Избранное - Асадов Эдуард Аркадьевич - Страница 45
- Предыдущая
- 45/83
- Следующая
Изменить размер шрифта:
45
СЕРДЕЧНЫЙ СОНЕТ
Я тебе посвящаю столько стихов,
Что вокруг тебя вечно смеётся лето.
Я тебя вынимаю из всех грехов
И сажаю на трон доброты и света.
Говорят, что без минусов нет людей.
Ну так что ж, это я превосходно знаю!
Недостатки я мысленно отсекаю,
Оставляя лишь плюсы души товоей.
Впрочем, только лишь плюсы души одной?
А весь образ, таящий одни блаженства?!
Коль творить тебя с радостью и душой —
То выходит действительно совершенство.
Я, как скульптор, из песен тебя леплю —
И чем дольше, тем больше тебя люблю!
ВЕЧНОЕ БЕСПОКОЙСТВО
Когда ты, любой выбирая маршрут,
Выходишь из дома, уж так я устроен,
Что я за тебя почему-то спокоен
Не больше чем первые пять минут.
Известно, что в городе все случается.
Но вот, пока в доме хозяйки нет,
Во мне будто вспыхнет вдруг красный свет
И зуммер тревоги в душе включается.
Я занят. Работа моя кипит,
Машинка стучит, но никто не знает,
Что выдержка эта — лишь внешний вид,
В то время как зуммер в душе звенит
И красный огонь без конца мигает!
Но вот заворочался ключ в дверях…
Ты дома! Работа моя продолжается,
Но лампочка тотчас же выключается
И страх рассыпается в пух и прах!
Когда расстаётся с ребёнком мать,
Душа её мчится за малышом:
Он — кроха! И мысли её о нем!
И это любому легко понять.
А тут вроде взрослый же человек!
И, кажется, больше чем взрослый даже,
А чуть разлучившись, и жизнь — как сажа…
А встретились — радость белей, чем снег!
Смешно? Что ж, пускай и смешно кому-то.
Ещё бы: ведь каждому столько лет!
Но, знаешь, мне кажется почему-то,
Что тут абсолютно вопросов нет!
И дело прекраснейше объясняется:
Ведь там, где два сердца стучат в одном,
То время вдруг словно бы отключается
И возраст практически ни при чем!
ТЩЕСЛАВНАЯ ВРАЖДА
У поэтов есть такой обычай,
В круг сойдясь, оплёвывать друг друга…
Наверно, нет в отечестве поэта,
Которому б так крупно «повезло»,
Чтоб то его в журнале, то в газетах,
А то и в ревнивом выступленье где-то
Бранили б так настойчиво и зло.
За что бранят? А так, причин не ищут.
Мне говорят: — Не хмурься, не греши,
Ведь это зависть! Радуйся, дружище! —
Ну что ж, я рад… Спасибо от души…
Но не тому, что кто-то раздражённый
Терзается в завистливой вражде,
Такое мне не свойственно нигде.
Я потому смотрю на них спокойно,
Что мой читатель многомиллионный
Всегда со мной и в счастье, и в беде.
Включил приёмник. Вот тебе и раз!
Какой-то прыщ из «Голоса Америки»
Бранит меня в припадочной истерике
Густым потоком обозлённых фраз.
Клянёт за то, что молодёжь всегда
Со мною обретает жар и смелость,
И я зову их вовсе не туда,
Куда б врагам отчаянно хотелось.
Мелькнула мысль: досадно и смешно,
Что злость шипит и в нашем доме где-то,
И хоть вокруг полно друзей-поэтов,
А недруги кусают все равно.
И хочется сказать порою тем,
Кто в распрях что-то ищет, вероятно,
Ну, там клянут, так это все понятно.
А вы-то, черт вас подери, зачем?!
Успех, известность, популярность, слава…
Ужель нам к ним друг друга ревновать?
На это время попросту терять
До боли жаль, да и обидно, право!
Ну, а всего смешней, что даже тот,
Кому б, казалось, слава улыбается,
Порой, глядишь, не выдержав, срывается —
Не весь сграбастал, кажется, почёт!
С утра газету развернул и вдруг
На краткий миг окаменел, как стенка:
Ну вот — сегодня нож вонзает друг.
Теперь уже вчерашний — Евтушенко.
В стихах громит ребят он за грехи:
Зачем у них в душе стихи Асадова?!
Читать же надо (вот ведь племя адово!)
Его стихи, всегда его стихи!
О жадность, ведь ему давно даны
Трибуны самых громких заседаний,
Есть у него и званье, и чины,
А у меня лишь вешний пульс страны
И никаких ни должностей, ни званий!
Ну что ж, пускай! Зато сомнений нет,
Уж если вот такие негодуют,
И, гордость позабыв, вовсю ревнуют,
То я и впрямь достойнейший поэт!
Я МЕЛКОЙ ЗЛОСТИ В ЖИЗНИ НЕ ИСПЫТЫВАЛ…
Я мелкой злости в жизни не испытывал,
На мир смотрел светло, а потому
Я ничему на свете не завидовал:
Ни силе, ни богатству, ни уму.
Не ревновал ни к радостному смеху
(Я сам, коли захочется, — смеюсь),
Ни к быстрому и громкому успеху
(И сам всего хорошего добьюсь).
Но вы пришли. И вот судите сами:
Как ни смешно, но я признаюсь вам,
Что с той поры, как повстречался с вами,
Вдруг, как чудак, завидую вещам!
Дверям, что вас впускают каждый вечер,
Настольной лампе, сделанной под дуб,
Платку, что обнимает ваши плечи,
Стакану, что коснулся ваших губ.
Вы усмехнётесь, дескать, очень странно,
Вещь — только вещь! И я согласен. Да.
Однако вещи с вами постоянно,
А я — вдали. И в этом вся беда!
А мне без вас неладно и тревожно:
То снег, то солнце чувствую в крови.
А мне без вас почти что невозможно,
Ну хоть совсем на свете не живи!
Я мелкой злости с детства не испытывал,
На мир смотрел светло, а потому
Я ничему на свете не завидовал:
Ни славе, ни богатству, ни уму!
Прошу вас: возвратите мне свободу!
Пусть будет радость с песней пополам.
Обидно ведь завидовать вещам,
Когда ты человек и царь природы!
45
- Предыдущая
- 45/83
- Следующая
Перейти на страницу:
