Ковер-самолет (журн. версия) Иллюстрации Е.Медведева - Крапивин Владислав Петрович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/29
• Следующая

Мы решили позвать Ветку и отправиться в первый большой полет при свете дня.

Но Ветка прикатила сама. Она позвякала у калитки велосипедным звонком и крикнула:

— Видели, какой змей летает?!

Мы расхохотались. «Змей»! Вот потеха! Значит, правда, похоже!

— Вы чего? — удивилась Ветка.

— Это не змей! — радовались мы. — Не змей! Понятно?

— Как это не змей? Смотрите сами. Да не туда смотрите! Вон там!

Мы озадаченно повернулись.

На фоне кучевых солнечных облаков парил пестрый прямоугольник с тонким раздвоенным хвостом.

В телескоп казалось, что змей рядышком — прямо за окном. Даже подтеки акварели и капельки клея были видны. Даже узелки на уздечке из суровых ниток...

— Правда ведь красивый? — сказала Ветка. — Дай я тоже посмотрю.

Потом стал смотреть Виталька. Он разглядывал змей недолго. Шевельнул трубу и плавно повел ее в сторону и вниз. Я понял, что он скользит объективом по нитке.

Труба остановилась, шевельнулась, замерла. Виталька смотрел несколько секунд, потом почему-то заулыбался и сказал:

— Вот он... Незнакомый какой-то: Ага?

Я глянул в окуляр.

Конечно, я помнил, что в телескопе все наоборот, но в первый миг все-таки вздрогнул: на перевернутой крыше стоял и смотрел вниз в опрокинутое небо желтоволосый мальчишка. Мне показалось, что сейчас он ухнет в голубую пропасть. Но перевернутый мальчик стоял прочно, словно его старенькие полукеды примагнитились к тесовому скату.

Он шевелил пальцами и локтями, перебирая нитку, и, кажется, что-то шептал. На нем была ярко-зеленая расстегнутая рубашка-распашонка. Ветер прижимал ее к спине мальчишки, а свободные края полоскались в потоках воздуха.

Мальчик был похож на зеленый флажок или маленькое деревце под ветром, А ростом он был вроде нас.

Телескоп выхватил незнакомого мальчишку из километровой дали и придвинул к нам почти вплотную. Я смог разглядеть даже родинку на мочке уха и царапину на щеке. Только глаз его я не видел, потому что он стоял к нам боком и чуть затылком.

И вдруг он оглянулся. Наверно, его окликнули. Он улыбнулся и что-то ответил. Мне показалось, что у него очень славное лицо, но как следует разглядеть я не мог, потому что все было опрокинуто. А мне отчаянно захотелось разглядеть!

Раз нельзя перевернуть изображение, я решил перевернуться сам. Оперся о Виталькино плечо, прыгнул на подоконник и повис над телескопом вниз головой.

Голова перетянула. Я не удержался и загремел на пол вместе с телескопом. Брякнулся о доски всеми суставами и лбом. Так, что в глазах целый салют вспыхнул.

Мотая головой, я сел на полу,

— Ой... — тихо сказала Ветка.

Я молча взял медную трубу и приложил к шишке на лбу. Но Виталька отобрал у меня телескоп. Сказал, что от шишек не помирают. Он опять установил наш прибор на подоконнике и стал наблюдать сам,

— Смотрите-ка! — сказал он (хотя мы, конечно, не могли смотреть). — Он нитку к антенне привязал, а сам спускается...

— Значит, обедать пошел, —подала голос Ветка. — Он в это время всегда обедает.

Я забыл про шишку. Виталька оторвался от телескопа.

— Откуда ты знаешь? — спросили мы хором.

— А... —начала Ветка и покраснела так, что мы тут же отвернулись.

— А я... — сказала она. — Ну... я один раз... шла и видела... Он с крыши самолеты пускал. А его позвали.

Мы с Виталькой переглянулись. «Один раз! » А сама говорит: «Всегда в это время обедает... »

Можно было припереть Ветку к стене двумя-тремя вопросами. Но мы опять посмотрели друг на друга: «Зачем? » И, хотя стало нам грустновато, мы не подали вида. Виталька лишь спросил:

— А как его звать?

— Саня... или Саша. Ну я не знаю! — опять спохватилась она. —Я же только чуть-чуть слышала.

Виталька тряхнул заросшей головой и весело взглянул на меня:

— А давайте узнаем! Давайте все вместе познакомимся с этим человеком! Сперва удивим, а потом познакомимся!

Ветка, конечно, познакомиться очень хотела. Я тоже. Мне с первого взгляда этот мальчишка понравился. Но зачем его удивлять! И как?

— Пока он дома сидит, давайте слетаем к змею и записку к хвосту привяжем, — объяснил Виталька.

— Давайте! — обрадовалась Ветка.

— А вдруг он увидит? — сказал я.

— «Вдруг-вдруг», — досадливо сказал Виталька. — Если так бояться, то всю жизнь в темноте просидим.

Я пожал плечами. Я ведь просто так спросил. В конце концов пускай видит. От хорошего человека чего прятаться?

На половинке тетрадного листа мы нацарапали вот что:

«Мы хотим с тобой познакомиться. Как тебя зовут? Напиши на змее.

ЛЕТУЧИЕ БРОДЯГИ».

Из этой записки и нитки мы сделали бантик— вроде тех, какими играют кошки.

Ветку мы попросили следить за крышей в телескоп, а сами выбрались из окна, улеглись на ковре и рванули в солнечное небо. К змею.

Мы совсем забыли, что ковер-самолет тоже должен изображать бумажный змей. Если бы кто-то увидел нас, то страшно изумился бы: змеи не летают с такой бешеной скоростью. Но мы спешили, мы думали только об одном: лишь бы незнакомый мальчишка раньше времени не увидел нас.

С высоты мы не могли отыскать его крышу и не знали, там он или нет. Да и некогда было разглядывать землю. Мы подлетели к змею. Большой красно-желтый, горящий на солнце, он почти неподвижно стоял в воздухе и лишь слегка шевелил хвостом. Виталька ухватил мочальный конец с грузиком из камешка, проволочным крючком прицепил к нему записку. Змей дернулся, возмущенно вырвал хвост и опять замер в потоках ветра. А мы понеслись вниз.

— Все в порядке! — крикнула из-за телескопа Ветка. — Он не появлялся!

Мы стали ждать.

Мальчик в зеленой рубашке выбрался на крышу минут через двадцать.

— Ага! — обрадованно сказал Виталька.

Он как раз наблюдал в телескоп. Я тут же толкнул его в сторону и приник к окуляру.

Мальчик стоял и торопливо сматывал нитку.

— Змей спускается, спускается, — заволновалась Ветка и оттерла меня от телескопа. — Ой, спустился!.. Большой какой... Ой, он записку отвязывает...

— Перестань ойкать и рассказывай толком, — велел Виталька.

— Он читает... Ой, он удивился! Смотрит кругом, будто нас ищет... Ой, опять читает.,. Опять смотрит... А теперь с крыши слезает вместе со змеем...

Мы стали ждать. Ждали полчаса.

Змей поднялся опять. Он взлетел ровно и быстро, словно у него был двигатель. Мы снова стукнулись головами у окуляра.

На желто-красных узорах змея чернели крупные буквы:

САША ВЕТРЯКОВ

— А теперь что? — нетерпеливо спросила Ветка. — Опять, что ли, записку к хвосту привязывать?

Виталька подумал.

— Нельзя два раза одно и то же...

Мы сочинили такое послание:

«Если хочешь познакомиться, приходи в двенадцать часов дня на угол Якорного и Первомайской

ЛЕТУЧИЕ БРОДЯГИ». Ночью мы с Виталькой отправились в полет и отыскали дом, где жил хозяин змея. Наше письмо привязали к старой лыжной палке. Палка со свистом ушла вниз и воткнулась в деревянную крышу рядом с антенной.

Мы были уверены, что мальчик придет. А он не пришел. И мы расстроились. Особенно Ветка. Мы брели к дому и хмуро молчали. Вдруг Ветка обрадованно сказала:

— Какие мы бестолковые! А вдруг он сегодня на крышу даже и не лазил и палку не видел? Не каждый же день он змей запускает! Правильно! Как мы не подумали?

Мы разом глянули в небо, чтобы убедиться, что нет никакого змея.

Змей был. Только не такой, как вчера. Белый, с черными точками.

Мы бросились домой, к телескопу.

На просвеченной солнцем бумаге змея чернели слова:

Я ХОЧУ, НО НЕ МОГУ

Мы переглянулись.

— Раз не может, идем сами, — сказал Виталька.

• Предыдущая
• 9/29
• Следующая