Мертвый рай - Мельников Руслан - Страница 18
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая
– Так при каких обстоятельствах был обнаружен э-э-э… противник? Да вы пейте, пейте, Владимир Евгеньевич, сегодня можно. Под мою ответственность. И еще одну. Считайте, что это приказ.
Отступать майору уже некуда, да и коньяк развязывал пилоту язык. Экипажи «Москита» ведь не пьют. Абсолютно. Это одно из непременных условий службы в воздушной разведке. Так что пьянящий аромат благородного напитка быстро смешивался с дымом сожженных мостов. А доброжелательная улыбка коменданта развеивала гарь. Майор больше не запирался. Майор резал правду-матку. И мрачнел с каждой секундой.
– Мы заметили его сразу. Без приборов ночного видения. Он шел по улице. Посредине. Как будто… Будто прогуливался, что ли. Он не пытался спрятаться или убежать. И он… Он не должен был идти.
– Почему?
Пауза. Но совсем недолгая.
– Его расстреляли на блок-посту. На «восьмерке». Человек не может ходить с такими ранами. А этот… этот шел…
Еще пауза. Более продолжительная. Виктор Черенков не торопил собеседника. Кивал и улыбался. Улыбался и кивал. И не знал, что думать. На мэра-коменданта Ростовска, впрочем, не смотрели. Майор уставился в пустую рюмку.
– Так не должно быть. Я выпустил очередь, чтобы остановить… Я видел, как разнесло голову. И все, что выше пояса…
– И что… что потом? – Мэр улыбался по-прежнему. Он просто забыл стереть улыбку с лица. И не замечал этого. Улыбка была нервной.
– Потом этот парень пошел дальше, – угрюмо сообщил майор, – То, что от него осталось, пошло. Без головы, без всего… Я собственными глазами видел, как по асфальту идут человеческие ноги. А за ними волочатся… Я приказал открыть огонь из гранатомета.
– Думаю, от ног ничего не осталось? – нейтральным голосом заметил мэр.
– Так точно.
Виктор Черенков слышал только шумное дыхание собеседника. Довести до такого состояния милвзводовского летчика не просто. Даже предварительно накачав коньяком.
– Вы считаете, что я спятил, господин комендант, но…
– Успокойтесь, майор. – Вообще-то мэру самому стоило сейчас немалого труда сохранять спокойствие. – Вы не сумасшедший. Иначе не прошли бы экзекуции наших психологов и не сели в кресло пилота.
Самое ужасное, что все так и было. И где-то в глубине души мэр верил рассказу майора Рыжкова. Он просто не мог понять. Не желающий умирать нарушитель комендантского часа, ходячие ноги… Странный, страшный бред! Только пилоты ведь на пустом месте бредить не могут. Не та психика…
Глава 7
Это была всего лишь стандартная отписка.
– К-к-козлы! – Славка первым прочитал краткое сообщение из двух слов. Печатный текст Ткач всегда воспринимал быстрее.
«Продолжайте наблюдение», – отвечал Центр управления на их «срочно-срочно». Как и на все предыдущие запросы! Денис чертыхнулся, набрал дубль-мессагу.
«Нужен вертолет, срочно!»
На этот раз ответ пришел без задержки. Да уж, ответ… Все то же, скопированное со стандартного шаблона «Продолжайте наблюдение».
– Ну уж нет. – Денис потянулся к гарнитуре с наушниками и микрофоном. – Это я хочу услышать своими ушами.
Пальцы уже выстукивали на клавиатуре пароль голосовой связи.
Вообще-то сотрудникам наружного наблюдения настоятельно не рекомендовалось использовать служебную линию автокодированной переписки в качестве обычной телефонии. Начальство опасалось, как бы группировщики не прослушали переговоры. Вряд ли, конечно, тупые орги способны на столь тонкую работу. Тем не менее Денис честно соблюдал прописанные сверху меры предосторожности. До поры до времени. Но сегодня вертолет должен вылететь по вызову следака. Во что бы то ни стало. Кровь из носу, но должен. А если нет, то пусть дежурный офицер центра управления объяснит почему.
Звякнул в наушниках сигнал соединения.
– Центр управления службы наружного…
Дослушивать автоответчик Денис не стал. Заговорил сам. Не представляясь – и так ведь понятно, откуда сигнал.
– В чем дело?! Там полно группировщиков! Все что нужно – это несколько залпов из гранатомета и пара-тройка очередей КПСТ Вы завалите целый клан! И никакого риска. Только благодарность от мэра. И повышение по службе. И…
– Успокойся, малыш. – Голос, прозвучавший в наушниках, принадлежал уставшему пожилому человеку. В голосе слышались сочувствие и заботливые, почти отеческие нотки. Эта-то забота и сбила с толку, заставив замолчать.
– Не дразни гусей. Ты знаешь инструкцию. Отключайся от голосовика и продолжай наблюдение. О твоей выходке я докладывать не стану, а премию за обнаруженную сходку ты получишь.
– Но вы не понимаете…
– Я все понимаю, сынок. Но вертушка не может сейчас вылететь по твоему вызову.
– Есть более важная цель?
– Нет. Вертолет пока на земле. Так что продолжай наблюдение. Все, отбой.
Щелчок, гудки…
Бардак какой-то! «Малыш», «сынок» – полнейшее нарушение уставных обращений. И простаивающий во время комендантского часа «Москит». За такое могли расстрелять, на фиг, экипаж… Что у них там, в Периметре происходит?
– Я думаю, тебе лучше последовать совету, – осторожно заметил Славка. Ткач, прильнувший к правому наушнику гарнитуры, слышал весь разговор. – И просто наблюдать дальше.
– Я тоже так думаю, – буркнул Денис.
От прикосновения к клавиатуре «Летящий глаз» над домом Игорька, над подъездом погибшего оператора ожил снова. И тихонько-тихонько зажужжал.
Повинуясь сигналу операторского компьютера, камера снова цапнула направляющий трос захватами дистанционного фала-удлинителя. Потянулась струна «сопли».
В-ж-ж-ж… Шестнадцатый этаж… ж-ж-ж… Пятнадцатый, четырнадцатый, тринадцатый… ж-ж-ж… На высоте-то ловить сейчас нечего, и Денис решил рискнуть. Камера медленно скользила меж темных окон. «Летящий глаз» опускался к подъезду Игорька. Именно там, под треснувшей бетонной плитой козырька наблюдалось наибольшее оживление.
Ниже, ниже… Осторожненько, аккуратненько, не привлекая внимания.
Десятый этаж. Восьмой. Здесь тоже пока безопасно. Даже самые зоркие из оргов не заметят небольшой – с кулак – юркий прибор, закамуфлированный под цвет серых стен и грязного неба и снабженный затемненной антибликовой оптикой.
Но нужно подобраться еще ближе. Еще ниже.
Уже просматриваются не только камуфляж и маски, но и подтеки грязи на пятнистой одежде нарушителей. А вот понять, о чем шепчутся орги, слабенький микрофон не позволяет.
Ж-ж-ж… Только на уровне шестого этажа Денис смог различить в приглушенном шелесте голосов отдельные слова: «… следилу грохнули… наблюдал… сука… замочили конкретно… не знаю… зато боятся будут».
Теоретически фала должно хватить с небольшим запасом до второго этажа. Если, конечно, не заклинит подъемно-спусковой механизм. На экстремально низких высотах камеры все-таки работали крайне редко. Денис, по крайней мере, ни разу не опускал свою ниже пятого этажа: слишком велика опасность потерять «глаз», а за это по головке не погладят. Хорошей техники-то в городе почти не осталось.
Но сегодня Дениса достали. Сегодня он был зол. На группировщиков, имевших наглость собраться под окнами Игоревой квартиры. На периметровских чинуш, которым, как выяснилось, плевать на эту сходку с большой колокольни. На экипаж «Москита», что прохлаждается сейчас где-то в уютной тишине муниципального аэродрома, вместо того чтобы задать жару Волкам.
Денис остановил спуск между вторым и третьим этажами – над самым подъездом. Удобная позиция. Можно наблюдать за двором и заглядывать через сквозную трещину в выщербленной плите под подъездный козырек.
Камуфлированная толпа напирала на дверь подъезда. Слышалось яростное шипение вперемежку с отборным матом. Что ж там такого любопытного в подъезде-то?
– Стоят, на мэстэ, сука-блать! – Микрофон поймал знакомый хрипловатый голос с кавказским акцентом.
- Предыдущая
- 18/63
- Следующая