Пламя над Англией - Мейсон Альфред - Страница 38

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая

Он приказал явившемуся на вызов лакею попросить его сына и секретаря извиниться перед Норрисами и присоединиться к нему. В ожидании их сэр Роберт подошел к буфету и налил полный бокал крепкого чарнеко.

– Выпейте!

Зубы мистера Воуда стучали о стекло, но он проглотил вино, словно воду. В комнату вошли Хамфри и Стаффорд.

– Садитесь, – сказал им сэр Роберт. – И вы тоже, мистер Воуд.

Все расселись вокруг стола.

– Теперь говорите!

Воуд поведал свою историю слушателям, чьи обеспокоенные лица освещало пламя свечей. Никто ни разу не прервал его. Все сидели неподвижно, не отрывая от говорившего глаз.

Возможность, на которую рассчитывал Воуд, представилась, как и следовало ожидать, случайно. Уолсингем вызвал его в Сидлинг-Корт.

– Желательно, мистер Воуд, – сказал ему государственный секретарь, – чтобы наши враги во Франции получили ободряющие новости. Пусть себе думают, что мы охраняем Четем-Черч – это ускорит великое испытание! Следовательно, вы должны доставить в Париж эти ложные известия, зашифрованные специальным шифром и адресованные послу ее величества. По прибытии вы сразу же повидаете милорда Пейджета и скажете ему, что везете послу запечатанное донесение. Потом вы передадите его послу, который бросит его в корзину для бумаг, а после этого можно не сомневаться, что оно очень быстро найдет дорогу к милорду Пейджету. Также не следует опасаться, что у милорда Пейджета возникнут трудности с расшифровкой, ибо я позаботился, чтобы ключ к этому новому шифру попал к нему в руки.

Сказав это, сэр Френсис вызвал мистера Фелиппеса, чтобы тот зашифровал донесение, подчеркнув важные подробности.

– Если вы подождете в комнате Фелиппеса, – добавил сэр Френсис, – то он принесет вам донесение и запечатает его.

Кристофер Воуд повиновался и, столкнувшись в коридоре с Фелиппесом, направился к нему в комнату.

– Впервые я очутился там в одиночестве, – продолжал Воуд свое повествование. – На столе лежал лист бумаги, исписанный самым мелким почерком, какой только можно представить. Там были группы цифр и букв в непонятной последовательности. Поинтересовавшись их значением, я обнаружил на столе написанную почерком Фелиппеса расшифровку этого послания. Цифры означали количество солдат, матросов и священников и калибр орудий на каждом корабле Непобедимой армады. В письме говорилось, что оно завершает подробное описание всех кораблей, кроме эскадры Медины-Сидонии в Кадисе, о которой Уолсингему должно быть известно из другого источника.

Сэр Роберт в ужасе уставился на Воуда и впервые прервал его.

– Это правда? В Лондоне все известно даже об экипировке? – воскликнул он.

Воуд мрачно кивнул.

– Безусловно. Сэр Джон Хокинс и казначей, мистер Боро все время посещают лондонский дом Уолсингема. В Четеме кипит работа. Порох закуплен в Голландии, матросы полностью экипированы.

– А сэр Френсис отправляется в Плимут, – добавил сэр Роберт. – Хамфри, мы должны все обдумать. Возможно, придется изменить наши планы и сделать ожидаемое торжество менее заметным.

Мистер Хорек издал стон, вызванный не столько отчаянием, сколько осторожностью сэра Роберта Бэннета.

– Возможно, в Четеме и в самом деле кипит работа, – возразил он, – но они опоздают! Вспомните, сколько времени ушло на снаряжение армады! Кроме того, до июля королева наверняка опять вспомнит о своем тощем кошельке. Даже если она этого не сделает, все равно ее флот будет стоять на месте, охраняя проливы. Конечно, Дрейк со своими плимутскими каперами[139] сделает все, что сможет, но армада воспользуется тем, что флоты разделены и справится с ними по очереди.

С помощью энергичных жестов он отчаянно взывал к сэру Роберту и Хамфри.

– Не будем терять надежду! Уолсингему известно, с каким страшным врагом ему придется иметь дело. Ну, и что из этого? Он не станет от этого умнее! К тому же, мистеру Воуду, наверное, есть что сказать еще. – И Стаффорд посмотрел на гостя, ожидая поддержки.

– Да, есть, – согласился Воуд, – хотя едва ли это послужит аргументом в вашу пользу, сэр.

– Послушаем! – сказал сэр Роберт.

– Мне известно имя человека, посылавшего Уолсингему эти донесения, заставившего Четем гудеть, как улей, и отправившего сэра Френсиса в Плимут, – человека, по сути дела призвавшего Англию к оружию. Это, сэр, и есть секрет, за который вы заплатили.

– Его имя! – крикнул Хамфри, стукнув кулаком по столу.

– Да, скажите нам его имя, – присоединился сэр Роберт, – чтобы мы могли поминать его в молитвах, призывая на него отмщение Божье.

– И людское, – подхватил мистер Стаффорд. – Это и имя следует распространить, чтобы в Испании его носителю негде было спрятаться.

– Говорите! – приказал сэр Роберт, и Кристофер Воуд повиновался.

– Письмо было подписано «Д. 1», но в конце его была фраза: «Д. 1 умер и похоронен вместе с Санта-Крусом. Наступает час некоего Карло Мануччи, молодого дворянина, говорящего по-испански с итальянским акцентом, за которого я прошу Вас молиться».

– Карло Мануччи, – повторил Хамфри. – Припомните это имя, когда будете беседовать в Париже с лордом Пейджетом.

– Безусловно, припомню, – улыбнулся мистер Воуд. – И припомню его также в иезуитском колледже в Реймсе и в присутствии папского легата в Париже. Я передам совсем не те новости, которые доверил мне сэр Френсис Уолсингем, и эти новости не будут ложными.

Мистер Воуд поклонился и выскользнул из комнаты. Как и ранее, он поскакал по газону вдоль аллеи. Для этого у него были более веские причины, чем он мог догадываться. На сей раз он не воспользовался мягкой постелью в гостинице Пула, а сразу же сел на корабль и вздохнул спокойно, только увидев берега Франции.

В Хилбери-Мелкум мистер Стаффорд сидел, нахмурив брови. Карло Мануччи – где он слышал это итальянское имя? Стаффорд начал припоминать всех итальянцев, которых когда-либо встречал. Но этот итальянец должен быть близко связан с Уолсингемом. Таких, безусловно, было немало, но каким образом он мог столкнуться с кем-нибудь из них? И все же имя казалось знакомым. Мистер Стаффорд старался выкинуть его из головы с тем, чтобы вспомнить впоследствии. Чем больше он будет утруждать свою память, тем меньше надежды на то, что она послужит ему. Карло Мануччи… Нет, лучше об этом не думать.

Но Чарлз Стаффорд не мог выкинуть это имя из головы. Он видел, как сэр Роберт размышляет над тем, должен ли он отказываться от своих планов, а Хамфри сидит, закрыв лицо руками. Карло Мануччи!.. В эту несчастную минуту в комнату донеслись печальные звуки клавесина. Мистер Стаффорд затаил дыхание, словно человек, стоящий на пороге великого открытия. Если он потерпит, не пытаясь немедленно разобраться в сложном течении своих мыслей, связывающих это имя с музыкой, то правда откроется ему сама собой. Стаффорд ждал, но разгадка по-прежнему ускользала от него. Что ассоциировалось с этим именем? Мелодия? Исполнитель? Инструмент? Неспособность найти ответ становилась невыносимой.

Но мистер Стаффорд был весьма изобретательным человеком. Возможно, ему удастся получить ответ от кого-то другого. Конечно, придется пускать стрелу наудачу, но такие стрелы порой попадают в цель. Чем больше он раздумывал, тем яснее представлялся ему образ действия. Осуществить такой план будет забавно и вполне безопасно.

Мистер Стаффорд придвинул к себе лист бумаги и написал на нем полдюжины имен.

– Что вы делаете? – поинтересовался Хамфри Бэннет.

– Готовлюсь очернить репутацию мистера Николаса Булза – вашего музыканта.

Посыпав бумагу песком, Стаффорд стряхнул его.

– Умоляю вас немного набраться терпения.

Он выскользнул из библиотеки, пересек большой зал и открыл дверь музыкальной комнаты. Полковник Норрис дремал, его жена вышивала, кивая в такт музыке. Эта семейная сцена, однако, вызывала тоску у Синтии, и Стаффорда не удивило, что мелодия, струящаяся под ее пальцами, напоминала капающие слезы.

• Предыдущая
• 38/55
• Следующая