Тайны Евразии - Демин Валерий Никитич - Страница 36
- Предыдущая
- 36/83
- Следующая
Классический обрядовый танец – хоровод (у болгар он называется «хоро», у румын – «хора») имитирует солнечный круг и в старину несомненно был связан с поклонением Солнцу. Но точно такой же архаичный танец у евреев именуется на иврите «хора» (пишется через « hэe»). Между прочим, традиционный круговой обход вокруг буддийской ступы также именуется «хора». Что касается происхождения имени Хорс и соответствующей лексической основы, то их нетрудно установить путем сопоставления с соответствующими санскритскими словами. Аналогичный корень фигурирует в новоперсидских словах, означающих «сияющее солнце» и «петух». Персидское обозначение обожествленного сияющего Солнца – Xurset . По сообщению Плиния, скифы персов именовали хорсарами ( Chorsaros ). Отсюда же и ираноязычные названия Хоросан, Хорог, Хорезм.
Данный топонимический ряд может быть продолжен и в других пространственно-временных измерениях: достаточно вспомнить название столицы древнего тангутского государства – Хара-Хото, разрушенной дотла Чингисханом, или маньчжуро-китайский город Харбин. Одна из коренных народностей Тибета также именуется – хоро . Так что одними индоевропейскими корнями здесь отделаться трудно. Налицо общемировые параллели. Вот еще некоторые из них. У многих северных народов – от Кольского полуострова до Камчатки – олень-самец зовется хор . В свою очередь, в северной мифологии олень нередко символизирует солнце, от которого, по некоторым северным мифологическим представлениям, произошли обычные олени и даже люди. Так, название исконных жителей северной Камчатки коряков (а затем и Корякского автономного округа) произошло от циркумполярного понятия хор – «олень».Верховное небесное божество монголо-маньчжуро-тибетско-бурятско-алтайско-тувинского пантеона – известно под именем Хормуста-тенгри . Само имя Хормуста – исключительно монгольская вокализация. В других языках оно звучит по-разному: Хурмас, Хюрмас (Тюрмас, Хирмус, Хирмас, Хёрмос) (бурят.), Курбусту (тувинск.), Курбустан (алтайск.), Хормусда (маньчжурск.), Хурмазта (согдийск.). Однако корневая основа этих архаичных имен (с учетом чередования гласных и согласных) та же, что и у древнерусского Солнцебога Хорса или древнеегипетского Хора, а также всех известных урало-сибирских лексических коррелятов. Все это лишний раз доказывает общность происхождения языков, культур и верований евразийских и прочих народов.
* * *
Шаман – всегда личность необычная и незаурядная. Как говорится, каждый желающий им стать не может. Нужен особый дар, он либо дается от рождения, а потом закрепляется и развивается путем изнурительных тренировок, либо же неожиданно открывается после некоторого потрясения, чаще всего в результате смертельной болезни, когда человек чувствует себя как бы заново родившимся. У кое-кого при этом одновременно зарождается и сверхъестественный дар шаманства. В обиходе и этнографической литературе давно сложилось понятие «шаманская болезнь». Через нее прошли многие шаманы. Но случается и по-другому. Типичным в данном плане является свидетельство одного якутского шамана: он почувствовал в себе колдовскую силу после удара молнии. Вообще-то в большинстве случаев при прямом попадании молнии человека убивает насмерть. Но якутский шаман, о котором идет речь, не только выжил, но и приобрел сверхъестественные способности: например, придя в себя, стал, по его собственному выражению, видеть на расстоянии в тридцать верст.
Аналогичным образом описывают свой дар ясновидения и эскимосские шаманы. Они рассказывают о таинственном свете, который внезапно ощущают в теле, внутри головы, в самой сердцевине мозга, представляющим собой какой-то светоносный огонь, дающий способность видеть во тьме, как в прямом смысле, так и в переносном. Ибо, обретя сверхъестественный дар, шаман может даже с закрытыми глазами видеть в потемках, предсказывать события будущего и тайны других людей. Когда эскимосский шаман описывает происходящее далеко от места камлания, он как бы поднимается ввысь и видит далеко перед собой, даже сквозь горы, становящиеся как бы прозрачными. В действительности же ничего необъяснимого в феномене ясновидения нет – конечно, если не пытаться осмыслить его с позиций законов линейной оптики или электродинамики. Просто шаман приобрел способность непосредственно соединяться с ноосферой и через нее получать необходимую информацию.
Известны и другие случаи превращения обычного человека в шамана. Одно из свидетельств со слов старого нганасанского шамана Дюхаде Костеркина записал на Таймыре еще в 30-е годы ХХ века известный исследователь-этнограф А.А. Попов (ему принадлежит изданная в 1932 году наиболее полная и прокомментированная библиография русской литературы о шаманстве сибирских и североазиатских народов):
«Я стал шаманом еще до своего появления на свет, – рассказывал Дюхаде. – Моя мать, будучи беременной, стала во сне женою (духа) Оспы. Она проснулась и рассказала своим, что ее будущий ребенок должен стать шаманом от (духа) Оспы… Когда я немного подрос, говорят, прохворал три года. Во время этой болезни водили меня по различным темным местам, где бросали то в воду, то в огонь. К концу третьего года я, говорят, для окружающих умер, три дня лежал неподвижно. И только тогда очнулся, когда на третий день собрались уже хоронить меня». «Когда я в течение трех дней казался для окружающих умершим, происходило мое посвящение».
Дюхаде запомнил, что он двигался куда-то вниз и, дойдя по воде до середины моря, услыхал голос “верхней болезни”: “Ты получишь (шаманский) дар от хозяина воды. Твое шаманское имя будет гагара”. Дюхаде вышел из воды, пошел по берегу и увидел лежащую на боку обнаженную женщину. Это был дух – хозяйка воды. “Я стал сосать ее груди. Она посмотрела на меня и сказала: «Вот как, оказывается, появилось мое дитя, заставлю его сосать. Ради большой нужды, сильно уставши, пришел, наверно, мой ребенок”. Говоря эти слова, хозяйка воды вытащила со дна три рыбы. Одну из них она бросила в Енисей, другую в русские реки и третью в тундренные реки и озера. Вот отчего, я думаю, в тундре бывает так много рыбы».
Муж хозяйки воды, «главный подземный хозяин», сказал Дюхаде, что надо обойти дороги всех болезней. Он дал ему провожатых – горностая и мышь. Вместе с ними Дюхаде продолжал свой путь дальше до «преисподней». Спутники привели его на высокое место, где стояли семь чумов. Внутри чума обитатели поедают друг друга», – предупредили шамана мышь и горностай. «Однако я вошел в средний чум, – рассказывал Дюхаде, – и тут же сошел с ума, сознавая в то же время все происходившее вокруг. Это были люди преисподней, люди большой болезни (оспы). Вырезали они мое сердце и бросили вариться в котел. Внутри этого чума оказался хозяин моего сумасшествия, в одном из других чумов оказался хозяин запутывания… в другом хозяин глупости… и хозяева различных плохих, незначительных шаманов. Все эти чумы я обошел и узнал пути различных людских болезней.
Вот прибыли мы на то место шаманской страны, где закаливают мое горло и мой голос. Привели меня к девяти озерам. Посередине одного из этих девяти озер есть, оказывается, остров. Посередине этого острова растет одно дерево, видом похожее на молодую лиственницу, но такое высокое, что доходит до самого неба. Это – дерево хозяина земли…
Когда я поднял голову вверх, увидел на вершине дерева много разных людей от всякого племени: и тавгийцев, и русских, и долган, и юраков, и тунгусов. Голоса сказали мне: “Предназначено иметь тебе бубен (обечайку бубна) из ветвей этого дерева”. Как я заметил, оказывается, лечу вместе с птицами озер. Как только я стал отдаляться от земли, хозяин дерева закричал мне: “Оторвалась и падает моя ветка… возьми и сделай из нее бубен, и будет он служить тебе в продолжение всей твоей жизни”. Действительно, я увидал падающую ветку и поймал ее на лету…
После этого я пришел к широкому морю без конца и края. Берега у этого моря имели редко растущие деревья и короткие травы. И там я увидел семь плоских скал. Когда подошел к одной из них, она раскрылась. Внутри оказались зубы, подобные медвежьим зубам, и полость в виде коробки. “Вот я земли давильный камень, – заговорила скала. – Я своей тяжестью сдавливаю дерновину земли, чтобы ее не поднял ветер”. Раскрылась вторая скала, говоря: “Пусть все люди, как крещеные, так и некрещеные, берут от меня камень и выплавляют из него железо”. Так одна за другой раскрывались и все остальные скалы, и каждая из них говорила, чем она полезна для людей. На семь дней привязали меня около этих скал. Наверное, это приучали меня». Затем горностай и мышь привели Дюхаде к высокой сопке. Он заметил вход в нее и вошел. Внутри было светло. Там сидели две женщины, подобно оленям покрытые шерстью. На головах у них росли ветвистые оленьи рога, причем у одной из железа. Это были хозяйки оленей. Одна из женщин родила при нем двух оленят. Она объяснила Дюхаде, что это его жертвенные животные. Она выпустила их на волю, и Дюхаде узнал, что один будет диким, а другой – домашним оленем. Женщины-божества разъяснили ему, что обилие оленей зависит от них. Они позволили Дюхаде выдернуть у них по волоску и сказали: «Один волосок ты положи в правый карман, другой в левый. Этим ты снарядишь себе шаманскую одежду».
- Предыдущая
- 36/83
- Следующая
