Найти себя - Иванович Юрий - Страница 14
- Предыдущая
- 14/22
- Следующая
Сомневаюсь. Слишком уж грубо, можно сказать топорно, мы действовали. И мне кажется, произошло нечто удивительное: кто-то из очень высоковластьпредержащих просто чисто по-человечески подошел к свершившемуся кровавому преступлению. Раз казнь справедливая, то чего слишком рьяно искать исполнителей? Пусть гуляют на свободе! Да и остальным преступным элементам не раз придется задуматься, прежде чем пойти на такой шаг, как изнасилование или сутенерство. Вот и прикрыли дело казни сутенеров, сдав в архив и проведя следствие чисто фиктивно. Хотя я могу и ошибаться в своих выводах или предположениях.
Вот такие события и превратили нас в палачей. Хотя, как ни крути, палачей тоже принято считать убийцами. Но, как это ни странно, могу сказать, что мстить за себя нам очень понравилось, и по прошествии полугода мы уже совершенно без моральных колебаний или психической нервотрепки завалили одного злостного и неуемного хулигана из соседнего района. Рецидивист, пьяница и бузотер, он измывался как над соседями, так и над случайно попавшими в круг его деятельности посторонними людьми с улицы. Так, например, он разбил ветровое стекло на машине родителей близняшек, а потом еще и моего отца побил, когда тот пришел заступиться за своего кузена, объясниться и пригрозил подать в суд жалобу.
Дело стало принимать настолько нежелательный оборот и настолько неприятный оттенок в отношении нашей семьи, что после двухдневных дебатов и совещаний наша четверка решила вмешаться. Тем более что и алиби для родителей словно по заказу представились: те уехали на несколько дней в командировку в другой город.
С хулиганом мы разобрались по-хулигански: Машка встала перед ним, завлекая своими прелестями, а я подкрался сзади и ударил ломиком по затылку. Потом столкнули труп головой вниз в канализационный люк. После чего все вздохнули с облегчением. Причем не только судьи, но и даже дружки рецидивиста: нет человека – нет проблем. Только мой отец остался недоволен.
– Все-таки следовало этого ублюдка засадить в тюрьму! – восклицал он, когда разговор при застолье возвращался к этой теме. – А так повезло ему, раньше умер.
Ему поддакивали, совершенно не замечая, как дети с иронией усмехаются и не по-детски вздыхают. Мы стали решительными, беспощадными к нашим общим врагам, но, как это ни странно звучит, в нашем маленьком коллективе отношения остались прежние: одна королева, две великолепные амазонки и один бесправный, всегда унижаемый раб. Что вообще трудно укладывается в голове любого здравомыслящего человека. Видимо, мы оказались не совсем здравомыслящими, потому что продолжали ссориться, обижать друг друга и вести себя неправильно до безобразия.
В моей жизни в то время произошло единственное приятное событие. После казни сутенеров мы через несколько дней таки отправились в Лаповку, и вот там, в первые дни наших летних каникул, Машка вдруг заявила:
– Ничего не вижу плохого в том, чтобы быть девственницей и отдаться своему мужу в первую брачную ночь. Но с другой стороны, я и такой доли себе не желаю, какая вам досталась. – Она погладила по плечикам склонившиеся к ней фигурки близняшек. – Поэтому повелеваю! – Мы как раз репетировали очередной спектакль под названием «Сватовство соседнего принца», и наша королева чувствовала себя в своей роли: – Сегодня же состоится моя свадьба с уважаемым принцем! Готовьте свечи, банкет и музыку!
Катька с Веркой лишились дара речи. Вначале даже не поверили, что их лидер вдруг решила добровольно пройти дефлорацию. Да не просто с истинным кандидатом в мужья или хотя бы парнем, который ей сильно понравился. А с тем самым ничтожеством, ежедневным товарищем по детским играм, который всегда только и годился что на роль раба или, в лучшем случае, пленного рыцаря.
Но больше всего изумился я. О подобном празднике души, тела и вожделения я и мечтать не смел в самых смелых грезах и давно смирился с мыслью, что никогда не получу такого отрадного для каждого мужчины вознаграждения. Да еще с кем! С нашей королевой! С нашим харизматичным лидером! Первый час подготовки я вообще считал предстоящий обряд плохой шуткой. Потом стал подозревать подругу в чем-то жутко коварном и страшном. Вплоть до того, что она мне отомстит страшным обрезанием за нарушение клятвы никогда не покушаться на ее девственность.
И только к концу третьего часа, когда при ароматических свечах и под легкую музыку мы возлегли на устеленную праздничными вышитыми простынями кровать, а близняшки поднесли нам по глотку красного, сделанного еще бабушкой Марфой, вина, я осознал и поверил в предстоящее чудо.
Правда, и тут попытался найти ответы на рвущиеся из меня вопросы.
– А ты не будешь потом об этом жалеть? – уже укладываясь на Марию, прошептал я. – Еще не поздно все остановить.
– Ваше высочество! – продолжая играть, удивилась подруга. – Вы отказываетесь на мне жениться?
– Нет… то есть… я не в смысле игры, – растерялся я, уже чисто бессознательно, инстинктивно готовый совершить намечающийся акт. – Но что с нами будет потом?
– Да что угодно, ваше высочество. Но сейчас мне ничего не жаль, и я не хочу пожалеть о своей глупости в будущем.
– Мне кажется, глупость мы совершаем именно сейчас, – шептал я срывающимся голосом, чувствуя, как моя плоть уже ощутимо вошла во влажное лоно, уперлась там во что-то и готова рваться дальше.
Машка резко задышала, впиваясь ноготками в мою кожу на спине, и попросила:
– Борька, не тяни! Ну сколько можно издеваться над своей королевой?
Пришлось и мне резко выдохнуть, а затем трепетно прикоснуться к ее губам со словами:
– Слушаюсь и повинуюсь, ваше величество!
В то мгновение и еще несколько последующих минут мне казалось, что все в этой жизни отныне изменится, выровняется, станет добрым, ясным и справедливым. Исчезнет боль, канут в Лету плохие слова и прозвища, мы забудем об унижениях, и я стану расти, как и прежде. Сдерживающие рядом дыхание Верочка с Катенькой перестанут нам завидовать, мы станем относиться друг к другу совершенно по-иному, и мы откроем наконец-то так давно скрываемую, вернее, разыскиваемую нами тайну.
Но увы, уже на следующий день все вернулось на круги своя. Машка мной помыкала с прежней капризностью и остервенением, близняшки готовы были меня грызть и пинать по малейшему намеку нашего лидера или движению ее пальчика, а остальные проблемы из нашей жизни так никуда и не делись: я оставался все таким же маленьким, уродливым и слабым. Меня окончательно перевели в ранг раба и с тех пор почти не вспоминали о сказочном и добром спектакле под названием «Сватовство прекрасного принца». Да и мне со временем стало казаться, что этот спектакль мне приснился в одном из нереальных, потусторонних снов. И никогда уже больше не повторится.
Так что оставалось только мечтательно вздыхать, вспоминать сладкие минуты неземного восторга да тянуть свою рабскую лямку. Потому что бунтовать и возмущаться своим бесправным положением стало поздно: любая из подружек теперь казалась многократно более сильной, умелой и сноровистой. При попытках воспротивиться меня сразу же скручивали бубликом или распинали крестиком и вытворяли все, что им заблагорассудится.
В общем, жить стало веселее и беззаботнее. Это если смотреть со стороны нашей королевы. Потому что переживать о своей девственности она отныне перестала и пользовалась обретенной свободой с крайним бесстыдством. Я очень мучился этим ее бесстыдством, приходили даже кошмарные мысли по поводу самоубийства. Ведь Машка пустилась во все тяжкие и стала вступать в сексуальную связь с посторонними парнями. Вернее, они все были посторонними для меня, тогда как со стороны подружек к ним сразу приклеивался фирменный ярлык «Очередная жертва» или «Опытный экспонат». И то, что при этом происходило, заставляло меня сотни раз проклинать в итоге подлых сутенеров. Потому что именно по их вине в нашей компании стали твориться сексуальные крайности, которые при наличии девственности просто не могли бы осуществиться. А в результате этих проклятий я утвердился в мысли: будь у меня еще раз возможность убить тех насильников – я бы сделал это повторно без малейшего колебания или зазрения совести.
- Предыдущая
- 14/22
- Следующая
