Выбери любимый жанр

Досье Ленина без ретуши. Документы. Факты. Свидетельства. - Арутюнов Аким - Страница 34

Изменить размер шрифта:

Представляет особый интерес статья Орджоникидзе «Ильич в июльские дни», опубликованная вскоре после смерти Ленина в газете «Правда». Вот что он пишет: «В дни 3—4 июля 1917 г. была сделана первая серьезная попытка покончить с властью коалиционного правительства Керенского-Терещенко-Чернова-Церетели… Некоторые наши товарищи ставят вопрос о том, что Ленину нельзя скрываться, он должен явиться. Иначе у партии не будет возможности оправдаться перед широкими массами. „Вождю партии брошено тяжкое обвинение, он должен предстать перед судом и оправдать себя и партию“. Так рассуждали многие видные большевики. Пошли разговоры о том, надо ли Владимиру Ильичу явиться и дать арестовать себя. Ногин довольно робко высказался за то, что надо явиться и перед главным судом дать бой. Таково было мнение значительной части московских товарищей…{333} (Выделено мной. – А.А.). Такова была позиция и Советов. На объединенном заседании ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполкома Совета крестьянских депутатов 13 (26) июля была принята резолюция, объявившая недопустимость уклонения Ленина от суда и требующая устранения от участия в работах ЦИК Советов лиц, которым были предъявлены обвинения судебной властью{334}.

Однако вернемся к работе съезда. Несмотря на известную чистку «протоколов», привлекают внимание выступления некоторых делегатов с мест, которые в корне отличны от тенденциозных докладов Сталина (Политический отчет ЦК РСДРП(б)) и Свердлова (Организационный отчет о деятельности ЦК) и которые, на мой взгляд, без всяких прикрас показывают политическую обстановку того периода. Прежде всего следует отметить: преобладающее большинство ораторов с мест указали в анкетах, что в их городах и районах, после июльских событий, никаких арестов, погромов и других репрессивных мер правительство не принимало.

Начнем с Мясникова, представляющего Военную организацию города Минска: «У нас слишком оптимистический взгляд на армию. Наша армия является неустойчивой в смысле партийности. Крепких связей с рабочими нет. На фронте нет партийных ячеек. Необходимо создать крепкую связь с Центральным Комитетом. До сих пор ЦК не связан с Западным фронтом. Солдатские массы неустойчивы и легко поддаются влиянию буржуазных газет, наименее разобравшиеся считают большевиков изменниками»{335}. Можно представить внутреннее состояние самообольщенного Свердлова, слушавшего выступление Мясникова.

Судя по реакции делегатов на объявление имени очередного оратора – Ю. Ларина, среди присутствующих было немало тех, кто одобрял политическую программу и революционную тактику меньшевиков. Когда Ларин сообщил с трибуны, что «на наш съезд явится вождь меньшевиков-интернационалистов т. Мартов и выступит официально», то «съезд встретил это сообщение аплодисментами»{336}.

Мало утешительного для Ленина и его окружения содержалось в кратком выступлении старого партийца Е. Преображенского: «В настоящее время, – сказал он, – влияние большевиков сравнительно ослабело; есть сильные эсеровские организации; меньшевики тоже усилились… В солдатской массе преобладает влияние эсеров»{337}. Представитель Красноярской партийной организации, в частности, заявил: «Красноярская организация с первых дней революции была интернационалистской, но не стояла на нашей платформе, поддерживала Временное правительство»{338}. Откровенно высказался посланец Румынского фронта: «Все газеты наполнены пропагандой против Ленина… Солдаты… постановили гнать и избивать каждого, кто говорит о братании»{339}.

На съезде развернулась острая дискуссия об отношении партии к Советам. В целом поддерживая позицию Ленина в этом вопросе, Сталин выступил с предложением о снятии лозунга «Вся власть Советам!». Однако из 15 делегатов, принявших участие в дискуссии, лишь 6 поддержали Сталина. Лишь один, Бухарин, занял нейтральную позицию, а 8 твердо высказались за сохранение лозунга «Вся власть Советам!».

Из имеющихся материалов невозможно определить, кто и за что голосовал, но в резолюции был выделен специальный раздел, касающийся участия большевиков в предвыборной кампании в Учредительное собрание{340}. В материалах съезда отсутствует полный список лиц, избранных в состав ЦК{341}. Причем почти треть состава была выбрана заочно. Между тем в двух изданиях материалов VI съезда (1919 г. и 1934 г.), впоследствии изъятых из обращения, приведены фамилии всех избранных членов ЦК: Артем (А. Ф. Сергеев)[65], Берзин Я. А., Бухарин Н. И., Бубнов А. С., Дзержинский Ф. Э., Зиновьев (Радомысльский) Г.К., Каменев (Розенфельд) Л.Б., Коллонтай А. И., Крестинский Н. Н., Ленин (Ульянов) В.И., Милютин В. П., Муранов М. К., Ногин В. П., Рыков А. И., Свердлов Я. М., Смилга И. Т., Сокольников (Бриллиант) Г.Я., Сталин (Джугашвили) И.В., Троцкий (Бронштейн) Л.Д., Урицкий М. С., Шаумян С. Г.

На съезде был оглашен манифест к рабочим, солдатам и крестьянам. Вот как преподнесли читателю этот документ составители «Истории СССР»: «Манифест заканчивался словами: «Готовьтесь же к новым битвам, наши боевые товарищи! Стойко, мужественно и спокойно, не поддаваясь на провокации, копите силы, стройтесь в боевые колонны! Под знамя партии, пролетарии и солдаты! Под наше знамя, угнетенные деревни!»{342} А ведь манифест этими словами не заканчивался. Фальсификаторы опустили целых шесть (!) предложений, в их числе призывлозунг: «Да здравствует мировая рабочая революция!»{343}. Наверно, боялись вызвать у сегодняшних читателей смех.

В последний летний месяц 1917 года в стране углубляется социально-экономический и политический кризис. Развал на фронте, хаос в тылу, ослабление хозяйственных связей – все это говорило о приближающейся катастрофе. В тяжелейшем положении оказалось производство необходимых товаров, заметно сократилась добыча топлива, резкими скачками росли цены, ухудшались жизненные условия трудящихся. Особенно это проявлялось в столице, где ощущалась острая нехватка продовольствия. Рост дороговизны в официальных торговых предприятиях и взвинчивание цен на черных рынках ударили прежде всего по многочисленной массе людей, имеющих невысокие заработки, не говоря уже о тех, кто потерял работу из-за закрытия ряда предприятий. Поэтому росло недовольство масс.

Сложившаяся ситуация была на руку большевикам, и они активизировали свою деятельность. Этому способствовали директивные указания Ленина, который, словно барометр, чутко реагировал на все изменения политической атмосферы. В те дни он писал: «Все признаки указывают на то, что ход событий продолжает идти самым ускоренным темпом, и страна приближается к следующей эпохе, когда большинство трудящихся вынуждено будет доверить свою судьбу революционному пролетариату. Революционный пролетариат возьмет власть, начнет социалистическую революцию, привлечет к ней – несмотря на все трудности и возможные зигзаги развития – пролетариев передовых стран, и победит и войну и капитализм»{344}. Заметим, что Ленин призывает трудящихся доверить свою судьбу не большевикам, а «революционному пролетариату», понимая, что слово «большевик» у многих вызывает откровенную неприязнь.

И тем не менее статья Ленина с удовлетворением была воспринята политиками и военными в Берлине. Они с нетерпением ждали часа, когда большевики осуществят государственный переворот в России, придут к власти и избавят их от изнурительной, уносящей жизнь многих людей и поглощающей большие материальные средства войны на восточном фронте. Немцы были свидетелями того факта, когда в июльские дни Временное правительство вынуждено было снять с фронта некоторые воинские формирования, чтобы подавить большевистский мятеж в Петрограде.

вернуться