Дрянь такая! - Мельникова Ирина Александровна - Страница 25

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая

Я же горела желанием непременно раскрыть все тайны и, если потребуется, вступить в бой даже с превосходящими силами противника. У меня чесались кулаки, и от предчувствия схватки мурашки бегали по коже. В газете мне приходилось не раз испытывать подобное состояние, но оно не шло ни в какое сравнение с тем, что испытывала я сейчас. Импульс, который подвиг меня на подобный поступок, хорошо всем известен. Просто я очень любила Сережу, и одна мысль о том, что еще несколько часов назад я думала о разводе с ним как о деле решенном и само собой разумеющемся, привела меня в негодование.

Нет, я определенно полнейшая дура! Слетела с тормозов, ни в чем не разобравшись. Я раздраженно дернула за шнур, опуская жалюзи на окне, и вернулась в постель.

Все-таки следует чуть-чуть поспать. Иначе меня развезет на жаре и я не успею сделать и сотой доли того, что задумала на сегодня. Я накрылась с головой и приказала себе отложить все размышления на потом.

Я подумаю об этом позже, когда проснусь.

Проснулась я мгновенно, как солдат по тревоге. Звонил телефон, и я сначала подумала, что звонит будильник. Но на часах оставалось еще десять минут до подъема. Я зевнула и взяла трубку.

– Прости, что разбудила, – сказала Римма. – Как ты?

– Немного легче, – сказала я, – но самое главное, я решила принять твое предложение. Вручаю Татьяну на твое попечение и начинаю следственные мероприятия. Сейчас первым делом навещу Людмилу, а потом проеду к дому этой девицы, постараюсь разузнать, кто она такая.

– Ты с этой Людмилой осторожнее, – Римма была в своем репертуаре. – Может, я не права, но почему бы ей не приехать сюда, не познакомиться с нами.

– Она очень занята в будние дни, – объяснила я, впрочем, уже в двадцатый раз. – А в выходные у нее масса домашних дел.

– С мужьями она успевает расходиться, – проворчала Римма, – и откуда, скажи, масса домашних дел у одинокой женщины?

В общем, это единственное обстоятельство, по которому Римма недолюбливает Людмилу, она ей почему-то не доверяет, но объяснить, на чем основаны ее подозрения, отказывается, а может, это элементарное чувство ревности? Не знаю, но всякий раз, когда я встречаюсь с подругой, Римма просит меня быть осторожнее. Конечно, если бы Людмила осмелилась приехать к нам, познакомилась с ней, с Сережей, с детьми, отношение Риммы наверняка бы изменилось. Людмила очень жизнерадостный, энергичный человек. Иногда она бывает излишне шумной и свою склонность к сквернословию объясняет издержками производства. Она владеет пятью кафе и двумя магазинчиками молодежной одежды. И работают в них отнюдь не ангелы. У Людмилы вечно проблемы с персоналом, и она постоянно жалуется, что деньги все хотят получать по максимуму, а работать – по минимуму.

Я несколько раз приглашала ее в гости, но она отказывается. Говорит, что стесняется и не хочет отвлекать меня от семьи, от мужа. Из моих рассказов она знает, как мало Сережа бывает с нами. И постоянно внушает мне, что к мужикам нужно относиться нежно и бережно, потакать их слабостям, поить их пивом и коньяком, кормить в ресторанах и не отказывать в ночных удовольствиях.

Кроме того, она покупает своим мужьям автомобили и одевает их с ног до головы. Но, может, потому, что мужья ей все попадаются плюгавые, ростом Людмиле по плечо, их хватает ненадолго, самое большее на полгода. Последний продержался всего три месяца, разбил машину и скрылся в новом итальянском костюме в неизвестном направлении.

Людмила списывает это на свой бешеный темперамент, рост под метр девяносто и вес за сто килограммов. Она очень яркая женщина с громким голосом и далекими от идеала манерами. Она запросто может послать по матушке гаишника или съездить по физиономии разгулявшемуся посетителю кафе и даже выкинуть его за порог. Я удивляюсь, зачем она содержит многочисленную охрану, которая на ее фоне выглядит не слишком убедительно.

Но это ее дела, и я в них не лезу. У нас другие интересы. Нам нравится болтать на отвлеченные темы. Людмила в курсе всех местных новостей, сплетен и слухов. Она всегда знает, в каком магазине распродажа и куда завезли модные в этом сезоне вещички. Она терпеть не может разговоров о детях, скорее всего по этой причине она предпочитает встречаться вне стен моего дома.

Иногда общение с ней меня угнетает, есть все-таки в Людмиле доля вампиризма, но в то же время она заряжает меня своим непомерным оптимизмом и решительностью, умением развести все проблемы одним взмахом руки.

Вот и сейчас мне кажется, что стоит мне поведать ей о своих печальных обстоятельствах, как Людмила вмиг подскажет мне вполне приемлемый вариант выхода из свалившихся на меня бед.

– Ладно, Римма, не обижайся, – говорю я примиряюще. – Скажи лучше, как вечеринка? Все решилось так, как ты хотела?

– Даже лучше, чем я ожидала, – ответила Римма. – Твой бывший одноклассник оказался вполне приличным человеком. Он вел себя великолепно и предложил мне такие деньги за издание книг, о которых я даже не мечтала!

– Ого! – удивилась я. – Хоть в этом проявилась его польза. А доктор? Они привезли с собой доктора?

– Доктора? Еще как привезли! Он тоже оказался очень милым и симпатичным. Представляешь, мы с ним танцевали. В моей коляске оказалось столько скрытых возможностей. Мы даже изобразили нечто вроде вальса! Умора! И еще он сказал, что поставит меня на ноги. Сегодня он подъедет ко мне после обеда и осмотрит меня более тщательно.

– Римма! Это правда? Он так и сказал? – Я вмиг забыла о своих заботах. – Ты сможешь ходить?

– Ну, «ходить» – это весьма громко сказано. Но передвигаться с палочкой – это вполне возможно.

– Я твоего доктора лично на руках буду носить, если он сделает все, как обещает! – Я даже приплясывала на месте от восторга. Хотя... хотя не слишком верила в заверения неизвестного мне врача. Сколько уже было этих заверений. И все-таки судьба давала Римме еще один шанс, и я должна верить, чтобы не погасить в ней надежды. Она столько выстрадала в своей жизни, и частично по моей вине, конечно.

– Вряд ли у тебя получится таскать его на руках, – засмеялась Римма. – Детина под два метра ростом. Этакий Илья Муромец, только борода покороче и не в доспехах.

– Чего-нибудь придумаем, – лихо сказала я, – лишь бы выполнил свои обещания. – Я посмотрела на часы. Пора уже выезжать. И я спросила: – Когда будет этот Илья Муромец? Хочу с ним познакомиться.

– Он подъедет к четырем. Постарайся успеть. Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом.

– Спасибо, радость моя! – Я чмокнула трубку. – Целую! Звони мне на мобильник в случае чего! Татьяне скажи, что я чувствую себя великолепно!

– Дети еще спят, – сообщила Римма. – Я их не бужу. Пусть отоспятся, а то всю ночь провели на ногах. Миша все порывался ехать тебя искать, но я не отпустила.

– И правильно сделала! – похвалила я Римму. – На первом же посту его бы гаишники притормозили, и тогда уже и Мишу, и машину пришлось бы выручать, за приличные бабки, естественно.

– Ладно, поезжай, – сказала Римма, – если получится, вернись пораньше. Хотелось бы кое-что обсудить до приезда доктора.

– Как его зовут, этого Муромца?

– Владимир. Владимир Ромашов.

– Слава богу, свой, родной, а не заморский, – обрадовалась я и быстро попрощалась: – Все! Все! Чао! Бегу, а то уже опаздываю!

Я положила трубку и побежала в ванную. Прохладный душ мгновенно не только просветлил мозги, но и снял напряжение. Я слегка подкрасилась, надела светлый полотняный костюм, маленькую соломенную шляпку, чтобы голову не напекло солнце, темные очки и в последнюю очередь туфли на невысоком каблуке. Подумала и положила в сумочку газовый баллончик – чисто символическое оружие против тех, кто вдруг вздумает силой помешать мне. Я не слишком верила в успех своего предприятия и в то, что кому-то взбредет в голову напасть на меня, но ведь тащился же вчера за мной этот бежевый «Москвич» и даже пошел на таран. Я почти не сомневалась, что сделал он это намеренно. И поэтому газовый баллончик в сумочке придавал мне какую-никакую уверенность, будто я могла остановить им летящий на меня автомобиль.

• Предыдущая
• 25/67
• Следующая