Александра – наказание господне - Мельникова Ирина Александровна - Страница 91

• Предыдущая
• 91/111
• Следующая

– Мадемуазель Александра, я вызвал вас, чтобы получить объяснения по поводу некоторых событий, происходящих в моем доме! – Князь в гневе припечатал к столу сильно измятый листок бумаги. – Соизвольте подойти и взглянуть на эти подметные письма, которые уже неоднократно появляются в спальне моей невесты. А вот это, последнее, я самолично только что снял с ее дверей. – Адашев сердито сверкнул глазами и отошел к окну. Он до сих пор не снял суворовского мундира, хотя штурм снежной крепости закончился около часа назад и все участники сражения обедали за широкими столами, накрытыми в людской.

Бой продолжался более трех часов. Крепость никак не хотела сдаваться, встречая наступающих градом снежков и снежных ядер. Саша в форме казачьего полковника в руководство сражением не встревала. По ее наблюдениям, страсти на поле боя разгорелись нешуточные. В битву помимо детей уже включились и взрослые мужики. Но четыре деревянные крепостные пушки с мощными пружинными замками, которые придумал и изготовил деревенский кузнец, исправно стреляли снежными ядрами, и все новые и новые атаки захлебывались, едва начавшись. К тому же хитрый Верменич приказал перед штурмом полить крепостные валы и подступы к ним водой, и взобраться туда оказалось невозможно. Маленькие Адашевы были среди оборонявшихся. И Саша иногда видела их возбужденные мордашки, мелькавшие то в амбразуре, то на бастионах крепости.

После каждой удачно отраженной атаки «турецкий главнокомандующий» в растрепавшейся чалме выходил за ворота крепости, потрясал деревянным ятаганом и, подкрутив черные усы, громко и оскорбительно хохотал.

Саша с некоторой долей злорадства наблюдала за попытками князя укротить стихию, в которую выливалось каждое наступление. Он подзывал к себе взрослых мужчин (а среди них были и мужики, и несколько молодых соседей-помещиков), пытаясь что-то им объяснить. Но тут же, забыв про приказы главнокомандующего, мальчишки и их наставники устремлялись к крепости и вновь откатывались назад, к жарко горящим кострам, у которых некоторое время отдыхали после очередной неудачи. Сражение могло затянуться надолго, к тому же державшие оборону были в худших условиях: во-первых, они не могли разжечь в крепости костров, чтобы погреться, во-вторых, отражение каждой атаки уменьшало количество боеприпасов. Но князь не хотел брать крепость измором, он жаждал чистой победы над чересчур нахальным «пашой». И поэтому «Суворов»[39] предпринял отвлекающий маневр, в результате которого сломил сопротивление охраны и ворвался в крепость. Победа русского оружия была очевидной, «турецкий паша» после боя пожал «Суворову» руку, и оба отправились выпить пару рюмочек во славу русской армии.

Посмотреть сражение собралось невиданное количество народа, усеявшего берега озера и все подступы к крепости. Тут были крестьяне Адашева и соседи-помещики с женами и детьми. Встретив победу над «турками» восторженным ревом, толпа отхлынула к озеру, где стояла вмороженная в лед огромная ель, а вокруг нее расположились карусели и качели. Молодежь на санках и лодках, обтянутых внутри материей, каталась с крутого берега, политого для лучшего скольжения водой. Смех, визг, крики – народ веселился вовсю, а Саша с грустью смотрела на пеструю людскую карусель, думая о том, что через несколько дней она навсегда покинет эти места. Запрет князя на отъезд она не восприняла слишком серьезно. Какое он вообще имеет право что-то ей приказывать? Однако праздники она должна провести с детьми. И прошедшие два дня она старалась не думать о предстоящей разлуке с мальчиками, чувствуя себя немного предательницей, ибо собиралась покинуть братьев в трудное для них время.

После взятия крепости Андрей и Илья, подлетев к ней, повалили в сугроб, принялись целовать, словно не видели целую вечность, потом потащили за собой в крепость. Взявшись после этого за руки, они отправились в людскую на праздничный обед. Здесь Саша заметила князя. Он стоял у входа в дом и смотрел на нее и мальчиков. Она подтолкнула сыновей к отцу. Адашев обнял их. Девушка вновь, уже который раз за этот день, поймала на себе его взгляд.

Там, в лесу, она даже спиной чувствовала его присутствие, и, как Кирилл не был увлечен боем, стоило ей найти его глазами, он тут же поворачивал голову в ее сторону. После ссоры в кабинете они больше не разговаривали и почти не встречались. Саша была очень занята. В сочельник они ездили с мальчиками и Серафимой колядовать в Адашево и в деревню Верменича. Князь и баронесса тоже разъезжали по округе, поздравляя соседей и крестьян с Рождеством.

Верменич в имении не появлялся, но во время их короткого визита в его деревню, что-то подсказало Саше, что между хозяином и Серафимой установилась какая-то невидимая связь. Возможно, только влюбленным дано уловить те излучения, которые исходят от двух неравнодушных друг к другу людей. Невидимые глазу, они пронизывают воздух, заставляют по-особенному вдруг дрогнуть голос или отвести взгляд, чтобы не высечь сноп искр, который выдаст тайну, ведомую пока только им двоим.

Верменич был несказанно рад появлению гостей. Придирчивым взглядом Саша окинула большой двухэтажный дом, ухоженный парк, да и деревня выглядела опрятной и зажиточной.

Домов с камышовыми и соломенными крышами почти не наблюдалось, многие избы были покрыты не дранкой, а новеньким тесом. В огородах виднелись по две-три копны сена. По случаю довольно теплых дней возле них бродили коровы, фыркали лошади. Оказывается, Павлуша был не только балагуром, но и недурным хозяином. Он прокатил гостей вокруг деревни на тройке рысаков, и опять Саша отметила, как внимателен он к Серафиме.

Графиня с трудом могла в это поверить, но, похоже, черноусый красавец-помещик стал жертвой огненных кудряшек и зеленых глаз ее горничной. Но как она ни радовалась подобному повороту событий, все ее мысли продолжал занимать Кирилл Адашев. Иногда Саша корила себя за отказ выйти за него замуж, быть рядом с любимым, но, с другой стороны, ей не нужна была жертва, на которую он шел из благородства. Хотя она ни разу не пожалела о той ночи в хижине, которая соединила их в неистовом порыве страсти и тут же разъединила, и теперь, кажется, навсегда... Во время рождественского богослужения в домашней церкви Адашевых она впервые за последние дни увидела его вблизи. Кирилл, проходя мимо под руку с баронессой, окинул ее, мальчиков и Агафью взглядом и слегка склонил голову.

• Предыдущая
• 91/111
• Следующая