Фамарь. Без покрывала - Риверс Франсин - Страница 16

Медленно шли неделя за неделей, истекали дни траура.

Фамарь ждала. Рано или поздно ее свекор должен будет принять решение.

Прошло семьдесят дней, прежде чем Иуда призвал Фамарь. Все последние недели он не занимался ничем другим, как только думал о девушке.

Она имела право выйти замуж за Шелу и родить детей, но он боялся, что его последний сын тоже умрет, если женится на ней. Вирсавия твердила, что Фамарь злая, что она занимается колдовством, но зачем этой девушке колдовать? Ей нужны были сыновья, которые сделают ее счастливой и обеспечат в старости. Ей нужен муж, который даст ей этих сыновей. Зачем ей лишать себя шансов на безмятежное будущее? Она бездетная вдова, у нее нет никаких надежд.

Вирсавия оставалась ожесточенной и непреклонной.

— Не отдавай ей моего последнего сына! Я буду ненавидеть тебя всю жизнь, если ты сделаешь это! Она не должна выходить замуж за Шелу!

Когда Вирсавия не бранилась, она искала совета у своего идола. Дом задыхался от надоедливого запаха фимиама. Часто к дверям дома подходил какой-то незнакомец, заявляя, что у него есть послания от умершего.

— Избавься от Фамари. — Вирсавия была взбешена. — Прогони эту преступницу из моего дома!

Иуда никогда не видел, чтобы Фамарь колдовала или произносила заклинания, но это не означало, что она не занималась этим. Она могла быть не столь открытой, как его жена, которая никогда не делала тайны из своей страстной приверженности ханаанским богам.

Иуда знал, что Ира и Онана взял Бог. Вероятно, если бы он сделал так, как просила Фамарь, и противостал греху Онана… Но Иуда не задумывался над этим. Бог мог взять его сыновей, однако девушка была дурным предзнаменованием. С тех пор как он привел ее в дом, там происходили одни несчастья. Если бы он избавился от нее, то, возможно, обрел бы какой-то покой.

Шела был его единственным оставшимся в живых сыном. Юношу необходимо защитить. Фамарь постоянно была центром всех несчастий, обрушивающихся на его дом. Иуда не мог рисковать жизнью сына и отдать его в мужья Фамари. Кроме того, Шела сам боялся ее. Вирсавия убедила его, что он умрет, если сойдется с Фамарью.

— Когда ты будешь действовать справедливо, Иуда?

Слова Фамари терзали его совесть, но он ожесточил свое сердце против них. Он защищает свою семью. Почему он должен отдать этой опасной девице своего последнего сына? Зачем рисковать? Зачем еще глубже вбивать клин между собой и женой? Зачем навлекать на себя еще больше неприятностей?

Кроме того, возможно, Фамарь вообще не способна рожать детей. Она не забеременела в течение всех тех месяцев, что была с Иром. Она не была достаточно желанной для Онана и потому не смогла склонить его на свою сторону. Почему он должен отдать Шелу этой маленькой подлой ведьме? Шела был его последним сыном, оставшимся в живых, его единственным наследником, последней надеждой. Он не отдаст его!

Иуда послал за сыном.

— Иди к Хире и оставайся в Одолламе, пока я не пришлю за тобой.

Освобожденный от своего долга, Шела похвалил решение отца и с охотой подчинился ему. Иуда почувствовал укол совести, но быстро успокоился. Он обезопасил своего сына, пусть даже ценой собственной чести.

Когда Акса вышла из дома и начала работать, храня унылое молчание, Фамарь поняла — снова произошло что-то недоброе.

— Что такое, Акса? Что случилось?

— Иуда утром отослал из дома Шелу.

Сердце Фамари упало.

— Он, должно быть, послал его присмотреть за стадами.

— Возле Одоллама нет ни одного стада. А Шела ушел именно туда.

Фамарь уставилась в землю, которую обрабатывала.

— Я ничего не могу поделать, Акса, как только ждать.

И надеяться.

— Действительно, ты ничего не можешь сделать.

Акса зарыдала.

Когда Иуда прислал за Фамарью, она пошла к нему со страстным желанием услышать какое-то объяснение. Однако увидев свекра, она сразу поняла, что Акса была права. Шела ушел, и с этим уже ничего нельзя было сделать.

— Я принял трудное решение, — медленно произнес Иуда, не в силах посмотреть ей в глаза. — Шела слишком молод, чтобы взять на себя обязанности мужа.

Шела был на два года старше ее, но Фамарь не придиралась. Иуда искал предлог. Они оба это знали. Если она сейчас начнет спорить с ним, то только настроит его против себя. Пусть Вирсавия запугивает его своей ложью. Со временем обнаружится истина. Фамарь будет покорной. Она будет терпеливой. Она будет вести себя с достоинством, даже если он проявляет малодушие. Время — ее союзник. Она нужна Иуде. Иру необходим сын, чтобы продолжился его род. Но если Иуда не защитил ее право родить этого сына, то он человек, потерявший всякую честь. Можно ли полагаться на такого человека?

— Когда Шела повзрослеет, я пошлю за тобой.

Фамарь беспомощно моргнула и смутилась.

— Пошлешь за мной? Что это значит?

Она изучала его лицо. Взгляд его стал жестким.

— Пока мы с тобой разговариваем, Вирсавия собирает твои вещи. Она прикажет кому-нибудь из слуг проводить тебя с кормилицей в дом твоего отца.

— В дом моего отца? Но, мой господин, это…

— Не спорь! — Иуда не позволил ей даже рта открыть, чтобы защитить себя. — Это самый лучший выход. Ты будешь жить в отцовском доме как вдова, пока я не позову тебя.

— Самый лучший выход? — Она похолодела. — Меня выгоняют за грехи, совершенные против меня?

— Тебя не выгоняют. Ты просто идешь домой.

— Этот дом мой. Такой же холодный и неприветливый, как и всегда!

— Не смей ничего говорить против моей семьи. Я принял такое решение из-за тебя. Твое присутствие превратило мой дом в поле битвы.

— Ты несправедлив!

Она начала кричать, окончательно позоря себя.

Иуда отвел взгляд.

— Твои слезы не изменят моего намерения, — сказал он холодно.

Гнев пришпорил ее.

— Ты думаешь, отец встретит меня с распростертыми объятьями? — Она пыталась обуздать свои разбушевавшиеся чувства. — Меня, два раза овдовевшую? Бездетную? Отвергнутую и изгнанную?

Иуда был неумолим.

— Скажи ему, что я хочу, чтобы ты оставалась в его доме вдовой до тех пор, пока не возмужает Шела. Когда это случится, я пришлю за тобой.

Фамарь подняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Пошлешь?

— Я сказал, что пошлю.

Она не отводила взгляда. Пусть он видит, как она верит ему теперь, когда он отказался от нее.

Иуда покраснел и отвел взгляд.

— Ты не веришь мне?

Она молчала, хотя задавала себе вопрос, увидит ли она когда-нибудь Иуду, поступающим справедливо?

— Я обещаю тебе! — сказал он поспешно. — Ну вот! Теперь ты пойдешь не такой опечаленной?

Смирившись, Фамарь поступила, как ей было велено.

Вирсавия стояла за дверью, торжествующая и безжалостная.

— Твоя кормилица ждет тебя снаружи.

Сдерживая слезы, Фамарь прошла мимо нее, но Вирсавии все было мало. Она следовала за Фамарью до самого выхода и остановилась лишь в дверях.

— Мы рады, что избавились от тебя!

Фамарь не оглядывалась. Не смотрела она и на Аксу, опасаясь, что если взглянет на нее, то разразится слезами и доставит Вирсавии еще больше удовольствия.

— Иуда отправляет меня к отцу.

У Аксы засверкали глаза.

— Я прокляну Вирсавию и ее дом.

Она зашагала вперед, но Фамарь схватила ее за руку и дернула назад.

— Ты не сделаешь этого! Это мой дом, моя семья. Неважно, что думает Иуда, это мое место.

Глаза Аксы наполнились гневными слезами.

— Они не достойны тебя, — сказала она тихим голосом.

— Иуда выбрал меня, Акса. Я буду жить в надежде, что оправдаю его выбор. Если тебе необходимо выговориться, то произнеси молитву о благополучии его семьи.

Им не дали слугу для сопровождения и охраны в пути. Они получили два маленьких ячменных хлеба и мех с водой.

Отойдя довольно далеко от дома, Фамарь упала на колени и разрыдалась. Собирая с дороги пыль, она посыпала ею свою голову. Не в силах утешить ее, Акса рыдала вместе с ней.