Волчица, или дикая Лиза - Мельникова Ирина Александровна - Страница 24

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая

— Заездит бабу, старый пень! Непременно заездит! — И умоляюще посматривал на Митруху. — Пусти меня, а? А то сдохнет баба, нам ничего не останется!

И Митруха, наконец, не выдержал:

— Заткнись! — рявкнул он, почти не понижая голоса: — В штанах высохнет, а новую башку никто тебе не приставит! — Но затем сбавил тон и приказал: — Валяй! А то дорвался, сукин сын!

Кныш резво метнулся с места, и Митруха озадаченно хмыкнул. Надо же, каков пащенок! То едва ноги передвигал, а тут ломанул, словно и не было полсотни нехоженых таежных километров за плечами.

Митруха проследил, как Кныш поднялся на крыльцо. После себя он оставил даже не тропу, а торную дорогу, тем самым, улучшив обзор главарю. Он так спешил, что даже забыл закрыть за собой дверь. Тотчас раздался слабый вскрик, Митруха заметил какое-то движение в дверном проеме, и снова воцарилась тишина, словно и Башкир, и Кныш канули в яму.

Прислонившись спиной к дереву, Митруха принял более удобное положение и, поставив автомат между колен, принялся наблюдать за избушкой. Несмотря на бурную жизнь и массу неразборчивых связей, Митруха был брезгливым человеком, и у него пропал аппетит на эту несчастную женщину. Пользоваться ею после Башкира и Кныша? Нет, уж увольте! Митруха во всем привык быть первым, и если сейчас уступил это первенство, то лишь потому, что кожей чувствовал опасность. И на подельниках решил проверить, насколько она реальна. Правда, ждал подвоха не от женщины, а скорее от своих преследователей. Почему-то у него пропала уверенность, что непогода и ночная темнота их остановят.

Прошло с четверть часа, пошел мелкий снег, и сразу сильно похолодало, но это уменьшало шансы СОБРа и его собак найти беглецов. Известно, собаки хорошо работают по темноте, но бессильны в непогоду. Поэтому все свое внимание он сосредоточил на избушке, в которой по-прежнему было тихо, как в могиле. Это сравнение заставило Митруху поежиться. Он не понимал, почему не появляется Башкир? Ведь они договаривались, что он выйдет на крыльцо, и если дела обстоят нормально, помашет ему рукой. Но Башкир до сих пор не появился, и Митруха чувствовал, что у него вот-вот иссякнет терпение. Что там стряслось? Что за баба попалась, если два мужика, пускай изголодавшихся по женской любви, но уставших до невозможности, до сих пор не могут от нее оторваться?

Миновало еще минут десять. Снег повалил сильнее, в мгновение ока, накрыв травы и кусты тонким белым покрывалом. У Митрухи уже зуб на зуб не попадал от холода. Яростно про себя матерясь, он, крадучись, направился к избушке. Но подходил к ней с другой стороны, с той, в которой было окно. Пригнувшись, он пробежал вдоль стены, но окно было чем-то занавешено изнутри. Он осторожно отвел стволом автомата край куртки и заглянул сквозь окно в избушку. Но луну в этот момент окончательно затянули тучи. Темнота была такая, хоть глаз коли, и он ничего не рассмотрел помимо того, что у порога что-то белело. И его опять поразило то, что он по-прежнему не слышал ни единого звука: ни учащенного дыхания, ни ругани, как это бывает, если жертва сопротивляется, а мужчина пытается удержать ее… Мертвая тишина, да вдобавок еще темно, как у негра под мышкой…

Митрухе стало жутко. Он испытал, чуть ли не животный ужас, не меньший, чем тот, который он пережил, когда увидел, что дорогу им перегородил КамАЗ…

И все же он не потерял голову и начал медленное движение назад к открытой двери.

Достигнув крыльца, он позвал громким шепотом:

— Башкир! Кныш!

Но никто не ответил. И тогда, недолго думая, Митруха передернул затвор автомата и, минуя ступеньки, взлетел на крыльцо. И тотчас увидел двух приятелей, которые точно гигантские куклы валялись у самого порога с неестественно вывернутыми руками и ногами.

Митруха одновременно сделал шаг вперед и выругался:

— Е-мое!

И тут он заметил в глубине избушки женщину, отметил ее белое лицо, и ребенка, которого она прижимала к своей груди. Он вскинул автомат и, нажав на спусковой крючок, всадил треть магазина в стену, точно в то место, где только что стояла женщина.

И это было последнее, что он успел в своей жизни. Лиза отпрянула в сторону и снова метнула нож. Словно мощнейший электрический разряд пронзил его шею, и бандит Митрухин рухнул на своих приятелей.

Через час почти одновременно с разных сторон к избушке вышли чеченцы и бойцы спецназа. Боевики услышали лай собак и не стали рисковать, тотчас повернули обратно. Они не знали о том, что случилось в избушке, и были уверены, что Лиза встретилась со спасателями и оказалась теперь вне досягаемости. Через два часа перехода по заснеженной тайге, они устроились на ночевку в глухом распадке, не подозревая, что Лиза в это время прошла мимо них, только метров на двести выше по гребню горы, и вновь углубилась в тайгу, когда почувствовала запах кострового дыма. После нападения бандитов ее нервы были натянуты, как гитарная струна, в каждом человеке она видела противника. Но теперь у нее было чем ответить на каждый враждебный или опасный для ее жизни выпад.

Груз ее удвоился, но это была приятная тяжесть. Имея подобный арсенал, она ничего не боялась. Она — Елизавета Варламова, старший прапорщик спецподразделения «Краповые береты», одна из его лучших снайперов, воевавших в Чечне, и награжденная по такому случаю двумя орденами Мужества и медалью «За отвагу». Лиза Варламова по прозвищу «Волчица». Но сейчас она и впрямь чувствовала себя волчицей, одинокой, но очень опасной. И как волчица готова была порвать и пристрелить любого, кто бы осмелился посягнуть на их с сыном жизни и свободу.

• Предыдущая
• 24/89
• Следующая