Баранкин, будь человеком! - Медведев Валерий Владимирович - Страница 14

• Предыдущая
• 14/23
• Следующая

Я сделал лапой «нос» девчонкам, которые после слов Фокиной сразу же потеряли ко мне всякий интерес. Впрочем, теперь мне это было на руку, теперь я мог, не привлекая к себе внимания, в два счёта загородить Костю клочком газеты от глаз девчонок.

На счёт «раз» я подтащил бумажный клочок к Косте, на счёт «два» я стал поднимать клочок на ребро. Но взявшийся неизвестно откуда ветер вырвал бумагу из моих лап и понёс над травой.

– Ой, Зиночка! – снова заверещала одна из юннаток, как будто её змея ужалила. – Вы только посмотрите, какая бабочка! По-моему, у нас такой в коллекции нет!

– Девочки! Вы перестанете отвлекаться? – сказала Фокина недовольным голосом. Она отвела свой взгляд от книги и так и застыла с вытаращенными глазами. – Что такое?.. – зашептала она испуганно. – Не может быть! Ой, девочки! Я, наверное, сплю! Ущипните меня!.. Ой, девочки! Да ведь это же ма-ха-он! Самый настоящий Мааков махаон из уссурийского края… Как же он здесь очутился? Махаон в нашем городе? Вот чудеса! Поразительное явление! Целое открытие! Тема для научного доклада!

Бормоча эти слова, Фокина успела тихонечко взять у одной из девчонок сачок, подняться, сделать шаг вперёд и застыть на одной ноге.

Итак, случилось то, чего я боялся больше всего на свете: кружок юннатов во главе с Зинкой Фокиной обнаружил спящего махаона, то есть не махаона, а спящего Костю Малинина, и сейчас моему лучшему другу грозила, быть может, самая смертельная опасность из всех опасностей, каким мы подвергались с ним все э-т-о в-ре-м-я…

– Девочки! – скомандовала шёпотом Фокина остолбеневшим юннаткам. – Окружайте, только тихо… Чур, ловить буду я сама!..

Молча, с сачками на изготовку, девчонки стали окружать спящего Малинина, того самого Костю Малинина, которого они, по своему неведению, считали Мааковым махаоном, чудом, залетевшим в наш город из далёкого уссурийского края!..

– Сейчас мы его поймаем! – прошипела Фокина, качаясь на одной ноге и боясь спугнуть Костю. – Поймаем – и в морилку, потом в сушилку, потом в распрямилку…

– Хр-р-ы… – донёсся до меня голос сладко спящего Малинина.

Костя спал и даже не предполагал, какую страшную гибель готовила ему староста нашего класса Зинка Фокина.

Нельзя было терять ни одной минуты, ни одной секунды.

Тем более, что вернувшиеся с улицы ребята тут же присоединились к Зинке Фокиной и тоже выразили самое горячее желание поймать Костю Малинина, то есть махаона, и посадить его в морилку. Появившиеся вместе с ребятами Венька Смирнов и Генка Коромыслов тоже решили принять участие в этом ужасном деле. Венька растолкал девчонок, взглянул на Костю Малинина и заорал: «Да мы же этого типа с Генкой недавно на улице ловили!..»

Зинка Фокина, вместо того чтобы сделать Смирнову и Коромыслову выговор за опоздание на воскресник, только зашипела на Веньку, а девчата, воспользовавшись суматохой, оттеснили всех ребят в кусты и стали осторожно сжимать вокруг Кости Малинина смертельный круг.

Что же делать? Что делать?

Я выпорхнул из травы, налетел на Зинку Фокину и стал виться вокруг её правого уха и умолять её, чтобы она оставила в покое Костю Малинина.

– Зиночка! – кричал я. – Остановись! Это же не бабочка! Это человек в виде бабочки! Не махаон это! Это Малинин!

Но Зинка Фокина отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи.

– Девочки! Да что же вы делаете! – кричал я изо всех сил.

Но они все словно оглохли и ослепли: они меня не видели и не слышали, словно я и вообще не существовал на свете.

Страшное кольцо продолжало сжиматься вокруг Кости Малинина все тесней и тесней.

Я заметался, потом взлетел вверх; оставалось только одно: сбить спящего Малинина с камня – взять его на таран! Быть может, он хоть от удара проснётся. Сложив крылья, я ринулся вниз, скользнул над травой и что есть силы ударил Костю головой в бок. От сильного удара в голове у меня все помутилось и перед глазами поплыла радуга, а Костя сорвался с камня, подпрыгнул, подлетел, проснулся в воздухе и как очумелый закрутил глазами, – Костя! Делай свечку! Свечку делай! – заорал я не своим голосом.

– Какую свечку? – сказал ничего не соображающий Костя Малинин, протирая заспанные глаза.

Тогда я схватил его за лапу и потащил за собой в небо круто вверх. И откуда у меня только сила взялась? В одну секунду я поднял Костю Малинина, как на лифте, выше кустов.

Внизу, где-то там, под нами, раздался дикий визг девчонок.

– Это что, большая перемена? – спросил меня Костя одуревшим от сна голосом и закрыл глаза.

– Какая ещё перемена? – сказал я и наподдал Косте сзади лапой, чтобы он хоть немного пришёл в себя. В глазах у меня все ещё продолжало сиять какое-то северное сияние. – Ты что, ещё не проснулся, что ли?

– Сейчас, сейчас! – сказал Малинин. – Сейчас я наемся нектара и сяду за геометрию… А этому Мишке надо крылья оборвать…

– Какому Мишке?

– Яковлеву… из семейства отличников. Чтобы он не соглашался другой раз заниматься с нами в воскресенье…

Малинин хотел сказать что-то ещё, но вдруг перестал махать крыльями, громко захрапел и начал валиться в кусты, в самую гущину листьев.

– Костя! Не засыпай! Пропадёшь! – рявкнул я и стал валиться вслед за своим другом в кусты сирени, цепляясь на лету крыльями за сучки и листья.

От удара о ветку Костя опять проснулся. По ветке взад-вперёд ползали муравьи; они мельтешились у меня под ногами, и мне пришлось двум из них дать хорошего пинка, чтобы они не путались не в своё дело в такой, можно сказать, критический момент.

– Сейчас же превращайся из бабочки в трутня, слышишь? – сказал я Косте, разгоняя муравьёв.

– В какого трутня? Из какой бабочки? Ты что, Баранкин, свихнулся, что ли? – сказал Малинин и повалился на бок.

Вероятно, у спящего Малинина так всё перепуталось в голове, что он уже вообще ничего не соображал. Тогда я его приподнял за крылья:

– Превращайся в трутня! Слышишь, Малинин?

– Как это может человек превратиться в трутня? Ты, Баранкин, фантазей… из семейства чело-веев… то есть, че-ло-ве-ков… то есть, я спать хочу, – сказал Малинин и повалился на другую сторону.

Было слышно, как по саду с криками и визгом продолжали рыскать девчонки. Если они заметят в кустах яркие крылья Кости-махаона, мы пропали.

– Ты превратишься в трутня или нет? Последний раз тебя спрашиваю! – я снова поднял упавшего на бок Малинина, при этом я успел лягнуть задними лапами двух нахальных муравьёв, которые намеревались заползти мне под самое пузо.

– Ладно, Баранкин! – промычал Костя. – Если уж тебе так хочется… Только я сначала посплю…

– Нет! Сначала ты превратишься в трутня, а потом будешь спать! Слушай мою команду! – Я схватил Костю за передние лапы и стал изо всех сил трясти его, приговаривая:

– Повторяй за мной! Повторяй за мной!

– Вот он где спрятался! – взвизгнул невдалеке голос Зинки Фокиной. – Я так и знала, что он далеко не улетит! Девочки! Окружайте куст!

«Все! Нас обнаружили! Мы пропали! – подумал я. – И Малинин опять заснул! И теперь я с ним уже ничего не смогу поделать!»

У меня при одной этой мысли опустились крылья, и я даже не стал распихивать муравьёв, которые опять наползли с разных сторон.

«Пусть ползают, – произнёс я мысленно, – теперь все равно…»

И вдруг именно в эту минуту раздался смех Кости Малинина.

Я с ужасом посмотрел в его сторону – уж не сошёл ли он во сне с ума от всех этих переживаний – и вижу, как два муравья ползают возле его брюха и щекочут Костю своими усиками. Они его, значит, щекочут, а он, значит, смеётся, тихо, правда, но смеётся, спит и смеётся. Вот, балда, как же это я забыл, что Костя Малинин больше всего на свете щекотки боится. Я ещё в лагере его сколько раз будил при помощи щекотки. Вот спасибо муравьям, что надоумили. И, не теряя больше ни секунды, я всеми четырьмя лапами сразу стал щекотать Костю под мышками. Тихий смех Кости-махаона сразу же перешёл в хохот, и он проснулся. Сразу же проснулся! И глаза открыл и совершенно спать перестал.

• Предыдущая
• 14/23
• Следующая