Кровавая Роза (ЛП) - Кремер Андреа - Страница 62

Мы растянулись рядом с Реном, образуя круг. Я молчала, позволяя себе последний раз взглянуть на волка, которого я знала с детства, и который, как я думала, всегда должен быть со мной и руководить нашей стаей.

Мой отец стоял рядом со мной. Я посмотрела на него, выжидая.

«Нет, Калла».

Его слова послышались в моей голове.

«Это твоя стая».

Я повернулась к Рену, низко склонив голову в знак памяти павшего Альфы. В кругу волки сделали то же самое. Я первая подняла морду, начиная песню, кричащую болью, оплакивая смерть Рена. Один за другим члены стаи присоединились к песне. Наш вой наполнил библиотеку, вливаясь в звездную ночь. Траурная песня стала громче — к нам присоединились волки снаружи, чтобы почтить память погибшего в бою молодого Воина. Волчий плач, полный страданий, разлился в ночи, вознося вверх, к самым звездам, память о Рене.

Я вернулась в человеческий облик, слушая, как продолжается песня. Даже когда завывания начали звучать тише, голоса эхом разносились по ветру.

Рука сомкнулась на моем запястье. Эдна смотрела на меня:

— Могу ли я? — она указала на Рена.

Я кивнула. Она опустилась на колени рядом с ним, растягиваясь вдоль тела огромного серого волка. Она обняла Рена, зарывшись лицом в его шерсть.

Она скрывала свою боль от нас, но я видела, как дрожат ее плечи. В эту минуту мне захотелось вернуть ей брата, с которым она провела так мало времени.

Шей стоял в стороне от нас. Тристан обнял сына за плечи, в то время как Сара все еще сжимала его руку. Я встретила взгляд Шея, наполненный его собственным горем. И вопросом.

Этот вопрос звучал и в моем сердце тоже.

Изменила ли смерть Рена то, что я испытывала к Шею?

Встретившись с его серо-зелеными глазами, я нашла ответ.

Обстоятельствам и горю не изменить любовь. Она просто есть и все. Такая же свободная и яростная, как волк внутри меня.

Моя любовь к Рену была настоящей. Нас объединяла судьба, история. Смерть Рена навсегда оставила шрамы на моем сердце. Но я — Воин, и эти шрамы не так уж и отличаются от шрамов, полученных в бою.

Во многих ситуациях у меня был выбор: идти за своим сердцем или отказаться от Шея, оставив свою страсть к жизни, что, как я думала, и было мне уготовано судьбой. Каждое мое решение приближало меня к нему и отдаляло от мира, который я знала.

Эти решения привели нас сюда. А теперь я стояла на руинах своей упорядоченной жизни и смотрела на парня, который изменил все.

И я знала, что по-прежнему люблю его.

Когда Эдна опустилась на колени рядом с моей стаей возле тела Рена, я пошла к Шею. Он протянул ко мне руки, и я упала в его объятия.

— Ты не умрешь, — я заставила себя улыбнуться. — Так я тебе сказала.

— Я знаю, — ответил он. — Что будет теперь?

— Мы будем жить, — я притянуло его лицо и нежно коснулась губ.

Его пальцы скользили по следам от слез на моих щеках.

— Я люблю тебя, Калла.

— Сара!

Я посмотрела вверх и увидела, как Аника бежит к нам, точнее к матери Шея. Стрелка обняла Сару Доран. Две женщины прильнули друг к другу, смеясь и рыдая. Когда они, наконец, отстранились, Тристан улыбнулся Анике такой же озорной изгибающейся улыбкой, как у Шея.

— Я тоже скучал по тебе, Аника, — сказал он. Она обняла его, и когда Тристан сделал шаг назад, он посмотрел на железный компас, висящий на ее шее. — Вижу, тебя повысили.

Аника засмеялась, поворачиваясь к Шею.

— Как тебе удалось добраться до них?

— Я не знаю, ответил Шей. — Когда я толкнул Боско в Разлом, он исчез, а я остался стоять перед своими родителями.

— Стоять где? — спросила я.

Шей взглянул на своих родителей.

— Для меня это было похоже на темную, пустую комнату.

— Ты шагнул в забвение. Это ни там, ни здесь, — пояснила Сара. — Ты открыл нашу тюрьму.

Аника кивнула, ее лицо торжествовало, когда она обратилась к Шею.

— Ты привел их.

Он нахмурился.

— Что это значит?

— Боско заточил нас в пустоте между Землей и Преисподней, — ответил Тристан. — Мы были дверьми между мирами. Когда ты изгнал Боско, ты смог достучаться до нас и вывести в этот мир.

Шей замер. Я взяла его руку и переплела наши пальцы.

— Вам было больно? — спросила Аника, и ее взгляд переместился на Тристана и Сару.

— Нет, ответила Сара. — Наши мучения не были физическими. Нам было больно смотреть на людей, которых мы любим и знать, что ничего не сможем сделать, чтобы защитить их. Особенно нашего сына.

— Вы могли видеть меня? — удивился Шей. — Картина была как двухстороннее зеркало?

— Нет, — Сара улыбнулась. — Как сон наяву.

— Течение времени не было четким, — добавил Тристан. — И мы не могли знать, происходит ли то, что мы видим по-настоящему, или же это очередная пытка, которую придумал Боско.

— Калла! Брин! — Ансель, размахивая руками, бежал к нам. Брин закричала от радости, открывая свои объятия. Но огромный серебристо-коричневый волк уже мчался к моему брату. Отец сменил форму, отрывая Анселя от земли, когда он подбежал и сжал моего брата у себя на груди.

— Папа! — Ансель обнял отца в ответ.

Брин и я побежали им навстречу. Мой отец стиснул нас в своих объятиях. Мы вчетвером стояли вместе, со слезами и со смехом прижимаясь друг к другу.

Ансель отстранился от нас, когда увидел Шея.

— Эй! Ты сделал это!

Но Шей нахмурился.

— Что случилось? — спросила я.

Его плечи напряглись.

— Аника говорит, что это еще не конец.

Как только новости об окончании битвы распространились, Ищейки начали собираться вокруг нас. Некоторые стояли группами, тихо разговаривая и со страхом смотря на разрушенную библиотеку. Другие быстро перешли в активное восстановление, собирая груды книг, разбросанные по полу, и ставили их на полки. Остальные возложили на себя погребальный долг, унося останки Падших, которые теперь вернулись к своему естественному виду.

— Что ты имел в виду, говоря о том, что еще не все кончено? — мою кожу покалывало.

Аника прошла мимо нас.

— Пойдемте со мной.

Мы проследовали за ней к тому, что осталось от стены библиотеки. Каменный камин, одинокий и строгий, казался нетронутым силой, которая разрушила большую часть здания.

Я наклонилась к Брин и шепнула:

— Досталось другим.

Растущее беспокойство разливалось по моим венам.

— Я не понимаю, — Шей выглядел растерянным. — Боско ушел. Он изгнан. Со своими монстрами. И Разлом исчез.

— Не исчез, — уточнила Аника. — Закрылся.

— И его снова можно открыть? — спросила я.

Она кивнула мне, но заговорила с Шеем.

— Ты должен запечатать его.

Его глаза расширились.

— Как?

— Разлом не может быть разрушен, но Элементы Креста служат замком, который способен закрыть его от нашего мира.

Я немного расслабилась, когда Брин присоединилась к нам, приведя мою стаю, а также Коннора, Эдну и Итана с собой. Аника взглянула на Воинов, а затем перевела свой взгляд на Ищеек. Итан опустил глаза, ерзая, а Коннор нервно провел рукой по своим волосам.

— Что происходит?

Эдна встретила мой вопросительный взгляд, не дрогнув, но печаль в ее глазах была новой, не имеющей никакого отношения к смерти брата. От этой печали моя шерсть встала дыбом.

— А что, если кто-то откроет его? — спросил Шей.

— Ты — единственный, кто может достать мечи, — Аника посмотрела на скрещенные мечи, нарисованный на ее ожерелье. — Никто другой не сможет открыть его.

— Так что не смей переходить на темную сторону, — сказал Коннор. — Ладно?

Эдна толкнула его в ребра локтем. Он бросил на нее предупреждающий взгляд. Теперь я не сомневалась, что они что-то скрывали.

Я сосредоточила взгляд на Анике, вкладывая все силы в мой голос.

— И это все?

Она могла только на мгновение ответить на мою настойчивость, а затем отвела глаза в сторону.

Шей тоже заметил это.

— Что еще?