Победителю достается все - Мейн Шэрон - Страница 41
- Предыдущая
- 41/42
- Следующая
Она не знала и не хотела знать. После того как они поели. Стал попросил Форреста отвезти его в мотель.
— Этот дом — гробница покойников, — объяснил он удивленным Бонни и Форресту. — Я не могу здесь оставаться.
В его голосе Бейли уловила ту же горечь, с которой он говорил о Лане. Как быстро его любовь к ней превратилась в ненависть…
Бонни бросила тревожный взгляд на сестру и села поближе к ней, но Бейли покачала головой, предупреждая, чтобы сестра молчала, позднее она ей все объяснит.
Стал быстро упаковал вещи Кевина, его любимые игрушки. Остальное, сказал он, он переправит в Коннектикут. Закончив со всеми приготовлениями, он направился к двери.
— Так лучше, — тихо проговорила Бейли, когда дверь за ним закрылась. — Он принадлежит не мне, а своей семье.
— Мне кажется, вам обоим надо хорошенько выспаться, — заметил Форрест. — Похоже, вы посходили с ума.
Бейли кивнула, и на ее лице появилась грустная рассеянная улыбка. Сон не изменит ее решения, но она рада заснуть и уйти от своих печальных мыслей и чувств.
Оставшись одна, Бейли пошла в спальню и остановилась на пороге, увидев свою постель неприбранной, на подушке виднелась еще вмятина от головы Стила. Застонав, она бросилась в комнату сына, открыла дверцу стенного шкафа и взяла с полки потрепанного зайца. Прижимая игрушку сына к груди, она свернулась калачиком на нижней кровати, но что-то твердое вонзилось в тело. Сунув руку под простыню, она вытащила оттуда маленький игрушечный грузовичок Кевина.
Бейли сжала игрушку в руке так сильно, что поцарапала ладонь, поднесла грузовичок к губам и поцеловала. Затем она поцеловала зайца, осторожно положила обе игрушки на подушку и вышла из комнаты.
Вернувшись в детскую с коробкой из-под какого-то подарка, Бейли бережно завернула игрушки и, положив в коробку, поставила ее на полку в шкаф. Бонни много раз предлагала ей превратить спальню сына в комнату для гостей; завтра она это сделает.
Она не будет жить с призраками, как ее обвинил Стил, но сегодня она будет спать, думая о нем. Она положила голову на подушку, на которой он спал, укрылась простыней, которой он укрывался, вдыхая его запах — последний раз…
Когда родители Бейли и Бонни с детьми вернулись из поездки в Диснейленд, Стил забрал сына и Дарби и вернулся в Коннектикут вместе с Ланой. Форрест остался.
Он открыл в Лафлине охранную фирму.
Проверка клуба Дитера полицией привела к раскрытию целой сети тайных казино и за пределами «Санберста». Служащие казино в Лафлине получали взятки за то, что направляли Рэя за столы к игрокам, делающим крупные ставки, а он приглашал богатых посетителей на частные игры. Владельцы казино вынуждены были усилить охрану своих заведений — обстоятельство, которое давало возможность фирме Форреста хорошо зарабатывать, а Форресту думать о женитьбе: он вполне мог теперь содержать семью. Они с Бонни решили пожениться, и он хотел удочерить Дженни.
Бейли никогда не чувствовала себя такой одинокой. Она не хотела омрачать радостное настроение сестры, рассказывая, как она тоскует по Стилу… каким пустым кажется ей дом, когда она приходит с работы и один только Макс радуется ее возвращению… как, глядя на кухонный стол, она вспоминает ту ночь, когда они играли в блэкджек «на раздевание»… как она выходит во двор, садится на качалку и мечтает о том, чтобы его сильные и нежные руки обняли ее за плечи.
Чтобы справиться с тоской и болью, она старалась все время чем-то себя занять. Она сняла бейсбольные плакаты в спальне Тревиса и выкрасила стены комнаты в бледно-желтый цвет. Она отдала его игрушки благотворительной организации — все, кроме бейсбольных перчаток, которые положила в ту же коробку, где уже лежали плюшевый заяц ее сына и грузовичок Кевина. Она продала двухъярусную кровать, и теперь на ее месте стояла широкая кровать, покрытая веселым цветастым покрывалом.
Бейли вычистила книжные полки, убрала с них фотографии, которые заняли свое место в альбоме. Только одно фото, где они были все вместе: Клифф, Тревис и она сама, — Бейли поставила на свой туалетный столик. Они были частью ее прошлой жизни, и она их никогда не забудет.
Пролетел август, и наступил сентябрь. Форрест вернулся в Нью-Йорк, чтобы продать свою квартиру и отправить вещи к Бонни. Их свадьба была назначена на октябрь, когда спадет жара. Они планировали скромный ужин на воздухе, на берегу реки во дворе у Бейли.
— Ты, конечно, будешь подружкой невесты на моей свадьбе, — однажды сказала Бонни, когда они сидели у ворот на заднем дворе в доме Бейли. — А Форрест, — она помолчала, — хочет, чтобы его шафером был Стил.
Бейли встала и оперлась на столб ворот. Она смотрела на горы за рекой. Она знала, что увидит Стила и Лану, когда они приедут, чтобы выступить свидетелями на суде против Дитера и Рэя, но дата суда еще не была установлена.
Она думала, что у нее впереди еще много времени, чтобы забыть Стила.
— Ну и что, он приедет?
— Да…
Бейли повернулась к ней.
— Лана приедет с ним? — Конечно, она желала им счастья, но ей тяжело было бы видеть их вместе.
— Форрест мне не говорил. Она проходит курс лечения и преподает аэробику в спортивном центре Стила, но они не поженились.
— Еще… — чуть слышно прошептала Бейли.
Как всегда осторожная и предусмотрительная, Бонни решила дважды отрепетировать свадебную церемонию. Дженни, как девочка, несущая на свадьбе букет цветов, должна была идти вместе с Кевином, который будет нести на подушечке кольца, и Бонни боялась, что ее маленькая дочка собьется, когда увидит приятеля.
Бейли, желая по возможности сократить время, когда ей придется быть вместе со Стилом, возражала. Какая польза от этих репетиций, ведь гостей не будет? Бонни убеждала ее, что после двух репетиций Дженни усвоит свою роль, запомнит, как надо будет идти к навесу, который установили во дворе у Бейли. Она не хочет, чтобы во время свадебной церемонии ей пришлось ловить вздумавшую побегать дочь или же звать и уговаривать ее.
Зная, что сестра такая же упрямая, как и она сама, Бейли в конце концов согласилась. Бонни заслуживает, чтобы день ее свадьбы был таким, как ей хочется. Но все же она тихонько ругала Бонни, когда Стал с Кевином вошли в ее дом.
Мальчик радостно поздоровался с ней, и она ответила, приветливо улыбаясь Кевину, а заодно и Стилу, стоявшему рядом с сыном. Его волосы снова были белокурыми, лицо чисто выбрито. Он заметил, что Бейли выкрасила волосы в свой натуральный темный цвет, но она почувствовала, что ему так же неловко, как и ей.
— А где Лана? — заставила она себя спросить, зная, что Лана приняла приглашение на свадьбу.
— Она приедет в конце недели, — ответил Стал. К ним подошел Форрест. Бейли выскользнула из комнаты.
Но она не могла не смотреть на Стала, когда он показывал Кевину, как нести бархатную подушечку с кольцами.
— Ты должен стараться держать ее ровно, — объяснял Стал. — Представь себе, что это не кольца, а яички и они упадут и разобьются, если ты наклонишь подушечку.
Стал казался таким большим рядом со своим маленьким крепким сынишкой и таким нежным, терпеливым…
И он принадлежал Лане.
— Может быть, вам стоит потренироваться с настоящим яйцом? — весело предложила Бейли, стараясь заглушить боль потери, не оставлявшую ее. Открыв холодильник, она взяла яйцо и подошла, чтобы положить его на подушечку, в тот самый момент, когда Стал выпрямился и потянулся за ним. Их руки встретились. Бейли выронила яйцо, стремительно отдернув руку.
Кевин молниеносно подхватил яйцо на подушечку. Боковым зрением Бейли видела, как потеплели глаза Стала, как радостная улыбка появилась на его лице.
— Отличный захват, Кев! Ты молодчина! — похвалил он и повернулся, чтобы следовать за Форрестом и священником. Когда они подошли к навесу, Кевин и Дженни должны были вместе выйти в сопровождении Бейли.
Ее рука еще горела от прикосновения к руке Стала, сердце готово было выскочить из груди; Бейли чувствовала себя так, будто она стоит здесь одна и наблюдает за всем происходящим откуда-то издали. Она слышала, как Бонни, перед тем как выпустить детей из-за двери, напоминает им, чтобы они шли рядом друг с другом. Видела, как Кевин морщит от напряжения лоб, стараясь, чтобы яйцо не упало с подушечки. Она даже заметила гордые улыбки на лицах родителей, когда они встали по обе стороны от ее сестры. И тем не менее она чувствовала себя в каком-то отстранении от всей этой радостной суеты, одна со своим внутренним смятением.
- Предыдущая
- 41/42
- Следующая
