Интимный дневник гейши - Роулэнд Лора Джо - Страница 54

• Предыдущая
• 54/73
• Следующая

Сано, завернутый в одеяло, сидел в своей комнате и пил горячий травяной отвар, который Рэйко принесла ему, чтобы восстановить душевные силы. Сама она сидела напротив и с тревогой наблюдала за ним.

— Мне очень жаль…

Он действительно сожалел: о том, что наговорил лишнего, поддался эмоциям и выказал слабость; что в приступе недостойной злости уничтожил куст и напугал Рэйко. Он и не представлял, сколько злобы накопилось у него в душе. Выпустив ее, он ощутил пьянящее чувство свободы; однако теперь, более умиротворенный, чем когда-либо, он стыдился срыва. И ведь ничего не изменилось. Сёгун по-прежнему подозревает его в убийстве правителя Мицуёси; начальник полиции Хосина по-прежнему полон решимости обвинить его во всех грехах. Если он намерен все это пережить, то больше никогда не должен терять контроль над собой.

— Ты в самом деле собираешься оставить свой пост? — осторожно спросила Рэйко.

— Нет. — Сано успокоился. Ему некуда было идти, да и не мог он пожертвовать честью и будущим семьи. Не мог принести в жертву свое призвание, которое являлось его дорогой на Пути Воина, строгого кодекса долга, подчинения и храбрости, по которому живет каждый самурай.

— Тогда что ты будешь делать?

— Я найду настоящего убийцу, докажу, что невиновен, и верну доверие сёгуна. — Решимость и жажда справедливости вновь вспыхнули в душе Сано. — Это будет трудно, поскольку прежние зацепки ничего не дали, но надежда все же остается.

В дверном проеме появился Хирата.

— Сумимасэн, простите, но у меня плохие новости. — Он был явно не в себе. — Судья Аоки только что вынес приговор Фудзио за убийство Глицинии, а Момоко как сообщнице. Их увели на лобное место.

Рэйко ахнула. Сано не сомневался, что Фудзио будет осужден, когда услышал, что судья Аоки готовится к слушанию, но Момоко стала для него неожиданностью.

— Проходи. Садись и рассказывай, — кивнул он Хирате.

Тот начал свой рассказ, а Сано недоумевал, как судья мог вынести приговор на основе версии, которую сам выдумал и не мог доказать.

— Похоже, сегодня день плохих известий, — сказал Сано, выслушав Хирату, и поведал, что произошло с ним.

— Никого из троих наших подозреваемых больше нет. — На лице Хираты отразился страх. — Теперь вы единственная мишень для гнева сёгуна.

Сано ощутил движение космических сил и услышал тяжелую поступь судьбы, когда бремя неизбежности тяжким грузом легло ему на плечи.

— Быть может, Фудзио, Момоко или министр финансов Нитта действительно убили правителя Мицуёси, — сказала Рэйко. — Они по-прежнему остаются подозреваемыми, и по ним стоит поработать, пусть даже их больше нет в живых.

— Мы еще можем поискать доказательство их вины, — вторил Хирата, стараясь не терять оптимизма.

— И надеяться, что оно существует, — отозвался Сано. — Боюсь, если нам не удастся найти свидетеля или некую солидную улику, указывающую на кого-то, кроме меня, то лишь признание самого убийцы убедит сёгуна в моей невиновности. А это сложно получить от мертвеца.

Его собеседники мрачно кивнули.

Затем Хирата неуверенно заговорил:

— Начальник полиции Хосина не остановится перед фальсификацией улик против вас. От поддельного дневника так и тянет его душком. Он наверняка придумает очередные «доказательства» вашей измены.

Сано поджал губы. Он понимал, что Хирата призывает его последовать примеру Хосины и сфабриковать улики против Фудзио, Момоко или министра финансов, чтобы вывести из-под удара Сано.

Глаза Рэйко понимающе сверкнули.

— Фальшивое обвинение для мертвых менее опасно, чем для живых, — осторожно заметила она.

Хирата и Рэйко не исключали такого бесчестья, и это означало, что они абсолютно не представляют себе своих дальнейших действий.

— Это уже приходило мне в голову, — признал Сано. — Но я еще не настолько отчаялся, чтобы подставлять людей, которые, возможно, ни в чем не виноваты, независимо от того, живы они или мертвы. Особенно имея в руках версию, к которой мы еще даже не приступали.

— Что же у нас остается? — озадаченно спросила Рэйко.

— Сам правитель Мицуёси, — сказал Сано.

Хирата нахмурился.

— Сёгун запретил вам заниматься этим человеком.

— И мне бы очень не хотелось ослушаться. — При одной мысли бросить вызов своему господину Сано почувствовал тошнотворный стыд. — Но Мицуёси — это прямая нить к убийце. Работа по нему и связанным с ним людям даст новые улики. Да и есть ли у нас выбор? Мы можем продолжить работу по Фудзио, Момоко и Нитте, и возможно, отыщем новые улики. Можем также надеяться на новых подозреваемых или на то, что объявится любовник Глицинии с Хоккайдо, а начальник полиции Хосина вдруг оставит свои штучки. — Сано увидел, что Рэйко и Хирата покачали головами, сомневаясь в таком повороте событий. — Можем помолиться о чуде.

— Тогда лучше всего заняться правителем Мицуёси, — заметила Рэйко.

— Сёгун накажет вас за нарушение субординации, — напомнил Хирата.

— Я готов рискнуть, поскольку он все равно меня казнит, если я не докажу свою невиновность, — отозвался Сано.

— Возможно, он простит вас, когда поймет, что вы не изменник, — с надеждой проговорит Хирата.

Но пока чаша весов склонялась явно не в пользу Сано.

— Быть может, — сказал он, — нам удастся раскрыть дело так, что сёгун не узнает о моем ослушании, и до того как Хосина или другие враги смогут навлечь на нас новые неприятности.

Госпожа Янагисава одиноко стояла в своей комнате, ожидая единственного гостя, когда-либо приглашенного навестить ее.

Она сжимала и разжимала свои холодные потные руки и глубоко дышала, чтобы ослабить узел тревоги, который ощущала в животе. Ей было жутко принимать фактически незнакомого человека, ее пугала сама мысль, что кто-то нарушит уединение ее комнаты. Но встреча должна произойти здесь, причем в строжайшем секрете.

В дверях появилась ее главная служанка.

— К вам пришла какая-то девица.

Сердце подпрыгнуло, и госпожа Янагисава едва поборола порыв убежать и спрятаться.

— Приведи ее, — сказала она.

Решимость придана ей смелости. Она уже кое-что предприняла против Рэйко, но последствия оказались слишком ничтожны. Если госпожа Янагисава хочет привлечь удачу на свою сторону, она должна упорно идти к цели, несмотря на сожаление, что приходится делать зло подруге.

Служанка Рэйко О-хана вошла в комнату. На ней было модное кимоно с рисунком, изображавшим снег на черных ветвях. Жгучее любопытство проглядывало сквозь показную скромность и нерешительность.

— Добро пожаловать, — тихо проговорила госпожа Янагисава и сцепила дрожащие пальцы в рукавах, оробев от дерзкого смазливого личика О-ханы.

Служанка опустилась на колени и поклонилась.

— Ваше приглашение, досточтимая госпожа, — великая честь для столь незначительной персоны. — Она явно стремилась снискать расположение хозяйки. — Огромное спасибо.

Госпожа Янагисава разглядела в О-хане надежную сообщницу, едва увидев девицу в доме Рэйко, однако хотела лишний раз удостовериться в этом. Сидя напротив гостьи, госпожа Янагисава заставила себя посмотреть на О-хану. В глазах девицы светились энергия и хитрость, которые одновременно и отталкивали и радовали госпожу Янагисава.

— Не хотите перекусить? — спросила жена канцлера.

Пока они ожидали, когда прислуга принесет им чай и еду, О-хана заговорила:

— Ваша комната красивее, чем у госпожи Рэйко. — От ее острого взгляда не укрылись позолоченные фрески, полка со старинным фарфором, лаковые столики, шкафы и сундуки, инкрустированные золотом и перламутром. — И имение это намного больше, чем у сёсакана-самы.

Ей нравятся дорогие вещи, она стремится к более высокому положению, чем работа няни, с удовлетворением отметила госпожа Янагисава. Несмотря на свою преданность хозяйке, она не задумываясь перейдет к тому, кто даст больше.

— Чувствуй себя здесь как дома, — обрела былую уверенность госпожа Янагисава.

• Предыдущая
• 54/73
• Следующая