Охотник за приданым - Мейсон Конни - Страница 3

• Предыдущая
• 3/80
• Следующая

— Да, войдите! — крикнула она, не в силах отвести глаз от незнакомки. Оставаясь по ту сторону стекла, та повторяла каждое ее движение, как бы говоря: «Не сомневайся, я — это ты!»

Дверь открылась, и сэр Монтегю замер на пороге. На какое-то мгновение ему показалось, что свершилось чудо и его горячо любимая жена воскресла. Та же фигура, та же гордая посадка головы, лебединая шея, руки, плечи… Ему стоило немалых усилий вернуться к действительности.

— О, дорогая моя, — с трудом выговорил он, — ты так прелестна! И так.., так похожа на свою покойную мать!..

— Спасибо, отец, — вспыхнула от удовольствия Лили.

— Все мужчины, что придут сегодня на наш бал, будут без ума от тебя, — с чувством продолжил сэр Монтегю. — Ты, подобно древней владычице, сможешь осчастливить одного из них, низвергнув прочих в пучину отчаяния… Ох, дочка, даже меня потянуло на высокопарные речи! Говоря проще, если тебе приглянется кто-то из молодежи, я, разумеется, возражать не стану, но тебе было бы гораздо разумнее обратить внимание на мужчин постарше, и я…

— Отец! — в отчаянии всплеснула руками девушка.

Ей ужасно не хотелось обидеть его, но и выслушивать подобные «предсвадебные» наставления стало невмоготу.

Неужели он действительно заодно с Леонией? Неужели говорит и делает лишь то, что выгодно этой ужасной женщине? Неужели забыл о том времени, когда сердца их бились в унисон и им никто больше не был нужен?

— Отец, — повторила она уже чуть спокойнее, — я не стремлюсь замуж. Мне противна сама мысль о том, чтобы связать свою жизнь с нелюбимым. А разве возможно найти любовь — большую и единственную — за один вечер, да еще и на балу, куда все приходят пофлиртовать и повеселиться? Пойми меня, когда-нибудь я наверняка выберу себе мужа, заживу своим домом, и у меня будут дети…

Когда-нибудь, но не сейчас. Я еще слишком молода для этого!

Глаза Стюарта Монтегю увлажнились.., но лишь на мгновение. Двум женщинам ни за что не ужиться под одной крышей, и Леония уже предъявила ему ультиматум: либо его дочь покинет этот дом, либо свадьбы не будет.

Его сердце разрывалось, но жить без Леонии он уже не мог. Молодая вдова позволяла ему проделывать с собой все, кроме одного — самого главного, — говоря, что до официального бракосочетания об этом не может быть и речи. Казалось бы, годы и опыт должны были охладить его пыл, научить терпению, но рядом с ней он вновь чувствовал себя влюбленным мальчишкой: его кровь бурлила, а страсть требовала удовлетворения. Размеренная песня часов вселяла в него ужас: тик-так, час прошел, тик-так, еще час… Он боялся времени — оно опережало его желания, серебря виски, сгибая спину, даря боль и слабость, а Леония обещала вернуть ему юность. Отказаться от нее было равносильно согласию не есть, не пить, не дышать…

И если для того, чтобы она не покинула его, достаточно всего лишь найти мужа для своей дочери, то — да будет так! В конце концов. Лили очень молода, у нее еще будет время исправить свои и чужие ошибки, а у него — нет.

— Папа, ты меня слышал? Я пока не готова к замужеству.

Вздохнув, Стюарт ответил:

— Ты вполне созрела для этого, дочь. И не надо со мной спорить, твоя мать, я уверен, сказала бы тебе то же самое. Кроме того, мы с Леонией вскоре поженимся, а она видит в тебе угрозу нашему счастью.

— Но почему? Я не буду ни во что вмешиваться, поверь мне!

— Леония — моя будущая жена, и я не могу не считаться с ее желаниями. Мы оба хотим серьезного, долгого брака. Лили, дорогая, я очень люблю тебя, но вставать между нами не советую. Не заставляй Меня делать выбор… Будь сегодня вечером хорошей девочкой и верь мне — все сложится как нельзя лучше. И для тебя, и для вас с Леонией. Войди в мое положение, ведь, помимо жены, мне придется заботиться и об Эми.

Губы Лили сжались в тонкую линию. Мало того что отец отослал ее во Францию, где она росла среди незнакомых людей, он снова стремится сбыть с рук свою родную дочь, чтобы воспитывать чужую!

Леония и Эми.

Новая жена и новая дочь.

«Я буду бороться! — кричало ее сердце. — Меня нельзя просто взять да и выкинуть из родного дома, как ненужную вещь!»

— А теперь я оставлю тебя, дочь. — Сэр Стюарт прятал глаза. — Гости начинают съезжаться, и мой долг хозяина зовет меня к ним.

«Что ж, пусть их будет как можно больше! Завтра весь Лондон заговорит о Лили Монтегю!»

Едва отец вышел за дверь, она, закусив губу, принялась за работу. Когда полчаса спустя мисс Лили Монтегю показалась на верхней ступени лестницы, ведущей вниз, в общую залу, это была уже совершенно другая женщина.

Видимо, в советчики она выбрала самого дьявола: ее платье, еще совсем недавно образец скромности и строгого вкуса, теперь, благодаря ножницам и крикливым украшениям, стало просто вызывающим из-за непомерно глубокого декольте, туго стянутой талии и бесстыдного разреза, выставившего напоказ очаровательную ножку чуть ли не до самого бедра, что, в сочетании с неотразимо-соблазнительной улыбкой на девичьем личике, сияющем всеми доступными косметике цветами, магнитом притягивало к себе взоры собравшихся в зале мужчин.

Лили медленно плыла вниз по лестнице. Девушка хотела не просто поразить гостей, ей надо было их шокировать.

Она прекрасно понимала, что своим неслыханным нарядом и поведением ставит под удар репутацию всей семьи, но отец и Леония вынудили ее воззвать к самым темным и порочным сторонам своей натуры, которые никогда бы не проснулись, если бы ей просто позволили жить спокойно.

Гости изумленно взирали на дочь сэра Монтегю. В глазах некоторых дам читалось явное недоумение, но многие мужчины пристально, не отрываясь, следили за девушкой, жадно ловя ее мельком брошенный взгляд. Особо выделялся среди присутствующих высокий темноглазый молодой человек. Вальяжно облокотившись о мраморную колонну, он не сводил глаз с Лили. Его привело чистое любопытство, интересно все же посмотреть на очередную молодую наследницу огромного состояния, выставленную на торги, где в качестве покупателей выступали представители высшего света.

Однако то, что увидел Мэтью Хоук, никак не вписывалось в общую схему «девиц на выданье», которых он перевидал немало. Как правило, те были бледные существа с поджатыми губами и трясущимися, как у старух, руками, одетые в строгие бесцветные платья, отличавшиеся столь же бесцветным, хотя и безукоризненным поведением. Сегодняшней же невесте, как ему сообщили, едва исполнилось семнадцать, но держалась она как искушенная и многое испытавшая женщина. Одно это уже заслуживало внимания. А платье! Бог мой, да в каком уважаемом доме позволят дочери выйти так к гостям?! Чрезмерно открытое декольте почти не оставляет места воображению, подол с высоким.., обворожительно высоким разрезом, сквозь который проглядывает то, что с избытком искупает нарочитую откровенность верхней части наряда… Да, здесь воображение просыпается, дорисовывая все остальное. И это остальное не может оставить равнодушным ни одного мужчину, пока он чувствует себя таковым. Что ни говори, девушка воистину прекрасна. Однако… Однако эта застывшая, словно наклеенная улыбка как-то не вяжется с чувственными, соблазнительными движениями тела. Что за роль взялась играть дочь благородного сэра Монтегю?

Мэтью задумчиво потер переносицу. Слишком соблазнительно, слишком откровенно, слишком… Да-да, вот именно, слишком вызывающе! Здесь что-то не то…

— Правда, хороша? — прервал его размышления голос кузена, стоявшего неподалеку. — Ты бы согласился жениться на ней?

— Да как тебе сказать, — небрежно бросил Мэтью. — Пока не знаю. Природа ее явно не обидела, что же до морали… Черт возьми, Крис, о чем мы вообще говорим?

Мне бы следовало сейчас не пялиться на английских невест, а сидеть дома и готовиться к войне между нашими странами.

Кристофер Хоук всегда восхищался своим двоюродным братом Мэтом, стопроцентным американцем, ярым сторонником независимости, искренне убежденным в превосходстве своей молодой нации над всеми прочими, хотя его родители — выходцы из Англии. Жил он в Бостоне вместе со своей сестрой Сарой, в собственном особняке, построенном еще его отцом, преуспевающим адвокатом, и приехал в Англию навестить родню. Когда родители Мэта перебрались в Америку, ему едва исполнилось десять. Карлтон Хоук, его отец, возлагал на сына большие надежды и всячески подталкивал его к карьере барристера [1], но мальчика с детства неудержимо тянуло в море.

• Предыдущая
• 3/80
• Следующая