Убийство по-римски - Марш Найо - Страница 20

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая

Он задумчиво поглядел на нее.

— Вероятно, вы проголодались, — предположил он.

— Вероятно, я подтвержу ваше мнение, — с удивлением согласилась она. — По крайней мере, хочу пить.

— Смотрите, мы уже приступаем к чаепитию.

Они уже дошли до площадки под названием Бельведер и глядели над вершинами сосен на чудовищное великолепие Колизея. Шпили, крыши, сады, обелиск, нематериальные в предвечернем мареве, плыли в отдалении и растворялись на фоне Альбанских холмов.

Джованни и его помощник выбрали место у упавшей колонны, расстелили ковры и скатерти и открыли корзины.

Еда была, как сказала Софи, изысканнейшая: маленькие аккуратные сандвичи с икрой и семгой, римские и неаполитанские пирожные, фрукты и охлажденное белое вино. Удивительным образом, было также и виски с содовой. И чай для всех желающих, вроде Софи, ледяной, с лимоном и очень душистый.

«Какой странный народ подобрался в нашу группу», — подумала она без осуждения. Легкое дуновение воздуха усилило благоухание миртов и сосновой хвои и на мгновение подняло волосы с ее лба. Она почувствовала, что Грант не отрываясь глядит на нее, и поспешно сказала:

— Никто из нас не беспокоится о бедном мистере Мейлере, ведь никто!

Он сделал резкое движение руками.

— Несомненно, наш властный друг обо всем позаботился, — сказал он.

Майор Суит ел усердно и подкрепился двумя стаканчиками виски с содовой и, кажется, пребывал в благодушном расположении духа.

— Невероятный тип, — сказал он. — Это мое мнение. — Он говорил лениво и беззлобно. — Невероятно хороший чай, — добавил он.

— Я думаю, нам всем хорошо и так — с Джованни, — сказала леди Брейсли и подарила Джованни достаточно долгий взгляд. — Хотя, — прибавила она, — жаль, что другой великолепный зверь нас покинул.

— А какая у нас точно программа на вечер? — беспокойно спросил Кеннет. — На машинах в девять — куда? Где мы ужинаем?

— В «Джоконде», сэр, — ответил Джованни.

— Боже милостивый! — воскликнул майор — и не случайно. «Джоконда» — самый изысканный и, несомненно, самый дорогой ресторан в Риме.

— Неужели? — произнесла леди Брейсли. — Значит, придется мириться с Марко. Мы поссорились из-за столиков на той неделе. Чтобы посадить меня, он вытряхнул мексиканского атташе или кого-то еще, довольно важного. Это был почти международный скандал. Я сказала ему, что ненавижу подобные вещи. И в самом деле, это было весьма дурно с его стороны.

— На этот раз, милая тетя, — сказал Кеннет, — тебе предложат комплексный обед за задним столиком близ входа на кухню. Если я что-нибудь понимаю в организованных экскурсиях.

— Простите, сэр, но вы ошибаетесь, — сказал Джованни. — Все устроено иначе. Обслуживание во всех отношениях на самом высоком уровне. Вы будете заказывать все, что пожелаете.

— И за все платить? — грубо спросил Кеннет.

— Наоборот, сэр, никоим образом. Этим займусь я. — Он обратился к Гранту: — Когда все закончат ужин, сэр, — сказал он, — прошу вас, скажите вашему официанту, чтобы послали за мной. На чай тоже даю я, но, конечно, если кто-то из вас пожелает… — Он сделал красноречивый жест. — Но это не обязательно, — завершил он.

— Ну, — воскликнул майор, — должен сказать, это… гм… это кажется… гм… — он слегка слукавил, — в полном порядке. А?

Ван дер Вегели с готовностью согласились.

— Сначала мы с женой подумали, может быть, плата чересчур высока, — признался барон Софи, — просто невероятная сумма, но мистер Мейлер произвел на нас такое сильное впечатление, и затем, — он весело поклонился Гранту, — уникальная возможность познакомиться с творцом «Саймона». Мы не могли отказать себе в этом! А теперь видите, как мило все получается, не правда ли, если только с замечательным мистером Мейлером ничего не случится.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — воскликнула баронесса, как бы страхуясь от сглаза. — С ним все хорошо, он жив и здоров. Все объяснится просто, и мы будем смеяться и радоваться. Наше удовольствие не должно омрачаться. Нисколько.

— Должен признаться, — шутливо сказал Гранту барон, — что я получаю не только эстетическое, но и профессиональное удовольствие от встречи с мистером Барнаби Грантом. Я в издательском деле, мистер Грант. Ха-ха, ха-ха!

— Ха-ха, ха-ха! — подтвердила баронесса.

— Правда? — с вежливым интересом спросил Грант. — Что вы говорите!

— Издательство «Адриаан и Велькер». Я редактор наших иностранных публикаций.

Софи удивленно воскликнула, и Грант обратился к ней.

— Это ваша область, — сказал он ей и затем Ван дер Вегелям: — Мисс Джейсон служит в моем лондонском издательстве.

Последовали новые восклицания и разговоры о совпадении, в то время как Софи пыталась припомнить все, что знала о фирме «Адриаан и Велькер», и после, когда они ехали с Палатина, рассказала Гранту:

— Мы издали переводы нескольких их юношеских и церковных книг. Это преимущественно религиозное издательство, кажется, самое крупное в Европе. Уклон у них кальвинистский, а что касается детских книг, то они до отвращения назидательны. Глава издательства Велькер, говорят, глава какой-то крайней голландской секты. Как легко можете вообразить, они печатают не много современной прозы.

— Не слишком, я думаю, подходящая среда для шумных Ван дер Вегелей.

— Как знать, — неопределенно ответила Софи. — Они же как-то сумели там прижиться.

— О Боже, младенец искушен в жизни! — заметил Грант и покачал головой.

Софи покраснела и умолкла.

Они ехали во второй машине, вместе с уснувшим майором Суитом. Остальные четверо поспешили усесться в первую к Джованни. Леди Брейсли заявила, что плохо переносит автомобили, и заняла переднее место.

Скрежещущий, гудящий, мятущийся поток машин выплеснулся на улицы вечернего Рима. Водители то проклинали друг друга, то, сняв обе руки с баранки, складывали их в пародийной молитве, чтобы спастись от злодейств, совершаемых другими водителями. Пешеходы, ринувшиеся в эту круговерть, оперными жестами оборонялись от надвигавшихся машин. За столиками на тротуарах римляне читали вечерние газеты, крутили любовь, шумно спорили или, упершись подбородком в сложенные руки, с надменной отрешенностью сидели, уставившись в никуда. Голова майора Суита, с открытым ртом, болталась вправо-влево, по временам он всхрапывал. Раз, проснувшись, он заявил, что чего здесь не хватает, так это лондонского бобби[23].

— Да он бы здесь не продержался и трех минут, — сказал Грант.

— Вздор, — сказал майор и заснул снова. Он проснулся при резкой остановке машины, произнес: — Ради Бога простите, не знаю, что на меня нашло, — и мгновенно заснул опять.

Грант с удивлением услышал, что Софи тоже жила в пансионе «Галлико». Он сам переехал туда только накануне и ни разу не выходил к табльдоту. Он спросил, не выпьет ли она с ним коктейль в «Тре скалини» на Пьяцце Навона.

— Оттуда они нас и заберут, — сказал он.

— Чудная мысль. Благодарю вас.

— Так встречаемся в половине девятого?

Он ухитрился договориться с шофером.

Майор вылез у своей гостиницы, Софи и Грант — у «Галлико».

В комнате Гранта было как в духовке. Он принял душ, в состоянии крайнего смятения полежал с час голый, а потом начал одеваться. Одевшись, он сел на кровать, обхватил голову руками. «Если бы только это было окончанием мытарств, — думал он. — Если бы это все вдруг прекратилось!» И выплыла неизбежная цитата: «Чтобы скрыть следы и чтоб достичь удачи, я б здесь, на этой отмели времен, пожертвовал загробным воздаяньем»[24].

Он вспомнил, как Софи Джейсон сидела на Палатинском холме, и вечерний ветерок вдруг поднял с ее лба волосы, и на лице ее появилось счастливое замешательство. «Небанальная девушка, уютная девушка, которая не говорит глупостей», — подумал он и затем спросил себя, точно ли к ней подходит эпитет «уютная». Он перегнулся через подоконник и посмотрел на фасады и крыши и отдаленные купола.

• Предыдущая
• 20/51
• Следующая