Нянька для олигарха - Мельникова Ирина Александровна - Страница 46

• Предыдущая
• 46/63
• Следующая

– Ты много на себя берешь, – перебил ее Карасев и поднялся из-за стола. – Много себе позволяешь! Я сам определяю, как мне поступать! И ты, как и прочие радетели, мне не указ. Как-нибудь сам разберусь.

– Сам разберусь... – передразнила его Надежда. – Ты рассуждаешь, как ребенок. Первый класс, вторая четверть. Ты уже столько наворотил! Столько накуролесил...

– Надежда, ты не прокурор, а я – не обвиняемый. Смотрю, хватка у тебя железная. Но у нас с тобой разные пути-дороги.

– Разные, но ты не можешь не понимать, что твоя дорога – прямиком на нары. Ты забыл о такой мелочи, как неприкрытое давление на прокурора и начальника РОВД? А сколько раз ты незаконно выдавал себя за действующего сотрудника МВД, причем начальника главка? Может, следует перечитать Уголовный кодекс, вспомнить, что подзабылось?

– Слушай, – Карасев побагровел, – ты решила меня пронять? Заставить повиниться в содеянном? Учти, это не пройдет!

– Думаешь, от всех откупишься? Только от совести откупиться не получится. Ты замешан в таких делах, что лучше сейчас идти с повинной...

– Все! Хватит! Позволь мне самому разобраться со своими делами.

– Разбирайся! Давно пора! К примеру, почему твои киллеры не столь удачны, как тебе бы хотелось? Тебе фамилия Дорин ничего не говорит?

Карасев покачал головой.

– Абсолютно ничего! Первый раз слышу.

– Напомню, если вылетело из головы. Дорин – глава фирмы «Промстройэнерго», у которого вы наглым образом отобрали векселя Коржавинского ЦБК. Это уже не просто грабеж, это разбой. А покушение на убийство?

– Какое покушение?

– Покушение на Дорина. Твой человек вывез его за город, столкнул в колодец, но не убил, только ранил. Теперь Дорин оклемался и дает показания. И знаешь кому? Ребятам из Управления собственной безопасности МВД. Потому что твой человек до сих пор служит в милиции.

– Чушь! – пробормотал Карасев. – Первый раз слышу об этом Дорине.

– Это уже твои проблемы. Не слышал, тем хуже для тебя. Слышал, намотай себе на ус. Хуже, если наезд на Дорина был совершен с твоей подачи. Ты, вижу, в таких делишках преуспел. Видела сегодня, как вы прессовали прокурора!

– О чем вы с ним договорились? – быстро спросил Карасев. – Ты провела у него больше часа.

– Мы с ним пили чай и закусывали пирожками с капустой. Вы ж его чуть голодом не уморили!

– А ты, выходит, спасла? И вышла от него с крайне довольным видом.

– И это тебе доложили? Что ж, я польщена!

– И все-таки, зачем ты побывала у прокурора, а затем у начальника милиции? Ты хотела перетянуть их на свою сторону?

– Нет, милый мой! Это ты и твои приятели пытались уломать их! Заставить не мытьем, так катаньем закрыть глаза на ваши половецкие пляски вокруг комбината. Слава богу, они понимают, что им выгоднее соблюдать закон, чем манипулировать в угоду некоторым изрядно зарвавшимся типам.

– По-о-онятно! – протянул Карасев язвительно. – А ведь я поначалу не придал значения, что в окружении Зарецкого появился новый человек. Баба – бывший начальник угрозыска. Баба, которая отбилась от киллеров. Нет, Надежда, ты даже не мина, ты фугас под нашим бронепоездом.

– Бронепоезд ваш на дутых шинах, Карасев. Хватит гвоздя, чтобы притормозить его, а после уничтожить прямой наводкой.

– И что за гвоздь ты нам приготовила?

– Гвоздь ты сам себе приготовил. Тот, который в гостинице. Почти сто человек, с автоматами. Если вы ринетесь на завод, ты себе подпишешь окончательный приговор. Я тебе советую завтра до часу дня незамедлительно убрать своих бойцов из Коржавина. К двум часам дня здесь появится Овсиенко с СОБРом и ОМОНом. Незаконное вооруженное формирование... Ты знаешь, чем это пахнет? Хочешь поиграть в войнушку? Увы, не получится, товарищ генерал-лейтенант!

– Ты меня хочешь предупредить? Зачем?

– По той простой причине, что Зарецкому не нужны подобные схватки в центре города. Прокурор опасается, что разнесут гостиницу, начальник милиции побаивается беспорядков. Так что убирайтесь подобру-поздорову, пока вас не принудили к этому силой. Представь только, какой вой поднимется в прессе!

Она поднялась со стула.

Карасев с недоумением посмотрел на нее:

– В чем дело?

– Я устала, хочу спать. Пусть твои мордовороты отвезут меня обратно. И не надо натягивать мне шапку на лицо. Мне абсолютно неинтересно, где вы тусуетесь. В городе без вашей конспирации знают, где штаб-квартира Стечкина. Тоже мне, Ленин в Разливе!

– А если мы тебя не выпустим? – поинтересовался Карасев.

– В колодец, что ли, как Дорина, спустите? Не советую! О том, что меня увезли твои люди, известно Добронравову. Если я не вернусь к утру, об этом доложат Овсиенко, прокурору и журналистам. Вы такой им карт-бланш в руки дадите! Учти, разнесут не только гостиницу, но и эту дачку. Говорят, тесть Стечкина очень любит здесь отдыхать? Или не тесть? Зять? Не суть важно. Спецназ свое дело знает. Раскидают все по кирпичику.

– Ты думаешь, мы тебя тут оставим?

– Смешной ты человек, Карасев, вернее, абсолютно тупой! – развела руками Надежда. – И так, и этак тебя убеждаешь! Поступай, как хочешь, но позволь заметить, новых лавров ты себе не заработаешь, а вот статью обязательно!

– Ты проболтала больше двух часов, но так ничего и не сказала. А мне нужно знать, что замышляет Зарецкий? Что готовит?

– А тайна сия мне как раз неведома. Не тот я человек, чтобы Зарецкий делился со мной своими планами. И как мне кажется, у вас есть свой человек в окружении Зарецкого, иначе откуда тебе знать, что баба, которая помогла его охранникам задержать киллеров, бывший сотрудник уголовного розыска?

– В новостях вечерних услышали по телевизору.

– Врешь, там про это и словечком не упомянули. В Белогорской прокуратуре вряд ли проболтались, значит, есть казачок в наших рядах. И я, учти, выведу его на чистую воду.

– Ну, и семь футов тебе под килем, – добродушно сказал Карасев. – Недостаток движения заменяешь бесцельным барахтаньем? Создаешь видимость бурной деятельности? Что ж, мне это знакомо! Только смотри, как бы динамо-машина не сгорела!

– Я не думаю, что наша встреча оказалась бесполезной. – Надежда подошла к столу и довольно бесцеремонно стала собирать в сумочку вещи, разбросанные гэбистом по столешнице. Подумав секунду, прихватила пачку «Мальборо». Зря, что ли, страдала? Всю ночь не спала, Карасеву мораль читала, как записной педант. Какой-никакой трофей, компенсация за нервотрепку и душещипательные разговоры с Карасевым.

Некоторое время они стояли и молча разглядывали друг друга. Их разделял стол и двадцать лет развода. И все же Надежде стало на мгновение жалко Карасева. Все же она обманула его. И как повернулось бы дело, узнай он о ее беременности? Впрочем, это сейчас она думает о нем без зла, а тогда она готова была растерзать его в клочья! Но время лечит. Женька навсегда ее дочь, а он? С кем останется он? И с чем?

Надежда накинула ремень от сумочки на плечо.

– Прощай, Карасев! Очень славно поболтали! Не ожидала, что поднимем столько интересных тем!

Карасев некоторое время буравил ее тяжелым взглядом. Тонкие губы сжались и вовсе в едва заметную полоску.

Надежда стойко выдержала его взгляд. И даже безмятежно улыбалась при этом.

– Ладно, тебя сейчас отвезут! – махнул он наконец рукой. – Надеюсь, все эти разговоры останутся между нами?

– Как прикажете! – улыбнулась Надежда и уже при выходе из комнаты сказала: – Запомни, Саша! Дорин! И про гвоздь тоже не забывай.

Надежда быстро миновала комнату и остановилась возле ванной.

– Стас! Я приму душ и посплю пару часов. Все равно люди Карасева не скоро уберутся из города. Думаю, твой Берман со своей гвардией вовремя подоспеют. Но ты все-таки предупреди Андрея Евгеньевича, чтобы они выехали раньше.

– Мы уже переговорили с Берманом по телефону. Ему очень понравилась идея с захватом охранников. Главное, чтобы получилось.

• Предыдущая
• 46/63
• Следующая