На развалинах прошлого (СИ) - Зинина Татьяна - Страница 74

• Предыдущая
• 74/141
• Следующая

   Вбежав в комнату, я тут же рванула к Рио. Его больше не трясло, но длинная прямая линия на одном из приборов и дикий писк явно демонстрировали остановку сердца. Даже мне, полному дилетанту, было ясно, что это конец.

   Ринс стоял и смотрел на умирающего пленника ничего не понимающими глазами. Видимо собственная ошибка вызвала у доктора полный шок, и теперь он просто ушёл в себя. Как же не вовремя!

   Первым решением, что пришло мне в голову, был, выученный ещё на уроках ОБЖ в школе массаж сердца. Разорвав сорочку Рио, я принялась, что было сил нажимать на левую сторону его грудной клетки.

   - Идиот! - крикнула я Ринсу на русском, но тут же опомнившись, вернулась к английскому языку. - Помоги мне! Давай сюда эти штуковины с током!

   Я не знала, как правильно называется этот прибор, но, неожиданно пришедший в себя Ринс, всё понял верно, и уже через несколько секунд, отпихнув меня в сторону, прижал к груди Рио какие-то две пластины с ручками.

   - Давай! - крикнул он, заставляя меня лихорадочно соображать, что он от меня хочет. Видимо сейчас мозг работал на пределе возможного, потому что, я очень быстро поняла, на что нужно нажать, чтобы эта штука заработала.

   От разряда тело Рио дёрнулось, но прибор, показывающий остановку сердца, продолжал пищать.

   - Ещё! - крикнул Ринс, и я опять нажала на кнопку. Слава Богу, в этот раз у нас всё получилось. Сердце Рио вновь забилось, пусть не уверено, как бы даже нехотя, но оно работало. Правда дышать самостоятельно наш пациент отказывался, и пришлось электронике делать это за него.

   Весь день я просидела здесь, следя за показателями приборов, и записывая их в журнал, попутно изучая все предыдущие записи. Смотреть на самого Рио мне было страшно. Он сильно изменился с нашей последней встречи. Чрезмерная худоба делал его очень хрупким, кожа на лице стала серой, местами с синими пятнами, волосы отросли и теперь достигали подбородка. Но сейчас они выглядели такими грязными, что их торчащие склеенные пучки только дополняли картину общего ужаса.

   Из истории болезни я узнала, что первую неделю после появления пленника здесь, его особо не трогали, ожидая, когда он оправиться от ранений. Но вот после, когда он наотрез отказался говорить да и вообще, идти на какой-либо контакт, для того чтобы вытащить из него информацию было решено использовать различного вида психотропные препараты. Правда, эти меры не приносили абсолютно никакого результата, что заставляло исследователей постоянно увеличивать дозу. Но после сегодняшнего случая продолжать пичкать его этой дрянью, было бы просто глупо, и нам с Ринсом (точнее Эмме и Ринсу), нужно было придумать другой способ извлечения из него столь необходимой информации.

   На вечернем совещании в кабинете профессора мой коллега очень сухо отчитался о сегодняшнем инциденте, уточнив, что дальше поднимать дозу нельзя.

   - И что теперь вы предлагаете делать!? - ехидным голосом проговорил профессор, пристально глядя на растерянного доктора Ринса. И в его взгляде читалось явное недовольство отсутствием новых идей, наверно именно это и дёрнуло меня, внести предложение, пока эти "милые ребята" не сообразили чего пострашней наркотиков.

   - У меня есть идея, - неожиданно сказала я. И пусть, проявление инициативы было абсолютно не свойственно мисс Джонс, но я просто не могла спокойно смотреть, как они гробят Эверио. И Ринс и Стивенс обратили на меня свои удивлённые взгляды, ожидая продолжения. Пришлось спешно набирать в грудь воздух и продолжать. - Дорогие коллеги, так как сегодня мы чуть не потеряли очень ценный и любопытный экземпляр, предлагаю кардинально изменить направление работы. Думаю, что после всего, что он перенёс, объект Альфа сознательно пойдёт нам на встречу. Но, для этого нам просто необходимо, чтобы он был здоров, или хотя бы жив. Мой план таков: в ближайшие две недели мы всеми силами возвращаем его к жизни, после, предоставляем ему немного больше свободы. Я предлагаю разрешить его свободное передвижение по комнате. Мы должны показать ему, что мы его друзья, что ему не нужно нас бояться, и тогда появиться возможность смягчить защиту его психики и узнать, наконец, всё, что нас интересует.

   Выслушав моё, откровенно бредовое предложение, профессор Стивенс задумчиво прошёлся по кабинету, что-то проверил в своём ежедневнике, и только потом опять посмотрел в мою сторону.

   - Что ж, доктор Джонс, - сказал он. - Думаю, ввиду отсутствия других вариантов, я вынужден принять ваше предложение, хоть и не совсем уверен в его эффективности.

   - Я сделаю всё, чтобы оно оказалось эффективным, - уверенным голоском добавила я, хотя внутри меня буквально трясло от нервного напряжения.

   - Значит с этого момента, вы отвечаете за проект, - добавил профессор. - Отчёты, как обычно, два раза в день, а в остальном - дерзайте. Но помните, для нас важен результат.

   Рассматривая ночной город в окно везущего меня домой такси, я не могла избавиться от образа Рио. Перед самым уходом, ещё раз заглянула к нему. Изменений не было... Сердце, конечно, билось, но дышать самостоятельно он не собирался. Периодический писк аппарата сейчас напоминал капли падающие на голову - одна, вторая, третья... сотая... и так далее. Такая у каких-то древних народов была пытка, способная свести с ума. Надеюсь, меня не ожидает такая же участь, а то шансы на спасение Эверио, резко упадут.

   Составив план действия на ближайшие две недели, я вручила его дежурному врачу, наказав прикрепить в кабинете, и озвучить всем. Ведь теперь, наша основная задача заключалась в том, чтобы как можно быстрее поставить "объект Альфа" на ноги.

   Когда вечером этого жуткого дня вся наша команда включая Арти, собралась в большой столовой, мне пришлось вкратце рассказать всём, что сегодня произошло. Да, ситуация оказалась катастрофичной, но утаивать что-то от ребят, я не собиралась. А когда всё было сказано, атмосфера в комнате стала такой угнетающей, что мне оказалось сложно дышать.

   Лица присутствующих приобрели странную бледность и какое-то отстранённое выражение. Но хуже всех было Литсери. Я чувствовала, что всё его самообладание сейчас держится на волоске, и уже в следующую секунду, он резко встал и стремительно покинул комнату, никому ничего не сказав.

   Его боль и растерянность были такими сильными, что затмевали эмоции всех в этой комнате, и оставлять его в таком состоянии совсем не хотелось. И пусть наши с ним отношения никогда не были дружескими, но сейчас не самое подходящее время, чтобы вспоминать былые обиды. Ему нужна поддержка, и если мне удастся хоть чем-то помочь, это уже станет большим достижением. Я ж эмпат, как-никак. Может и смогу перетянуть на себя часть его переживаний и дать хоть несколько часов спокойствия. А сама?! Справлюсь как-нибудь... Ему нужнее.

   Лита я нашла в его комнате. Он сидел на полу в полной темноте, обхватив голову руками.

   - Можно? - тихо спросила я. И, не дожидаясь ответа, вошла, осторожно закрыв за собой дверь. - Лит, поверь, мы его вытащим.

   - Тиа, ты сама-то в это веришь?! - крикнул парень. - Он больше не хочет жить!

   - Я заставлю его передумать! - крикнула я в ответ. - Перестань истерить! Самое страшное уже позади! Сейчас нам всем нужно собраться с силами и придумать способ вывести его из того кошмара, в котором он находится.

   Повисла тишина, в которой было слышно, как часто и сильно бьётся сердце Литсери. Сейчас он казался мне таким слабым, таким ранимым, что я не смогла сдержаться, и присев рядом, обняла его. Лит не сопротивлялся, и я даже почувствовала, что его напряжение начинает спадать. Есть у эмпатов одна такая особенность - они могут не только чувствовать эмоции, но и глушить их или, наоборот, усиливать. Могут перетянуть часть их себе, или, поделиться своими. Но любое подобное действие отражается на как самом эмпате, так и на его "жертвах". Как похмелье после передоза алкоголя.

• Предыдущая
• 74/141
• Следующая