Темный Набег - Мельников Руслан - Страница 22

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая

Время шло. Упыри падали уже не снаружи, не за частокол. Твари все чаще сверзались вниз по эту сторону тына. Сначала – мертвые. Потом – живые.

Мертвые лежали неподвижно. Живые – не останавливались. Живые настырно лезли дальше. Попадали в ров. Тонули в буреломе сухих трескучих веток, проседающих, проваливающихся под ногами. Но выкарабкивались.

Снова – лезли.

Дальше, дальше и еще дальше – лезли…

На вал, на стены за валом.

А сверху все летели и летели стрелы, настигая, добивая прорвавшихся. Порой в воздухе мелькали легкие сулицы.

Новые разрозненные группки темных тварей подтягивались к замку. Но с кровопийцами, идущими впереди, стрелки и метатели копий расправляись прежде, чем к тем успевали присоединиться задние.

Лишь в двух или трех местах подвывающие упыри смогли-таки через тын, через ров и через вал добраться до замковой стены. С полтора десятка тварей, цепляясь когтями, будто крючьями, за каменную кладку вскарабкались вверх – к защитным посеребрённым шипам, к бойницам и…

И – посыпались вниз, сшибленные копьями и мечами.

Остальных еще на подходе перебили стрелами.

Всех.

До единого.

Неужто, в самом деле – всех?

– Не особо радуйся, русич, – мельком глянув на Всеволода, предупредил Бернгард. – Это лишь первая волна. И первая победа, которая еще ничего не решает. Как там у вас говорится? Это – цветочки, не ягодки.

Судя по напряженным лицам тевтонов, первая победа, действительно, не принесла никому ни радости, ни вдохновения, ни надежды. Не окрыляла отчего-то первая легкая победа. Наверное, правда, ничего она не решала… Наверное, в самом деле, пока – цветочки…

Ягодки – впереди.

– Твари из дневных убежищ? – догадался Всеволод.

– Да, – кивнул магистр. – Они самые. Прятались где-то поблизости, потому и пришли первыми.

– Прятались? А как же ваша дневная вылазка? Большая вылазка?

– Вылазка-то большая, да нас мало, – нахмурился Бернгард. – А их – много. Слишком много. Днем мы истребили немало нахтцереров, но всех, как видишь, отыскать не смогли.

Да уж! Не смогли…

Всеволод глянул на усеянные бледными пятнами подступы к замку. За тыном там-сям дымились и тлели огоньки. По эту сторону частокола – на земле, во рву, на крутых склонах насыпи-вала и под замковой стеной – еще слышались хрипы и шипение издыхающих упырей. В темноте, у самых ворот кто-то слабо шевелился. Настолько слабо, что и не стоило тратить стрелу.

Никто и не стрелял. Не добивал. Стрелы берегли для нового боя. Который уже… скоро…

Больше Всеволод ни о чем не спрашивал. Просто стоял, ждал, смотрел, слушал.

– Когда подойдет темное воинство из озера, из Шоломонарии – вот тогда-то нечисть и нанесет главный удар, – негромко сказал мастер Бернгард. – Тогда битва начнется по-настоящему. И тогда здесь станет по-настоящему жарко. Ибо тогда будет решаться судьба Серебряных Врат. Либо они устоят этой ночью, либо – нет.

Тевтон не ошибся. Основные силы упыриного воинства подступили к замку, как только миновала полночь. И было жарко. Но это позже, а сначала…

Казалось, земли не стало. На подножие замковой горы, на покатые склоны, на обрывистые кручи наползало живое покрывало цвета брюха дохлой рыбы. Копошащееся, утробно урчащее, сотканное из бесчисленного множества бледных человекоподобных – но только лишь подобных человеку – фигур, оно было хорошо видимо в ночи, под светом луны и звезд. Сплошная масса пришлых темных тварей– рыча, вопя и визжа, катилась, валила вперед. Вверх. К стенам. К Серебряным Вратам.

Дальние осиновые рогатки и заграждения (вот когда они пригодились по-настоящему!) рассекали упыриное воинство, делили, членили его на отдельные потоки, но, конечно же, ни остановить, ни задержать надолго штурмующих не могли.

Где-то твари сторонились нелюбимого дерева и, толкая друг друга, обходили щетинившиеся кольями препятствия, чтобы после вновь слиться воедино. А где-то задние ряды с такой силой напирали на передних, что у тех не было ни малейшей возможности отступить или свернуть в сторону. Одни упыри телами других попросту валили заграждения. В эти моменты вой усиливался. То гибла в давке наткнувшаяся на струганую осину нечисть. А нечисть, прорвавшаяся сквозь препоны, настырно лезла дальше.

Всеволод смотрел как зачарованный. Ничего подобного видеть ему еще не приходилось. Так вот он каков, Набег. Настоящий Набег одного мира на другой. Обиталища на обиталище. Это ведь и не штурм даже. Это сродни розливу реки, наводнению, потопу…

Он покачал головой, выругался – крепко, смачно и зло. Иначе выразить свои чувства Всеволод сейчас не мог.

– И часто у вас такое, мастер Бернгард?

– Каждую ночь, – спокойно ответил магистр. – Хотя… Пожалуй, этой ночью их все-таки поболее будет, чем обычно. Но ведь и нас сегодня тоже немало.

Немало? Всего-то защитников в замке – сотни три… ну, три с половиной, ну, четыре от силы. Тевтоны, русичи, татары, шекелисы…

Немало…

Всеволод предпочел промолчать.

А Бернгард выжидал, не отдавая никаких команд. Хотя можно было бы уже… давно можно.

На стенах и башнях дымились костры, – больше, чаще, чем во время первого штурма. Стояли наготове лучники и арбалетчики. Но, кажется, сейчас бой начнут не они. Не только они, по крайней мере.

Издали – из такой далекой еще дали – доносились крики и вой сотен, тысяч нелюдских глоток. Над замком же висела тишина. И в этой тягостной тиши надсадно скрипели вороты заряжаемых пороков.

Прищурившись, тевтонский магистр прикидывал расстояние до врага.

Видимо, пороки здесь хорошо пристреляны. Настолько хорошо, насколько вообще можно пристрелять тяжелые метательные машины. Впрочем, если бить из них каждую ночь…

Вероятно, враг дошел до некоей отметки в лабиринте ограждений, что оберегали подступы к крепости. Магистр вскинул руку – на этот раз не с шестопером – с обнаженным мечом.

– Катапульты к бою-у-у! – вновь прогремел зычный, крепкий голос мастера Бернгарда.

– Готовы!

– Готовы!

– Готовы! – донеслось с открытых башенных площадок.

Да, готовы были все метательные машины. Не только катапульты, но и баллисты, мангонели, спрингалды, петрарии… Видимо, в бою для простоты и экономии времени разные пороки именовались здесь одним словом. И команда была общей…

– С нами Бог! – оглушительно выдохнул, вырыкнул мастер Бернгард клич ордена Святой Марии.

– Готт мит унс! Готт мит унс! – грянуло с башен, со стен. Отовсюду…

– Бе-е-ей!

И поднятая рука мастера Бернгарда опустилась вниз. Длинный прямой клинок с серебряной насечкой вдоль лезвия разрубил воздух. Воздух аж взвыл – не хуже иного упыря, располовиненного белым металлом.

Сухой стук дерева о дерево, треск и звон метательных машин, гул отправленных во врага снарядов потонул в криках людей. Ярость, злость, отчаяние, ненависть, страх… да, и страх тоже – наружу сейчас прорывалось все.

Тишина кончилась.

Замок снова встречал нечисть огнем. Только теперь это были не стремительные точки горящих стрел. Теперь – другое.

Пороки ударили единым залпом. Одни – ближе ударили, другие – дальше. По разным целям. Но очень эффектно. И эффективно очень.

Так и есть – тевтоны били по давно пристрелянным точкам меж осиновых рогаток. С таким расчетом, чтобы" не мешать друг другу. И чтобы накрыть как можно больше пространства.

Взмыли ввысь, неторопливо кувыркаясь в ночном небе, глыбы и бревна, обмазанные горючей смесью, объятые гудящим пламенем, плюющиеся огненной капелью. Завертелись в воздухе пузатые глиняные горшки и металлические ядра, искрящиеся подожженными фитилями.

А после все это обрушилось на передние ряды нечисти. И – за передние ряды.

Догорели тщательно отмеренные фитили. Точнехонько над головами кровопийц взорвалось с полдюжины шаров, набитых гремучим сарацинским порошком и утыканных, покрытых, отделанных посеребренной сталью. Незваных гостей осыпало и посекло мельчайшим смертоносным градом.

• Предыдущая
• 22/64
• Следующая