Жемчужина гарема - Мейсон Конни - Страница 46

• Предыдущая
• 46/84
• Следующая

— И лишить себя величайшего удовольствия? — захохотал Абдулла. — Отказаться от мести?

В это мгновение Ахмед увидел Кристу, которая появилась из-за спины Абдуллы.

— Криста! Любовь моя! Неужели это ты? Какое счастье узнать, что ты жива! — Он с трудом поднялся на ноги.

— Ахмед! — Криста была готова броситься на встречу его протянутым рукам, но быстрый взгляд Абдуллы пригвоздил ее к месту.

— Я знал, что ты захочешь увидеть мою наложницу. В последний раз. Чтобы попрощаться с ней. — Абдулла величественным жестом указал на Кристу. — Я не хочу, чтобы вы считали меня бессердечным. Надо сказать, братец, я никогда не ожидал, что увижу, как тебя поставит на колени обыкновенная женщина. Ты всегда был таким недосягаемым и надменным.

Из всей это речи Ахмед уловил лишь слово «попрощаться». Неужели в сердце его брата проснулась жалость?

— Ты хочешь отправить Кристу домой? — спросил он с растущей надеждой. Но ответ Абдуллы грубо сбросил его с небес на землю.

— Как я могу расстаться с любимой наложницей? Которая с таким удовольствием выполняет свои обязанности. Которая уже растит в своем чреве мое семя.

— Нет! Ты лжешь! — в ярости вскричал Ах мед.

Вместо ответа Абдулла спокойно повернулся к Кристе, привлек ее к себе и обнял за плечи жестом собственника. Из горла Ахмеда вырвалось низкое рычание, похожее на львиный рык. Он бросился на Абдуллу, готовый вцепиться ему в глотку, но рывок короткой цепи, которой он был прикован, бросил его на колени. Он остался лежать на земле, тяжело дыша, в отчаянии молотя кулаками по грязному каменному полу.

— Криста, — его дрожащий голос был полон смертной муки, — любовь моя, скажи, что это не правда. Скажи, что он лжет.

— Ну, говори же, — приказал Абдулла, и его черные глаза сузились, а пальцы больно вцепились в ее плечо. — Облегчи страдания моего брата, утешь его в горе.

Криста молчала. Она была готова провалиться сквозь землю, сообразив, какую нечеловеческую пытку изобрел Абдулла для Ахмеда. Поистине жестокость этого человека была безгранична. Краем глаза она увидела, что Махмуд вопросительно смотрит на Абдуллу в ожидании знака. Опасность была так близка, что Криста отбросила все мысли, кроме одной: она должна подтвердить все, что угодно, лишь бы сохранить жизнь Ахмеду. Рана, которую ему нанесут ее слова, как бы ни была она болезненна, все же лучше, чем смерть.

— Это правда, Ахмед, — еле слышно прошептала она, но ее дрожащий голос, казалось, заполнил собой всю камеру.

— Громче, — рявкнул Абдулла.

— Бога ради, неужели в тебе нет ни капли жалости! — во весь голос прокричала Криста. — Это правда! Чего еще ты хочешь?

Вся кровь отхлынула от и без того бледного лица Ахмеда. Никогда ему не приходилось переживать такого поражения. Ему казалось, будто вся жизнь разом потеряла смысл. Но он ни в чем не винил Кристу, которая стала жертвой стечения обстоятельств и злой воли. Когда Ахмед заговорил, его голос был лишен всяких чувств, он испытывал лишь полное опустошение.

— Не отчаивайся, любовь моя. В том, что случилось, нет твоей вины. Когда-нибудь Абдулла заплатит за все зло, которое тебе причинил. Только убив меня, он сможет избежать возмездия. Но и тогда я восстану из могилы, чтобы отомстить за твою попранную честь.

— Убить тебя? — самодовольно засмеялся Абдулла. — Как я уже говорил, я привел ее сюда, что бы ты мог с ней попрощаться. Но смерть — слишком легкое наказание. Зная твою любовь к свободе, я придумал для тебя наказание, по сравнению с которым смерть показалась бы тебе желанным избавлением.

Он с ненавистью посмотрел на поверженного врага.

— Завтра на рассвете капитан Хаджи в сопровождении полусотни янычар доставит тебя в Алжир, где продаст в рабство испанцам. Представь себе, братец, остаток жизни ты проведешь в цепях и будешь день и ночь гнуть спину на каком-нибудь руднике. Впрочем, не бойся, испанцы так обращаются со своими рабами, что только немногие из них живут больше года, так что, без сомнения, твои мучения долго не продлятся.

— Ублюдок! — Слово прозвучало как презрительный плевок. — Отродье дьявола. Неужели ты думаешь, что заставишь меня влачить жизнь раба? Можешь быть уверен, я убегу. И тогда жди меня, я вернусь сюда за Кристой.

— Ты только зря потратишь время, Ахмед, потому что Криста вряд ли согласится вернуться к тебе, даже если тебе каким-нибудь чудом удастся освободиться. Она не из тех женщин, которые бросают своих детей, а я буду хранить ее ребенка как зеницу ока.

Ахмед неуверенно взглянул на Кристу. Будет ли она любить ребенка Абдуллы? Ответом ему был приступ боли, внезапно пронзившей сердце. Конечно, будет, ведь это и ее ребенок тоже. И она никогда не сможет расстаться с ним.

— Женщина, скажи ему, — кивнул Абдулла Кристе.

Судорожно облизнув губы, Криста устремила на Ахмеда взгляд, полный тоски. Она не хотела ему лгать, но только ложью можно было спасти ему жизнь.

— Я… я не оставлю ребенка по своей воле, Ахмед. — Она не добавила, что скорее умрет, чем будет носить ребенка другого мужчины.

Снедаемый горем и ревностью, Ахмед медленно проговорил:

— Клянусь, я убегу из плена и приду за тобой, моя любовь. Верь мне, Я не оставлю ни тебя, ни твоего ребенка.

— Нет! — отчаянно закричала Криста. Возвращение могло означать для него только одно — смерть.

— Прислушайся к тому, что говорит женщина, Ахмед. Если даже представить себе, что случится чудо и тебе удастся вырваться из рук испанцев, то в Константине тебя ждет только смерть. Криста будет в безопасности до тех пор, пока она будет доставлять мне удовольствие. Ее сына я, возможно, объявлю своим наследником. А если у нее родится дочь, то она получит достойное воспитание, чтобы в будущем согреть ложе знатного шейха.

От его гнусной лжи на бледных щеках Кристы вспыхнул яркий румянец, но — увы! — она не могла опровергнуть его слова.

— Криста — плодовитая женщина, — с ухмылкой продолжал Абдулла. — Я надеюсь, она будет рожать по одному ребенку в год. Когда ее красота поблекнет, мне она станет не нужна. Тогда она будет годна только для притонов в нижней части города. А может быть, я поддамся на уговоры и верну ей свободу.

— Ты надеешься, я когда-нибудь перестану о ней думать? — с презрением спросил Ахмед.

— Наоборот, я надеюсь, что не перестанешь, — спокойно ответил Абдулла. — Без этого моя месть была бы неполной. Я хочу, чтобы ты думал о ней постоянно, не зная ни минуты покоя. Я хочу, чтобы мысли о ней отравляли твое существование и пожирали твой разум, пока ты не сойдешь с ума. Я хочу, чтобы ты испытывал муки ада каждый раз, когда она будет приносить мне нового ребенка, как страдал я, когда отец оказывал предпочтение тебе.

Рассудок Ахмеда помутился, и он повис на цепи, выкрикивая нечленораздельные проклятия. Но Абдулла кивнул Махмуду, который ударом огромного кулака свалил его на пол. Криста сделала движение, чтобы броситься к нему, но Абдулла удержал ее.

— Если бы Махмуд не остановил его, он мог бы причинить себе вред, — бесстрастно заметил Абдулла, глядя на неподвижную фигуру, скорчившуюся на полу. — Быстрая смерть — это не то, что я задумал для своего брата. Я хочу, чтобы он жил долго, и жил в рабстве. Гордость и жажда жизни сначала будут поддерживать его, но мало-помалу дух его будет сломлен, останется лишь пустая оболочка прежнего человека, и он сам будет молить о смерти как о единственном избавлении.

— Нет! — с жаром воскликнула Криста. Ее глаза потемнели от боли и гнева. — Ты не знаешь Ахмеда, если думаешь, что можешь так просто его уничтожить.

— Ты ошибаешься, несравненная, — улыбнулся Абдулла, довольный своей хитростью. — Это ты виновата в его падении. В тот миг, когда я понял, что Ахмед любит тебя, все решилось само собой. Сломить его было лишь вопросом времени. Твое прекрасное тело стало самым совершенным орудием мести.

Позже, рассказав Элиссе все, что произошло, Криста поддалась охватившему ее отчаянию, и слезы ручьем хлынули по ее бледным щекам. Своей ложью она подтвердила слова Абдуллы и причинила Ахмеду такую боль, которой ему еще никогда не приходилось испытывать. Да, но если бы она сказала правду, ее возлюбленный был бы уже мертв. А так оставалась пусть даже призрачная надежда, что произойдет чудо, и он, может быть, найдет способ освободиться. Она молилась о том, чтобы ей удалось увидеть его еще раз! Она пустила бы в ход все свое умение убеждать, чтобы отговорить его от возвращения в Константину, если случится невозможное и ему удастся убежать от испанцев.

• Предыдущая
• 46/84
• Следующая