

Никто ничего не понял.

Алешка сел, вылил из сапог осеннюю воду и сказал:

— Объясняю для дураков. Я сам еще не все понял. Дим, вот эта команда, где всякие Вованы, она будет заворачивать речку в сторону. Чтобы у твоего, Шурик, отца был пруд с карасями и лодочками. А на самом деле они хотят обнажить старое русло, вытащить со дна реки сокровища в виде заморенного дуба и сложить этот дуб в вашем доме.

— И в моей комнате   — испугался Шурик.

— В подвале. Потом они эти бесценные дрова высушат, распилят и отправят в Англию. За знаешь, какие бабки За вот такие,  — Алешка широко развел руки.  — Только вот я еще не понял, зачем они похитили нашего английского инспектора Хилтона под именем Невилла.

Алиса в Стране чудес.

— Они за ним следили, выследили и схавали. А мы должны его освободить.

Тут я спохватился:

— Леш, надо сказать об этом папе…

— И Павлику!  — Алешка усмехнулся.  — Где этот Павлик Хваткий опер. Он его упустил, а мы его спасем. Я уже передал Хилтону шифровку. Чтобы готовился к побегу.

— А где он

— Ты, Дим, когда —нибудь станешь, к примеру, большим ученым. Медлительным таким. Но никогда не будешь великим сыщиком.

— А ты будешь   — ревниво спросил я.

— Еще не знаю. Может, я буду маленьких насекомых изучать. Хилтон, Дим, в вагончике.

— Откуда ты знаешь

— Ты, Дим, многое видишь, но не очень много думаешь.

И тут он перечислил мне всякие приметы. Вагончик заперт. Макароны туда понес Вован — иностранному гостю. Этот иностранный гость — англичанин, потому что бандитам Вована понадобился переводчик в виде нашего Шурика. А еще, и это главное, Алешка углядел за вагончиком легковую машину, заботливо укрытую брезентом.

— Когда этот тупой Вован отпирал дверь, я, Дим, под этот брезент заглянул. А там, Дим, красная открытая машина Хилтона.

Не слабо!

— И что

— А то! Он сейчас ждет, когда мы его спасем. Ждет не дождется.

— Почему

— Потому! Я, Дим, ему шифровку послал. В виде пластмассовой мухи в макаронах. Он поймет.  — Тут Алешка взглянул на меня с сомнением: — А ты —то, Дим, понял

Я никогда не понимаю раньше времени. Я понимаю, когда мне все объяснят до конца. И вот теперь мне все стало ясно. Наш милый Хилтон сидит в наручниках, со скотчем на губах, прикованный к батарее… Какие там батареи К ножке стола. Ему угрожают. От него чего —то хотят. А он хочет одного — чтобы мы его освободили и чтобы он в нашей московской квартире попивал с нашим папой всякие «бредни» и закусывал их маминым пирогом с «черри». И чтобы Лешка подбрасывал ему в бокал пауков, мух и тараканов.

— Леш,  — вдруг робко спросил Шурик,  — а мой папа что, в этом виноват

— Виноват,  — сурово ответил Алешка.  — Твой папа очень хороший человек. Он вас очень любит. Но и себя он тоже очень любит. И он, ради своего пруда с карасями, добился разрешения повернуть на время речку. Чтобы эти жулики раскопали заморенный дуб и отправили его другим жуликам в Англию.

— А я виноват   — взвизгнул Шурик.

— Виноват,  — мрачно сказал Алешка.  — Ты все время хочешь, чтобы папа тебе что —нибудь таскал. Всякие подарки. Всякие вертолеты. И лодочку на пруду. А ты бы любил его просто так, как просто папу, без всяких подарков.

Шурик потупился. Нахмурил свои светлые бровки. В его голове и в его сердце шла борьба. Ум говорил одно, а сердце другое. Мне эта борьба тоже знакома. Я думаю, как и каждому человеку. Особенно, когда эта борьба идет за кого —нибудь родного и близкого.

— Леш,  — проговорил Шурик,  — а ты бы как Со своим папой

— Не знаю.  — Алешка даже вздохнул.  — Наш папа таких задачек нам не ставил.

Шурик вздохнул.

— Тогда так. Если я чего —нибудь от них узнаю, я вам сразу скажу. А если нет, то мы с Шариком будем их отвлекать, а вы с Димой в это время сделаете все, что надо. Врубился

— Въехал,  — радостно отозвался Алешка.

— К обеду звонят,  — сказал Шурик.  — Сейчас как пообедаем, а потом как…

— Не все сразу,  — перебил его Алешка.  — Дим, когда папа за тобой заедет

— Вечером. А что

— Поедешь в Москву — раз! Привезешь вот эту штуку… Ну, вонючку, помнишь И возьми в школе два противогаза. Въехал

Привезти «вонючку» и противогазы мне не удалось. Я не смог поехать в «Приволье». Школа — раз! Дом — два! Но все, что Лешка заказал, я отправил с Павликом. Он зашел к нам поужинать и проговорился, что утром следующего дня едет со своей невестой оглядывать неоглядные дали в окрестностях Рождествено. Соврал, конечно. Он, наверное, ехал охранять мистера Хилтона, которого на берегах Тайнинки с удочкой давно уже не было.

— А зачем Лешке противогаз   — с подозрением спросил Павлик, когда я вручил ему сумку.

Я не растерялся. По примеру Алешки я знал: нужно что —нибудь ляпнуть несусветное, и вопросов больше не будет.

— Рыбу ловить,  — сказал я.  — На мелководье.

Павлик не захотел показать себя дурачком, который не знает, как на мелководье ловят рыбу противогазом, и сказал:

— А! Я так и думал.

Когда я навещал в тот раз Алешку, я видел, как нежный Шурик здорово освоил вертолет. Он его слушался, как Шарик — точно и беспрекословно. Шурик, как бы ни бросил Шарику его любимый мячик, тот всегда с легким «хлюпом» оказывался у него в пасти. И если Шурик атаковал своим вертолетом коробку, то все ракеты с легким «хлюпом» попадали в цель.

На этом Алешка и построил свой план. Очень, как я потом узнал, продуманный. И как он его реализовал, вы скоро узнаете. Правда, лучше бы он этого не делал. Не в той роли на криминальной сцене выступил в этот раз мой младший брат…

Началось с того, что Шурика, как переводчика, на том берегу встретили в штыки. Потом мы узнали — приехал шеф Ломакин, узнал про то, что дурак Вован проявил инициативу, и надавал ему за нее по ушам. Вован, конечно, озлился не на себя дурака, а на Шурика с Лешкой. Он на них наорал, махал на них руками и ногами и ругался всякими словами.

• Предыдущая
• 24/29
• Следующая