Тайны Евразии - Демин Валерий Никитич - Страница 76
- Предыдущая
- 76/83
- Следующая
Пункт третий – метемпсихоз, или «переселение душ» – неразрывно связан с предыдущими. Данное представление также было известно задолго до Пифагора и вообще – античной культуры. В частности, идею эту во все времена отстаивали древнеегипетские мудрецы и индийские мыслители (позже эта идея закрепилась в буддизме в виде учения о перерождении). Пифагор не скрывал, что знает все свои предыдущие жизни, и называл имена тех, кем он был до того, как стал Пифагором, включая и Аполлона Гиперборейского.
Пункт четвертый – калокагатия (единство нравственного и эстетического). Само собой понятно, почему этика и эстетика, нравственность и красота оказываются здесь на первом месте, а к ним уже прилагаются организация, управление, наука и т. п. Высокие технологии, высокая организованность и высокая культура управления могут появиться только там, где утвердилась высокая нравственность и преклонение перед высшими эстетическими идеалами, куда, помимо всего прочего, входит возвеличивание всего живого, природных ландшафтов, всего окружающего мира – вплоть до бесконечного Космоса. Хочу еще отметить, что Пифагор не ограничивался только двумя калокагатическими составляющими – добром и красотой и добавлял к ним еще и истину . Получилась «золотая триада»: истина – добро – красота. Эта триада прошла через всю мировую философию, особенно русскую, где она сделалась, к примеру, центральной и одновременно альфой и омегой учений Владимира Соловьева и Павла Флоренского.
Пункт пятый – музыка и гармония космических сфер. Пифагор и пифагорейцы прямо утверждали, что Вселенная поет, и посвященные слышат такое пение, а непосвященные могут этому научиться. Николай Заболоцкий уже в наше время назвал космический феномен «пифагоровым пеньем светил».
Пункт шестой – знаменитый пифагоров тезис: число правит миром. Он и сегодня, как и две с половиной тысячи лет тому назад, также греет душу тех ученых, кто считает Математику (с большой буквы) самой прекрасной женщиной на свете. Разумеется, у Пифагора речь не идет о какой-либо субстанциализации (овеществлении) числа (наподобие тому, как сегодня, к примеру, пытаются овеществить понятие кривизны пространства-времени). Но то, что в основе Мироздания лежат закономерности, которые всегда можно выразить в математической форме, – несомненный и бесспорный факт.
Вот что пишет по данному поводу Ямвлих: «Все сообщество пребывало в единодушии, соблюдая благочестие, близкое к состоянию блаженства. <…> Гражданское устройство общины было наилучшим, соблюдались единодушие и принцип “у друзей все общее”, служение богам и почитание умерших, повиновение законам и воспитание, молчаливость и любовь к другим живым существам, воздержание от употребления их в пищу, благоразумие и проницательность, набожность и другие добродетели, одним словом, все это для тех, кто жаждал учения, Пифагор сделал желанным и достойным стремления. Итак, принимая во внимание все, о чем только что шла речь, ученики справедливо почитали Пифагора столь высоко» [23] .
В целом же о философских воззрениях Пифагора можно сказать словами Порфирия: «Философия, которую он исповедовал, целью своей имела вызволить и освободить врожденный наш разум от его оков и цепей; а без ума человек не познает ничего здравого, ничего истинного и даже неспособен ничего уловить какими бы то ни было чувствами, – только ум сам по себе видит и все слышит, прочее же слепо и глухо» [24] . В последних словах ясно выражено пифагорейское понимание инсайта, то есть непосредственного постижения при помощи «озарения» и знания, полученного, как бы сегодня сказали, путем считывания из ноосферы.
* * *
В чем заключается суть пропагандируемой Пифагором модели общественного устройства? На этот вопрос я уже в общих чертах ответил. Пифагорейский союз – каким он известен из истории и дошедших до нас описаний, – представлял собой общину, основанную на принципах подлинного братства, равенства и справедливости. Принципы эти, как я уже отмечал выше, заимствованы из копилки гиперборейского опыта и являются отличительной чертой золотого века. Для того чтобы они (принципы) обеспечили гармоническое развитие общества, отобразив тем самым гармонию Вселенной, необходимо начинать их воплощение (или внедрение, как бы сегодня сказали) с первичной ячейки – общины или семьи, а не с дворцов правителей или других властных структур, которые Пифагор всегда обходил стороной. Даже с Самоса он уехал навсегда, чтобы не оказаться зависимым от тирана Поликрата (в отличие, к примеру, от Платона, который полтора века спустя всячески обхаживал тирана Сиракуз Дионисия Младшего, в надежде, что тот реформирует общественное устройство сицилийского полиса в соответствии с моделью идеального государства, предложенной Платоном).
Социальные воззрения пифагорейцев лапидарно и образно изложены, в частности, в собрании, получившем название «Пифагорейские золотые стихи» (слово «золотой» здесь безо всякого нажима заставляет также вспомнить и о золотом веке). Стихотворные афоризмы эти долгое время передавались в устной форме, записаны же были сравнительно поздно. Но от этого они не стали менее древними (вспомним, что Ригведа и Авеста тоже были записаны только в XVIII веке). «Пифагорейские золотые стихи», известные в письменном виде со времен поздней античности и раннего Средневековья, пользовались чрезвычайной популярностью на протяжении многих эпох и вплоть до наших дней. В 1808 году их издали на русском языке в виде изящного томика карманного формата. Здесь среди 325 пифагоровых наставлений читатели и читательницы могли узнать следующие:
«<…> Пифагор есть законодатель всего человеческого рода.
Сыщи себе верного друга; имея его, ты можешь обойтись без богов.
Юноша! Если ты желаешь себе жизни долгоденственной, то воздержи себя от пресыщения и всякого излишества.
Юные девицы! Памятуйте, что лицо лишь тогда бывает прекрасным, когда оно изображает изящную душу.
Не гоняйся за счастьем: оно всегда находится в тебе самом.
Не пекись о снискании великого знания: из всех знаний нравственная наука, быть может, есть самая нужнейшая; но ей не обучаются». И т. д.
Не приходится сомневаться, что некоторые из этих и подобных им изречений пришли к нам через Пифагора из Гипербореи. Это хорошо видно из самого их содержания. «Пифагорейские золотые стихи» оканчиваются вдохновенным и патетическим четверостишием:
<…> Ко всему подходи с размышленьем
И руководствуйся знанием – лучшим возничим.
Если ты, тело покинув, в свободный эфир вознесешься,
Станешь нетленным и вечным и смерти не знающим богом.
Перевод И. Петер
О чем свидетельствуют приведенные слова? Что слышит в них современный гиперборейски ориентированный читатель и слушатель? ЗНАНИЕ! ПОДЛИННОЕ ЗНАНИЕ! УНИВЕРСАЛЬНОЕ ЗНАНИЕ! АБСОЛЮТНОЕ ЗНАНИЕ! А мы прекрасно знаем, что в Гиперборее процветал культ Универсального знания, того самого, на поиски которого уже в ХХ веке отправились Рерих и Барченко. Ниже я еще буду говорить о восточном варианте этих (гиперборейских!) воззрений, но уже сейчас, забегая вперед, могу сказать, что приверженцы данной концепции считали, что окружающий нас мир образован пространство-временем, четырьмя стихиями и осознанным знанием. Другими словами, осознание знания в качестве составной части входит в структуру Мироздания.
Однако афоризмы и нравственно-эстетические наставления – это еще не социальная структура и не модель общественного устройства. О том и другом можно судить по другим основоположениям пифагорова учения. К таковым вполне можно отнести следующие принципы:
1. ЛЮБОВЬ и СОГЛАСИЕ – во всеобщем, высшем и, я бы сказал, космизированном смысле данных понятий. При их торжестве и через них, считал античный мудрец, во Вселенной и общественной жизни должна наступить гармония и улучшение человеческого рода. Эмпедокл – ученик Пифагора – вообще считал Любовь и Вражду глубинными первоначалами Мироздания. Но сам Пифагор о Вражде и слышать не хотел, а главное внимание сосредоточивал на Любви, из которой уже и вытекало полюбовное согласие, понимаемое как согласие: а) богов и людей; б) души и тела; в) разума и чувств; г) людей между собой – друзей, супругов, родственников, сограждан, различных народов.
- Предыдущая
- 76/83
- Следующая